Увы, никто не видит будущее, а желания редко исполняются – это всего лишь пустые надежды, основанные на мимолетном влечении или потребности. Если бы Меган верила в этот миф про золотой крестик на Карловом мосту, она бросилась бы туда прямо сейчас и пожелала бы себе уверенности. Ей должно быть доподлинно известно, что она не разобьет Олли сердце. А пока уверенности в этом у нее нет, рисковать она не готова.
41
Аннетт погладила золотой крест и удивленно посмотрела на маму – та только что поведала ей историю о том, что в этом месте святого Яна Непомуцкого сбросили в реку.
– Ты в самом деле загадала, чтобы я вернулась? – переспросила Аннетт.
Хоуп кивнула.
– В самом деле. Знаю, это глупо – но в тот миг мне показалось, что все может сбыться.
– Год и один день… Слишком долго. Я без тебя столько не выдержала бы.
– Очень рада это слышать. – Хоуп обняла дочь за плечо и крепко стиснула.
Как странно, думала она. Всего несколько дней назад она стояла ровно на этом месте и старалась не плакать из-за дочки. А теперь она здесь с Аннетт – и старается не плакать из-за Чарли.
– Все хорошо, мам?
Хоуп проглотила ком в горле.
– Конечно. Мне просто хочется… – Она умолкла, осознав иронию происходящего: почему именно в этом месте ее посещают желания?
– Чего тебе хочется?
– Ничего. – Хоуп помотала головой и улыбнулась. – Ну все, идем, потратим кучу денег на какой-нибудь шарж. Я всегда хотела, чтобы меня нарисовали, но Чарли отказывался: говорил, что обязательно получится яйцеголовым.
– Хм. Он и правда немножко похож на Шалтая-Болтая. В хорошем смысле!
Хоуп представила себе Чарли, его чудесную гладкую лысину и веселую улыбку. Она ужасно по нему скучала, но вместе с тем чувствовала и странную легкость. В последнее время им обоим пришлось несладко, и Чарли сейчас тоже наверняка вздохнул с облегчением.
– Он тебе что-нибудь пишет? – осторожно спросила Аннетт, когда они медленно брели по обледенелой мостовой. На ней была новая шапка, шарф и перчатки, купленные по настоянию Хоуп. Темные каштановые волосы, рассыпавшиеся по плечам, лоснились на солнце, словно отполированное до блеска дерево.
– Пока не писал. – Хоуп взяла дочь под руку. – Если честно, мне кажется, что первым он писать не станет. Оставит это право мне.
– А ты ему напишешь?
Хоуп молча наблюдала за стайкой голубей, которые потешно дергали головами, склевывая с земли хлебные крошки.
– Не знаю, – честно ответила она. – Он мне очень нравится, но я не хочу его обнадеживать. У меня в голове такая каша с тех пор, как мы с твоим папой развелись…
Аннетт помрачнела – видимо, вспомнила тот вечер, когда застала их с Чарли в машине.
– Не понимаю, зачем я это сделала, – произнесла она, глядя на компанию девушек с палками для селфи. – Не надо было сразу бежать к отцу…
– Брось. – Хоуп стиснула ее руку. – Не жалей ни о чем. Это ведь я ему изменила. – Она решила не рассказывать Аннетт про вазектомию, которую Дейв сделал против ее воли. Надо смотреть вперед. И пусть ей немного страшно пускаться в свободное плавание, это ведь так захватывающе и интересно! Прага с ее волшебством, историей и вездесущими часами напомнила Хоуп о том, как это важно – жить полной жизнью. Теперь ей больше всего на свете хотелось тронуться в путь и оставить след в своем собственном уголке мира.
Забрав у художников шаржи, Хоуп и Аннетт поднялись к Пражскому Граду. Они похихикали над стоическими стражами в меховых шапках и покорчили рожи горгульям на крыше собора святого Вита. Совершенно случайно забрели на Золотую улочку и несколько часов разглядывали товары в крошечных лавках и галереях, наслаждаясь компанией друг друга и гостеприимством чехов.
Ветер все усиливался, и Хоуп с Аннетт перебегали от одного солнечного местечка к другому в поисках тепла. Они угощались горячим вином с капелькой рома: шли часы, а они все сияли от счастья. На поздний обед Хоуп повела дочь в то маленькое кафе за храмом, где они съели по огромной порции гуляша, а на десерт – по кусочку восхитительно тягучего медовика. Официантка встретила их радушно, как давних друзей, и сдобрила десерт двойной порцией взбитых сливок.
Как Хоуп и ожидала, Аннетт пришла в неописуемый восторг от Праги и теперь расстраивалась, что самолет уже завтра.
– Ты ведь встретишь с нами Рождество? – спросила Аннетт, слизывая с ложечки сливки.
– А как же папа? – ответила Хоуп вопросом на вопрос. Да, Аннетт предложила ей комнату в своем доме, но ей вовсе не хотелось вставать между отцом и дочерью и уж тем более брать на себя ответственность за то, что Дейву придется отмечать Рождество в одиночестве.
– Он решил поехать к бабушке. – Аннетт пожала плечами. – Той прямо не терпится его побаловать.
Хоуп закатила глаза.
– Бабуля в своем репертуаре.
– Мое предложение в силе, – продолжала Аннетт. – Ты можешь жить у нас сколько захочешь.
У Хоуп опять защипало глаза – да что с ней сегодня такое?!
– Прости, что так тебя подвела, – едва слышно промолвила она.
– Я только жалею, что ты раньше со мной не поговорила, – прошептала Аннетт, теребя бахрому на скатерти.
– Да я боялась. Думала, ты меня возненавидишь. – Хоуп покачала головой: какие глупости… – Ты так любишь папу. Я не знала, как тебе все объяснить.
– Ну, теперь все в прошлом, – решила закрыть тему Аннетт. – Ты можешь делать все, что захочешь!
– Ха! – засмеялась Хоуп. – Я слишком стара. Все уже позади.
– Ну уж! – упрекнула ее Аннетт. – Говорят, в пятьдесят жизнь только начинается.
– Да, если тебе по карману ботокс.
Они вместе посмеялись, а потом Аннетт обратила на нее задумчивый взгляд.
– Кстати, ты в курсе, что родители Патрика через месяц уходят на пенсию?
– Правда? – Хоуп ничего об этом не слышала.
– Да. Они теперь думают, кому доверить мини-отель. Патрик хотел предложить тебе…
Хоуп залилась краской.
– Мне?!
– Нет, королевским корги! Конечно, тебе!
– Но у меня же нет опыта…
Аннетт посмотрела на нее с шуточным укором.
– Ты трудилась по хозяйству много-много лет. А если чего-то и не знаешь, отец Патрика тебя с радостью научит. Ну, честное слово, мам, это же не квантовая физика! Ты все без труда освоишь и скоро будешь делать с завязанными руками.
– Вряд ли, – опять возразила Хоуп, но внутри у нее уже поднималось приятное волнение. Ведь именно об этом она и мечтала! О любимой работе и собственном источнике дохода… – Думаешь, у меня может получиться? – робко спросила она и невольно улыбнулась, когда ее дочь закивала с таким воодушевлением, что еще чуть-чуть – и сломала бы себе шею.
