Я тщательно проанализировала сказанное и подтвердила, что мы говорили правду, только правду и ничего, кроме правды. И пообещала самой себе, что непременно поблагодарю родителей за науку. Умение тщательно подбирать слова и следить за языком — огромный плюс для любого человека. Вот и сейчас лишь благодаря этому умению мы избежали профессионального допроса, на который готов был пойти уже не Ормод Кранстон, нет. Оганер де Луар. Тайный советник его величества собственной персоной.
Мужчина просканировал нас недовольным взглядом, затем без усилий снял заклинание Эйнара, сковывающее болтовню Леюшки и принялся за неё.
— Лея, мы с тобой о чём беседовали? Никаких людей! Вам регулярно очищают воду, высаживают растительность, разводят вкусные, полезные и питательные сорта рыб. Это что вы здесь удумали? — суровым тоном начал диалог с русалкой ректор. Та сразу вся поникла, сжалась, даже хвост опустила в воду, не била им, как прежде, но позиций своих не сдала, попыталась отстоять.
— Но, ректор Кранстон, они такие сильные! Вкусные! Да я бы помолодела лет на семьсот точно! И вы же видели, что происходит, никогда такого не было! — жалобно заныла она. — Одни запугали наше войско, вторые заморозили реку почти до дна. А у них ведь есть вон он, мощный, с телепортами! — Леюшка едва ли не со слезами на глазах посмотрела на Эйнара. — Зачем жадничать? Мог бы и поделиться силой, а мы бы ему…
— Половину девиц из отряда перекусали, напугав до смерти, ещё и заразив чем–нибудь, — закончил за неё боевик. — Ректор Кранстон, поскольку все обвинения надуманы и безосновательны, позвольте я проведу девушек к лагерю? У них практика, а не поход в театр на выступление плохой актрисы.
Мы с Таяной как два голодных волка посмотрели в сторону этого нелюбопытного. Взял и испортил нам урок обращения с речной нечистью. У ректора явно есть, чему поучиться. Вон, как речная принцесса лебезит и заискивает перед ним, хоть и не раскаивается! Но это пока. А что дальше будет — это ведь самое интересно! Мы тоже так хотим научиться.
Не лебезить, конечно. Запугивать. Без неприличных угроз сварить, зажарить и так далее. А то мы всё-таки сегодня немного перегнули палку.
Но как Леюшка не раскаивались совершенно!
Что ни говори, а женщины — в любом обличье женщины. Есть у тебя хвост или нет, суть одна — мы боремся за своё до последнего.
— Идите. Но по возвращении — ко мне в кабинет! — сощурив глаза, сказал ректор.
— А я бы хотела перемолвиться с вами словечком сейчас, — произнесла Таяна нежным голосом и взяла мужчину за локоть, освободив Эйнара с одной стороны. Я тут же тоже отошла в сторону. Не хватало ещё! Если королевской чете не угодно, чтобы мы были вместе, лучше не рисковать и держаться друг от друга подальше, а уж то, как окружающие умели манипулировать фактами, я прекрасно знала. И сама умела.
Представила, что «Столичный Вестник» со своими не ясно, откуда взявшимися и часто правдивыми сведениями, напечатает: «Былая любовь вернулась! Два сильнейших рода Арратора…», а здравый смысл закончил: «… исчезли с лица земли. СОВЕРШЕННО СЛУЧАЙНО. И королева со своими интригами здесь СОВЕРШЕННО ни при чём!»
Вздрогнула. Нет уж. Никаких «любовей». Эмоции можно и нужно держать в узде. Мне не привыкать. Вон, сколько времени саму себя обманывала. И дальше смогу.
— Идите, леди Феар. Друзья вас ждут, — не соблазнился Кранстон на сладкое пение обольстительницы.
— Таяна, — напомнила девушка правила Сантора, легонько погладив ректорское предплечье.
— Идите, Таяна, — недовольно процедил ректор.
Его удостоили недовольным взглядом, но дальше спорить не посмели.
— Ну спасибо, — прошипели мы не хуже Леюшки, когда зашли в лес. Обернулись, загородив дорогу боевику, заставив смотреть своими бесстыжими глазами в наши возмущённые лица.
— Всегда рад, леди, — хмыкнул Эйнар. — Серена, почему вы просто не отдали ей заколку? Я ведь специально её зарядил, чтобы вы ничего не учудили. Отпустил первыми, пока русалки не так требовательны и относительно добры, предвкушая ещё подарки.
Я услышала, как подруга протянула букву «о» — сообразила, откуда подарочек и активно что-то себе домысливала.
— Таяна! — Посмотрела на подругу многозначительно.
— Я — могила! — пообещала она любимой фразой учащихся Сантора.
— Учитывая, что ты теперь некромант и можешь воскресить кого угодно, — пошутила я, хотя спину сковало напряжением. Не люблю я свидетелей. Ну не люблю. Не умею доверять полностью.
— Серена, обещаю! — серьёзно произнесла девушка.
— Эйнар, почему ты дал нам эту заколку? — Я обернулась к мужчине.
Сердце заколотилось сильнее. Что же он скажет? Может, он давно не принимал антидот и сейчас влюблён в меня, как и прежде? Может, волнуется? Может…
— Остальные группы шли под крылом опытного руководителя, вам же досталась Зоя. Я ничего не имею против леди Форсайт, но год практики — это ни о чём. Русалки — коварный и вредный народ, они бы вас действительно покусали и утащили к себе, потом требовали выкуп. Я вчера получил данные по вашей практике, легко не будет.
— Ясно. Спасибо. Кстати, Зоя отлично нас от всего защитила и сообщила про характер русалок, — вступилась я за девушку.
Таяна непроизвольно потёрла пострадавшую часть, но промолчала. Если даже Корделия с Мирой едва не умерли от смеха из–за крапивы, Зоя–то откуда могла догадаться, что мы её в глаза не видели?
Эйнар протянул руку и я вложила в его тёплую ладонь опустошённую до самого последнего грана энергии пустышку.
— Спасибо за заколку, — произнесла Таяна. — Серена смогла быстро восстановиться и не лежать пластом сутки после работы с огнём.
— Кстати, девочки, один из важных уроков полевой практики — беречь силы, — поделился боевик, направляясь по протоптанной дорожке к лагерю. — Выбирайте всегда самые эффективные методы, не теряйте время и будьте бдительны.
Я поджала губы. Он прав. Если бы мы не болтали с русалами, быстро взяли их в кольцо, можно было бы перейти спокойно брод и снять барьер. А я бы истратила не почти весь резерв. Бестолочь.
— Запомню. Спасибо.
Я говорила коротко. Внутри меня, как бы не желала я взять под контроль чувства, притаилось разочарование. И маленькая, забитая–затюканная, призрачная идея — что он не сказал о чувствах из–за присутствия Таяны. Даже думать о том было стыдно, но искоренить — никак не возможно.
К лагерю мы вышли, когда начали сгущаться сумерки. Вот только было светло, лишь небо изменило цвет с голубого на красивый розовато–оранжевый, да солнце подошло к горизонту. Считанные мгновения — светило спряталось за тёмной полосой земли и нас накрыло тёмное бархатное небо, укутав со всех сторон точно одеялом. Однако темнота эта была не уютная и загадочная, а страшная, зловещая, непривычная.
Девчонки разожгли остальные костры и, радостно потирая руки, позвали нас для допроса.
