Стерва приподнимается на локтях, наблюдает за каждым моим движением своим гипнотическим взглядом голубых глаз.
Пью ее сок, наслаждаюсь метаниями, грубым матом, дрожащими ногами. Еще чуть-чуть и она кончит от моего языка. Поддается бедрами вперед, навстречу моему ловкому языку и умелому пальцу, двигающемуся у нее внутри, достающему до возбужденного комочка.
— Габриэль! Боже!
Юлия неожиданно застывает на месте, чуть ли не душа меня своими коленками. Вновь и вновь повторяет мое имя, а потом обмякает, схватившись за грудь и скручивая соски. Сучка продлевает свой оргазм, держа в плену киски мой язык. Липкое возбуждение сочится по складкам, вынуждая меня сдерживаться, дабы не натянуть ее на свой вздыбленный член.
Сегодня она только такой вид ласки получит. Хотя я себя оставляю неудовлетворенным, кончать глубоко в ней не намерен. Главное, что добился от нее кое-какой правды, но и она может оказаться ложной. Надо бы все же разузнать об этой девице что-то. Все мы имеем прошлое, вот и у Юлии оно есть.
— Хорошо же, что я тебя одну не оставил, — поднимаюсь с колен, разглядывая идеальную девушку на столе.
Широко разведенные ноги, слегка подрагивающие после оргазма, плоский живот, вздымающаяся грудь за тканью блузки, искусанные в кровь губы, горящие диким огнем глаза и разметавшиеся по столу волосы. От такой невозможно оторвать взгляд. Такая способна проникнуть в кровь и все внутри отравить.
А уж как она приглянулась моему члену, постоянно встречающему ее в приподнятом настроении.
И мне кажется, что я попал в ее ловушку, в сети сексуальной стервы, которую ненавижу и в тоже время дико хочу. Причем не только трахать дни и ночи напролет. Неважно, что она жена моего бати, эта сучка мнежна на неопределенный срок.
Глава 26
Юлия
Мою жизнь можно поделить на «До» и «После», причем два раза. Сначала из-за страшной аварии, приковавшей моего отца к больничной койке. А потом уже из-за Габриэля Росси. Он перевернул весь мой мир с ног на голову и проник глубоко в сознание.
Этот наглый итальяшка все же навязал мне свою волю, хотя я не особо то и сопротивлялась. Пошла у него на поводу, завязала с сыном мужа страстный, тайный роман, полностью погрузившись в наши непростые отношения. Но помимо безумного секса на всевозможных поверхностях мы культурно отдыхали.
Поход в кино, естественно на последний ряд, вечер в ресторане или баре, даже поездка за город к его друзьям, которым он меня представил как «супер-сексуальную мачеху». Да все бы и так догадались, чья я жена, великий Интернет ничего не скрывает.
Мы ловко ото всех скрывались, показывая в особняке полное равнодушие и безразличие друг к другу, а потом трахаясь как кролики в его комнате, где прекрасная звукоизоляция. Ни одна служанка не могла нас слышать, сплетни не поползли по дому.
Хотя Габриэль оказался еще более любопытным, чем обслуживающий персонал. Он постоянно расспрашивал меня о моей семье, тем самым собирая необходимую информацию. На что получил приукрашенную правду.
Якобы мои родители сейчас очень много путешествуют, поэтому сложно связаться с каждым из них. Они могут быть где угодно. Не скажу же я ему, что его папаша разрушил всю мою семью, сел за руль той злополучной синей тачки и устроил страшную аварию.
— Юлия, — охрипший голос заставляет вынырнуть из воспоминаний и подбежать к больничной койке, присев на стоящий рядом стул. — Не ожидал…так рано тебя увидеть.
— Папа, — слезы радости текут по щекам, а губы растягиваются в счастливую улыбку. — Как ты себя чувствуешь?
— Вполне сносно. Жаль только на операцию не попал.
Да, очередное путешествие в операционную так и не состоялось, так как из-за плохих анализов отца пришлось снова все перенести. Уже в третий раз за эти две недели.
— Григорий сказал, что завтра в это же время ты уже будешь прооперирован, а через пару дней начнешь лечение по восстановлению ходьбы. Я уже договорилась с лучшим физиотерапевтом в городе. Она согласилась…
— Ты отказалась от мести, дочка? — резко перебивает, заглядывая прямо в глаза.
Молчу, сцепив руки в кулаки. Стараюсь не грубить близкому человеку, вновь решившему отговорить меня от первоначального плана. Взять и простить того, из-за кого Игнат Яковлев сейчас в неподвижном состоянии?
Черта-с-два! Олег получит по заслугам. Я лишу его всего, даже слезливого сериала, в который он вложил все свои силы и деньги. Придется ему помахать ручкой «Любовной лихорадке».
— Ты знаешь ответ на этот вопрос. Так зачем его постоянно задаешь? — отворачиваюсь к окну, игнорируя строгий взгляд отца.
Если раньше я хоть как-то прислушивалась к нему, отказываясь от задуманного, то с момента той аварии, все изменилось. Когда-то милая девочка Юля самостоятельно принимает решения. Я хочу отомстить за мою разрушенную семью.
— Быть может, когда-то ты ответишь положительно, — слегка пожимает плечами и дотрагивается до моей руки.
Чувствую папину теплоту, его заботу и поддержку. Глаза начинает щипать от горьких слез, которым я все же даю волю, всматриваясь в парализованного отца. Жизнерадостный мужчина, даривший нам с мамой по букету полевых цветов каждый раз, как возвращался из рейса, превратился в блеклый призрак, оставшийся без любви всей своей жизни.
В той аварии его жена, моя мама погибла, когда они возвращались от друзей поздним вечером. Водитель Ниссана врезался в них на полном ходу, отчего машина даже перевернулась пару раз, чуть не угодив в кювет.
Игната чудом удалось спасти, а вот маму пришлось сразу же везти в морг. Виолетта умерла на месте, так и не выбравшись из покореженной машины. Прекрасная жена и любящая мать так и не вернулась домой.
Опускаю голову на сложенные руки на кровати, прячась от взгляда отца.
— Милая моя доченька, — проводит рукой по волосам, отчего еще больше плакать начинаю. Лишь рядом с отцом я показываю слабость и веду себя как маленькая девочка с огромной раной в сердце. — Месть не принесет тебе удовлетворения.
— Еще как принесет, — твердо заявляю, шмыгая носом. — Для меня нет пути назад. Не для этого я столько времени окучивала Шведова, чтобы остановиться. Нет, папа, — резко скидываю голову и вытираю соленую жидкость со щек. — Пока он не получит по заслугам, я не оступлюсь от первоначального плана.
— Как же ты похожа на свою мать, — он с такой любовью и нежностью говорит о дорогой женщине, что сердце кровью обливается, а душа на части рвется. Мой прекрасный отец потерял смысл своей жизни. — Такой же боевой дух в тебе присутствует, глаза горят решимостью. Помнишь, как я ее называл? — по лицу пробегает тень безграничного счастья.
— Моя Амазонка, — сглатываю ком, застрявший в горле, сама улыбаясь от воспоминаний о веселом времени с родителями.
Хоть я и была уже взрослой, самостоятельной девушкой, старалась как можно чаще бывать с Ингатом и Виолеттой, подолгу засиживаясь перед телевизором на нашем мягком диване, прожженным моей же сигаретой в период бунтарства. Татуировка кстати тоже из бешеной юности. Мой протест против решений родителей, которые на самом деле заботились обо мне и оберегали.
