– Бедная девочка отказывается верить в его смерть, – пояснила Хоуп, которая и сама была на грани слез. – Они ведь познакомились в Праге, часто сюда приезжали. Видимо, поэтому ее сюда и потянуло. Тоби рассказал, что после смерти Робина она ни с кем не говорила.
– А Тоби кто такой? – спросила Меган, все еще пытаясь уложить происходящее в голове.
– Старший брат Робина. – Хоуп показала пальцем на улицу: у входа в отель расхаживал, прижимая к уху телефон, белокурый молодой человек с мрачным лицом.
– Я ведь чувствовал, что дело плохо! – сокрушенно воскликнул Олли. – Интуиция мне подсказывала.
Меган вспомнила свои собственные слова об интуиции и побелела. Нет, сейчас не время.
– Поверить не могу, что Робин умер, – выдавила она. – Софи постоянно кто-то звонил! Один раз я даже видела на экране ее мобильника фотографию какого-то светловолосого парня. Как это понимать?
– Видимо, она нам лгала, – просто ответил Олли.
– На фотографии мог быть Тоби, не Робин, – предположила Хоуп. – У него такие же светлые волосы, и в последние дни он без конца ей названивал, пытался узнать, куда она пропала. Видимо, вчера она наконец сняла трубку, и он тут же купил билет на самолет.
Аннетт, до сих пор молча слушавшая их разговор, наконец задала вопрос, которого все остальные избегали:
– А чего Тоби боится?
В этот момент брат Робина вернулся в вестибюль. Волосы у него были влажные от снега, а лицо обветренное, словно он много времени проводил на свежем воздухе. Меган вспомнила, что и Робин был серфером.
– Поговорил сейчас с ее родителями, – сказал Тоби.
Меган он даже не заметил, поэтому она сделала шаг вперед и протянула ему руку.
– Примите мои соболезнования, – сказала она, поджав губы, чтобы не расплакаться. В ответ он стиснул ее ладонь и вежливо улыбнулся.
– Боюсь, если я не найду Софи, у нас появится новый повод принимать соболезнования, – дрожащим голосом проговорил он. – Ее мама нашла записку. Софи пишет, что вернется домой с Робином – или не вернется вовсе.
– Как это… – Хоуп умолкла, не договорив, и закрыла рот ладонью. – О нет!
– В последние дни она почти ничего не ела, – вставил Олли. Меган опустила глаза и вдруг обнаружила, что он держит ее за руку. – Я должен был остаться с ней в номере и удостовериться, что все хорошо. Простите меня.
Извинения были обращены к Тоби, но тот помотал головой.
– Это не ваша вина. Откуда вам было знать?
– Да… – Олли опустил голову. – Но мне по-прежнему очень тревожно. Если с ней что-то случится…
Аннетт встала.
– Ладно, идемте. – Она подошла к вешалке и надела пальто. – Поищем ее.
Меган, которая была толком не знакома с Аннетт и до сих пор не понимала, куда запропастился Чарли, с восхищением посмотрела на дочку Хоуп.
– Правильно! – подхватила она, натягивая перчатки. – У администратора ведь есть мобильный Тоби, верно?
Тоби и Олли кивнули.
– Значит, если Софи вернется, нас сразу известят. На улице так темно и снег повалил… Не знаю как вам, а мне не нравится, что она там одна.
– Вы правы. – Тоби направился к дверям. – Я понятия не имею, где ее искать – можно мне с вами?
– Конечно. – Олли тронул его плечо. – Я примерно представляю маршрут. Можем начать с Вацлавской площади и оттуда обойти весь Старый город.
На улице стояла зловещая тишина, как всегда бывает во время снегопада. Меган виновато вспомнила, что днем мечтала о снеге. Теперь она могла думать только о Софи. Воображение рисовало страшные картины: убитая горем, она сидит одна в какой-нибудь подворотне, на холодные щеки и ресницы ложится снег… Меган невольно содрогнулась. Она и представить не могла, каково сейчас Софи и что творится у нее внутри.
Тоби и Олли шли впереди, Хоуп и Аннетт, взявшись за руки, следом. Когда Олли описывал всем радужную полосатую шапку, которую носила Софи, Тоби в ужасе разинул рот.
– Это шапка Робина! – Его голос вновь дрогнул. – Она сама ее связала, давным-давно.
Меган услышала, как Аннетт тихонько утешает маму. Хоуп начала плакать почти сразу, как они вышли из отеля. Она не рыдала напоказ, наоборот, пыталась скрыть свои слезы от Тоби, но лицо у нее было мокрое и красное. Меган заметила, что Аннетт очень на нее похожа: такие же нежные черты лица и яркие глаза. Вот бы сделать их совместный портрет!.. Но это подождет.
Если бесчисленные сувенирные лавки, кафе, бары и рестораны Праги еще несколько часов назад радовали взгляд, то теперь они лишь осложняли поиски: за каждую дверь надо было заглянуть – и ничего там не найти. Меган заметила, как Тоби без конца ломает себе руки и теребит волосы. Он был без шапки и перчаток и, казалось, совсем не чувствовал холода, но Меган понимала, что этого просто не может быть. Ее саму мороз пробирал до костей, щипал за щеки и губы. Пражская зима этим вечером была особенно беспощадна – а значит, с поисками нужно поторопиться.
– Здесь ее нет! – крикнул Олли из ирландского паба на южном конце площади. Они ходили уже больше часа, и Тоби начинал в отчаянии притоптывать на ходу. Его телефон звонил каждые десять минут. В последний раз он не выдержал и заорал в трубку: «Бога ради, не занимайте вы линию!!!» Меган понимала, что родители Софи сейчас сходят с ума, сознавая, что ничем не могут помочь своей дочери, которая, вероятно, сошла с ума и заблудилась в чужом заснеженном городе.
Надо найти ее. Чего бы это ни стоило.
Стрелки часов на Староместской площади приближались к полуночи, а Софи нигде не было. Друзья заходили во все бары по дороге, девушки заглядывали в туалеты. Тоби нашел в телефоне фотографию Софи и показывал ее всем прохожим, от местных до огромных туристических групп, но никто ее не видел.
Меган то и дело приходила в голову мысль, что Софи знает город гораздо лучше, чем они. Здесь столько мест, где можно спрятаться, а они и ведать о них не ведают.
– Она случайно не упоминала какое-нибудь особое место? – спросила Меган, когда они все встретились под Пражскими курантами. – Где они с Робином любили бывать?
Все дружно помотали головой.
– Черт! – Меган в отчаянии всплеснула руками. Она сама была на грани слез. Они не обошли еще и третьей части города, но устали и продрогли. Смех и музыка, долетавшие из баров, только напоминали им о невеселом положении дел. Уже очень поздно, думал про себя каждый. Софи давно должна была вернуться в номер.
– Дальше будем искать в Малой Стране, – сказал Олли, кивая в сторону Влтавы. – Может, она поднялась на Петршин?
– Но там сейчас так темно! – Меган обхватила себя руками и заморгала, стряхивая с ресниц хлопья снега. Олли, почувствовав ее нарастающую панику, встал рядом и положил руку ей на поясницу. Сразу стало спокойнее.
– Может быть, осмотрим Пражский град? – предположила Аннетт. – Там много укрытий и народу в такой поздний час почти нет, верно?
