– Про что? – уточнил Олли, мимоходом поправляя ремень камеры, перекрутившийся у нее на шее.
– Спасибо. – Она покрутила головой, чтобы освободить забившиеся под ремень волосы. – Ну, про телефонный звонок, который он зачем-то держал в секрете.
– Он не стал про это говорить, а мне не хотелось лезть с расспросами, – ответил Олли и слегка пихнул ее в бок. Мимо, едва не растянувшись на земле перед портретом Джона Леннона, пронесся лихач на сегвее.
– Нам Хоуп тоже ничего не рассказывала, – кивнула Меган и подула на чай, чтобы немного его остудить. – Но она явно расстроена.
– Чарли тоже. – Олли сделал глоток. – Он сказал, что очень любит Хоуп и хочет о ней заботиться. Сразу видно: влюблен по уши.
– Вот и мне так кажется, – согласилась Меган, а потом вдруг вспомнила, как изменилось лицо Хоуп, когда та советовала ей слушать свое сердце и всегда думать в первую очередь о себе, а не о других. Неужели она начала сомневаться в своих чувствах к Чарли?
– Почему в отношениях всегда все так сложно? – гадал Олли. – Чарли и Хоуп искренне друг друга любят, так почему этого недостаточно? Зачем эти ссоры на ровном месте?
– А может, место не такое уж ровное, – заметила Меган, вспоминая, как вытянулось лицо Хоуп, когда она осознала, что Чарли убежал кому-то звонить. – И потом, не вижу смысла так уж носиться с этой любовью, ведь она – лишь начало долгого пути, верно? Дальше нужно постараться, чтобы что-то получилось. Любовь хороша, когда не омрачена никакими сложностями.
– Что ты хочешь этим сказать? – Олли поднес стаканчик с чаем ко рту, и стекла его очков моментально запотели от пара.
Меган вздохнула, вдруг сообразив, что не хочет исследовать с ним эту территорию.
– Лишь то, что можно сколько угодно любить человека, но иногда этого все равно недостаточно.
– А должно бы, – просто сказал Олли.
– Пожалуй. – Меган вновь пожала плечами и посмотрела на него. Губы Олли начинали обветриваться от холода. Она достала из сумки жестяную баночку с бальзамом и протянула ему. – Но вспомни Ромео и Джульетту, Розу и Джека из «Титаника», Росса и Рейчел из «Друзей». Все они любили друг друга, однако вынуждены были принимать во внимание другие факторы.
– Ты ведь отдаешь себе отчет, что это вымышленные персонажи? – Олли посмотрел на нее с плохо скрываемым недоумением и сунул палец в предложенную баночку.
– Да ну тебя! – Она шутливо отмахнулась. – Конечно, я это понимаю! Просто пример привела. Ясно же, что поэты, писатели и художники испокон веков пытались разгадать загадку любви.
– Верно. – Олли взял у нее пустой стакан и огляделся по сторонам в поисках урны. – Но от этого не легче.
– Взять хоть Софи и ее жениха. Как там его звали?
Он задумался.
– Роберт? Нет, Робин!
– Да, точно. Они полюбили друг друга практически с первого взгляда и с тех пор всегда были вместе. Когда она про него рассказывает, то кажется, что речь идет об одном человеке, а не о двух разных.
– Это же прекрасно, – кивнул Олли, и улыбка заиграла на его губах.
Они оставили стену Джона Леннона за спиной и двинулись в сторону реки.
– Допустим. – Меган выждала несколько секунд. – Но мне, например, слегка не по себе от такого обожания. А вдруг он когда-нибудь ей изменит? Или совершит другой непростительный поступок – вроде того, что сделал со мной Андре? Каково тогда придется Софи? Она отдала ему всю себя. Боюсь, в таком случае от нее просто ничего не останется.
– Не знаю, по-моему, она просто ему доверяет, – ответил Олли, хотя уверенности в его голосе поубавилось.
– Да, наверное, она не может иначе. – Меган шагнула в сторону, чтобы обойти лужу, и врезалась в Олли. Тот инстинктивно прильнул к ней, и она вновь ощутила знакомый трепет в груди. Захотелось, чтобы он опять взял ее за руку или обнял, согрел, как Хоуп вчера согревала Софи. Нет, хватит. Меган мотнула головой, решительно шагнула в другую сторону и усилием воли заставила себя вернуться к обсуждаемой теме.
– Я только надеюсь, что он разделяет ее чувства, этот Робин, – сказала она. – Мы с Софи едва знакомы, но почему-то мысль о том, что ей придется страдать, меня убивает.
– Понимаю, – закивал Олли. – Она напоминает птенчика, которого мы с классом нашли весной на школьном дворе. Дети твердо решили его выходить, но бедняга, конечно, умер в тот же вечер. Я сидел рядом, пытался кормить его хлебными крошками, размоченными в теплом молоке, но он был такой тощий, хрупкий и… – Олли вдруг умолк, и Меган заметила, что в его глазах за стеклами очков блестят слезы.
– Все нормально? – спросила она, а потом наконец уступила неотвязному желанию и взяла Олли за руку.
Он удивленно посмотрел на их переплетенные пальцы и шмыгнул носом.
– Конечно, все хорошо, – заверил он Меган. – Не знаю как ты, но я так проголодался, что готов съесть небольшой дом. Давай поднимемся к замку и заглянем куда-нибудь на поздний обед?
В тот миг Меган посетило озарение, внезапное, как порывы промозглого ветра, что норовил сбить их с ног: ей хочется, чтобы Олли ее поцеловал! Впрочем, виду она не подала и лишь осмелилась стиснуть его пальцы сквозь несколько слоев ткани.
– А давай.
Они медленно побрели сквозь слякоть по улочкам Малой Страны и прошли вдоль внушительного фасада Церкви Святого Николая. К тому времени Меган уже сгорала от желания. Олли не отпускал ее ни на секунду; игнорировать влечение, которое пульсировало внутри, становилось труднее и труднее. Можно было, конечно, списать все на слишком крепкий чай и слишком скудный завтрак, но Меган прекрасно знала, что с ней происходит. В конце концов, она ведь прекратила тот поцелуй с Олли не потому, что ее не тянет к нему. Все несколько сложнее. Наоборот, ее очень даже тянет, и неизвестно, долго ли она сможет это скрывать.
– А тут хорошо, – сказал Олли. Его слова на мгновение раздернули смыкавшиеся вокруг нее плотные завесы похоти.
Ресторан был оформлен в приятном традиционном стиле: тяжелая деревянная мебель, посреди каждого стола на специальной стойке огромные претцели, а в воздухе – запах гуляша и горячего вина.
Их провели к небольшому столику в дальнем конце зала. Олли ненадолго отпустил ее руку, пока они снимали с себя куртки, шарфы и шапки, но тут же снова ее схватил, как только они сели за стол. Меган понимала, что ей следует отнять руку и разорвать эту неуловимую и бесспорно возникшую между ними связь. Но было так приятно ощущать его тепло, чувствовать этот тесный контакт – кожа к коже… Впервые в жизни она получала удовольствие от того, что теряет власть над происходящим. Все тело наполнялось приятной дрожью при мысли, к чему все это может привести.
– Что закажешь? – спросил Олли и с любопытством поглядел на Меган.
А вдруг у нее на лице все написано?! Еще чуть-чуть, и она пустит слюну…
