– Понимаю. – Меган улыбнулась.
– И это совершенно нормально! – с вызовом добавил Олли. – Люди должны делать то, что им нравится. Плевать, что там думает общество!
– А как насчет глажки? – вставил Чарли. – По-моему, никто не должен гладить, ни мужчины, ни женщины.
– Согласен, – посмеялся Олли.
Меган уже хотела согласиться, когда от двери потянуло холодом и за столик вернулась Софи.
– Простите! – Она села на скамейку рядом с Хоуп.
– Звонил мистер Само Совершенство? – с теплой улыбкой спросила Хоуп.
Софи кивнула, еще раз взглянула на меню, а потом отложила его в сторону.
– Зря вы меня ждали, надо было делать заказ, – сказала она.
– Ничего не зря, – заверил ее Чарли. – Мы никуда не торопимся, так ведь? Ну, кто хочет вина?
Когда они наполнили бокалы, Хоуп спросила Олли, как ему работа учителя.
– У меня и от одного ребенка голова кругом шла! – призналась она, с тоской вспоминая раннее детство своей дочери, которой сейчас было двадцать пять. Аннетт вечно совала в рот все, что под руку попадалось. Один раз, к примеру, Хоуп сняла свои кольца (обручальное и свадебное), чтобы постирать что-то вручную. Отвернулась буквально на секунду – а дочка их уже проглотила.
– Помню, я тогда порадовалась, что они нигде у нее не застряли. Но сами кольца были уже не те…
– У меня в классе есть мальчик по имени Берти, который любит есть землю, – сказал Олли. – Я называю его Грязный Берти – не вслух, конечно, про себя. Остальные дети играют или пинают мяч, а этот садится к цветочной клумбе и начинает горстями уминать землю, как будто это крошки шоколадного печенья.
– Я однажды съела улитку, – вставила Софи, потягивая свое вино. «Какие же огромные у нее глаза!» – подумала Меган. Руки прямо чесались – так хотелось ее сфотографировать! Обычно она без проблем просила людей попозировать, но тут чувствовала, что Софи вряд ли обрадуется. Та беспокойно ерзала на стуле и без конца поглядывала вправо, хотя там никого не было.
– Когда я только начинал работать учителем, у одной девочки в моем первом классе был воображаемый друг по прозвищу Цап, домашний аллигатор, – рассказывал Олли. – Она залезала под парты, кусала детей за ноги и утверждала, что это не она, а Цап.
– Находчиво! – Меган с улыбкой взяла со стола початую бутылку и по очереди подлила всем вина, заметив, что Хоуп свое почти допила, а вот Софи, наоборот, сделала от силы пару глотков.
– Один раз даже мне досталось, – продолжал Олли. – Было очуметь как больно, между прочим. Я скакал по классу, перечисляя все цензурные ругательства, какие мог вспомнить.
Хоуп даже покраснела от смеха, и Меган видела, с какой любовью за ней наблюдает Чарли. Софи тут явно не единственная, кто без ума от любви, подумалось ей. Она украдкой поглядела на Олли, травившего очередную учительскую байку. В стеклах его очков отражалось пламя свечи, темно-каштановые волосы слегка выбились из-за ушей. Меган с огромным трудом сдержала желание протянуть руку и заправить их обратно. Опуская глаза на хлебную корзинку, она заметила на себе проницательный взгляд Хоуп.
– В тебя, наверное, все мамочки класса влюблены? – спросила та Олли.
Он помотал головой.
– Нет. Я все жду, жду, когда уже кто-нибудь влюбится, да что-то никак. Видимо, это такой миф, чтобы люди охотнее шли в учителя.
– Я, например, по уши втрескалась в дочкиного учителя истории, – сказала Хоуп. Чарли тут же удивленно распахнул глаза. – Его звали мистер Джонсон, и он носил окладистую рыжую бороду. Но что-то в нем такое было…
– Ах вот в чем штука! – Олли хмуро пощупал свой гладко выбритый подбородок. – Пожалуй, пора превращаться в пещерного человека.
– Я надеюсь, учителям по-прежнему запрещено встречаться с мамами учеников? – спросила Меган, причем с куда более серьезным упреком в голосе, чем ей хотелось.
Олли замер, не донеся до рта ломтик хлеба с маслом.
– А это под запретом? Не знал!
– Это было бы слишком жестоко по отношению к ученику, – разглагольствовала Меган. – Представь, что твоя мама завела интрижку с учителем. Что прикажешь делать несчастному ребенку?
Хоуп вдруг залилась краской до кончиков волос, и Меган почувствовала, что задела какую-то струнку в ее душе.
Олли не рискнул смеяться с набитым ртом, но ему явно хотелось.
– А вы двое никогда не?.. – вдруг спросил Чарли.
Теперь пришла ее очередь превращаться в помидор.
Софи сочувственно кашлянула, а Чарли по-прежнему глядел то на Меган, то на Олли, дожидаясь ответа на совершенно невинный (по его мнению) вопрос.
– Меган подавай бородачей, – первым нашелся Олли. – Я не в ее вкусе.
– А вы так здорово ладите, – не унимался Чарли. Он даже посмотрел на Хоуп: мол, скажи же! Та едва заметно качнула головой, и Меган захотелось сползти под стол и выгулять там собственного Цапа.
– Ага, – ответил Олли, сообразив, что от подруги ждать ответа не приходится. – Мы просто друзья, не более того.
По какой-то необъяснимой причине на глаза Меган навернулись слезы. Обычно это она приглядывалась к людям, а не наоборот. Олли изо всех сил переводил все в шутку, но почему-то ей было обидно, что он так запросто отметает чужие догадки. Да ведь ей только этого и надо, что с ней вообще творится?
Когда она в следующий раз осмелилась поднять глаза, то увидела виноватый взгляд Хоуп. Губы женщины сложились в безмолвное «извини». А ведь эта тема непременно еще всплывет, осознала Меган. Хоуп обязательно задаст ей тот же вопрос, когда мужчин рядом не будет. Вот только ответа у Меган нет. А Софи, интересно, что думает по этому поводу? Обратив на девушку внимательный взгляд, она обнаружила, что та рассеянно уставилась в стену – будто погрузилась в какие-то свои воспоминания.
Затем Меган даже не столько увидела, сколько почувствовала Олли – он повернулся и смотрел на нее. На сей раз она сумела справиться с желанием заглянуть ему в глаза, хотя именно этого он и ждал.
23
За столиком воцарилась несколько гнетущая атмосфера, и Хоуп обрадовалась, когда принесли еду: наконец-то можно больше не разговаривать.
Она все думала о словах Меган: женщина может делать что захочет, даже «мужскую» работу. Конечно, она и сама это понимала. Отчасти потому она и записалась на водительские курсы: чтобы стать немного независимей. Раньше по выходным ей всегда приходилось просить Дейва отвезти ее в супермаркет, чтобы закупить продукты на неделю. А тот с каждым годом все меньше хотел отрываться от телевизора. Чтобы больше не пилить мужа (а заниматься этим приходилось часто), Хоуп решила взять дело в свое руки. И потом, ясное дело, познакомилась с Чарли.
Забота о собственном доме никогда не была ей в тягость. В конце концов, Дейв работал, а ей нравилось встречать Аннетт из школы. Да, она знала, что может в любой момент отправиться на поиски работы, но это было так страшно. Она умела быть женой и матерью, однако понятия не имела, каково это – прокладывать себе путь в настоящем мире.
