– Очень рада, что вам удалось найти общий язык, – поддразнила их Хоуп. Глаза ее сияли.
– Да и вам, смотрю, удалось! – ответила Меган, ловя ее взгляд и хитро улыбаясь.
Хоуп отпустила Чарли и подошла к ней, поманив за собой и Софи. Нечеловеческим усилием воли заставив себя выпустить руку Олли, Меган отошла в сторону – поговорить с подругами.
– Просто невероятно, что они пришли! – прошептала Хоуп. От восторга ее щеки сияли ярко-розовым.
– Ну, Олли точно пришел бы. – Софи покосилась на огромный фотопортрет вышеупомянутого мужчины, на котором он осматривал скульптуру в парке Кампа. – Не мог же он такое пропустить!
– Да уж. – Меган облегченно засмеялась и повернулась к Хоуп. – А что у вас с Чарли происходит?
Щеки Хоуп стали совсем уж пунцовыми.
– Я и не думала, что он сюда придет, – призналась она. – Если честно, я никогда не говорила с ним по душам – не пыталась объяснить, что творится у меня в голове. А потом, в Праге, просто отпустила его… Нужно было уладить все совсем иначе.
– Главное, он пришел, да ведь? – радостно подметила Софи.
Хоуп просияла, с любовью глядя на Чарли и Олли, которые взяли себе по бутылочке пива в баре.
– Мне пришлось прислушаться к собственным советам, – сказала она. – Помнишь, Меган, я говорила тебе, что нужно думать в первую очередь о себе и делать то, что делает тебя счастливой?
Та кивнула.
– Ну вот. Я наконец поняла: чтобы быть счастливой, мне нужно сперва понять, кто я. Всю жизнь я была мамой и женой, но мне хотелось большего – хотелось иметь что-то свое! Собственный мини-отель просто открыл мне глаза, честное слово! Никогда в жизни я столько не работала, но, кажется, у меня все получается.
– Здорово! – воскликнула Меган.
– Да, работы невпроворот, и внук на подходе, а все же я чувствовала, что чего-то не хватает. Конечно, я не смела и надеяться, что Чарли захочет меня увидеть – и уж тем более, что он до сих пор меня любит.
– А он любит? – спросила Софи, хотя ответ уже был всем известен.
– Да. – Хоуп улыбнулась. Ее глаза сияли. – Любит. И я его люблю.
Момент был такой чудесный, что даже Меган не стала противиться, когда Хоуп, вытерев слезы рукой, заключила их с Софи в объятия и расцеловала в щеки.
– Как тебе Адам? – невзначай спросила Меган, когда они перестали обниматься.
– Он милый. – Софи замешкалась. – Даже дал мне свой номер – хочет еще порасспрашивать меня про Индию, я ведь там уже была, а он нет. Не знаю, захочу ли я ему звонить, но… – Она умолкла.
– Все нормально. – Меган стиснула ее плечо. – Всему свое время.
Три женщины по очереди посмотрели друг на друга – каждая ликовала, радуясь своей победе и победам остальных. А потом Хоуп посмотрела на потолок.
– Уже свет выключают, – заметила она. – Думаете, это такой намек, что пора расходиться?
– Точно. – Меган обвела взглядом стремительно темнеющий зал. – Я и не заметила.
Они присоединились к мужчинам, и Меган вновь растаяла, когда Олли обнял ее за плечи.
– До сих пор не могу поверить, что ты пришел, – сказала Хоуп, прижимаясь к Чарли. – Я уже думала, что потеряла тебя.
– Но мне все же пришлось держать его за руку, – вставил Олли, и Хоуп засмеялась.
– Неужели? А я-то думала, ты тоже трусил приходить в одиночку!
Олли открыл было рот, но Чарли его опередил:
– Эта прекрасная леди пригласила меня на свидание, но при условии, что вы все пойдете с нами. Мы подумали, что здорово было бы поужинать где-нибудь на берегу. – Тут он покраснел и добавил: – Если, конечно, у вас нет других планов.
Меган тоже покраснела, на секунду представив, какие у нее могли быть планы на Олли. Впрочем, пока ей хотелось еще немного понежиться в тепле новых чувств – а что может быть лучше, чем делать это в компании друзей?
– Я «за»! – Она повернулась к Олли.
– Я тоже, – ответил тот, улыбнулся и запечатал губы Меган долгим поцелуем. Хоуп радостно захлопала в ладоши.
– Ну, идемте! – воскликнула она, беря Меган за руку. – Мальчики и так уже нас заждались, правда?
Солнце опускалось за горизонт, когда они всей компанией вышли на берег Темзы. Каждый невольно подметил, как красив Лондон в этом лестном свете. Впереди лежал мост Ватерлоо, его кремовые арки уже посерели в преддверии ночи. За мостом возвышался над Вестминстером гордый Биг-Бен: круглые часы на башне навевали воспоминания о городе, где все они познакомились.
Колесо обозрения купалось в розово-голубом свете, и Меган знала: если сейчас поднять камеру, можно запечатлеть восторг на лицах тех, кто смотрит оттуда на Лондон, пряча в копилку собственный образ города и не сознавая, что добавляет новую деталь к роскошному и без того полному подробностей гобелену его истории.
Впрочем, в тот вечер у Меган не возникло желания браться за камеру – и это ничуть ее не тревожило. Для вдохновения ей была нужна только любовь, просто она не сразу это осознала.
А позади, на берегу реки, в закрытом выставочном зале, вдруг вспыхнул одинокий огонек. Он горел высоко над остальными фотографиями, рамы которых образовывали своеобразный силуэт города, и оттого напоминал Луну – такая же желтая монетка, яркая и чистая на темном фоне. Проходящая мимо парочка с любопытством проследила за лучом света и увидела, что он исходит от фотографии вмурованного в камень золотого креста с двумя перекладинами и звездочками на концах.
Ощущая внутри странный душевный трепет, они неотрывно смотрели на этот свет. А потом огонек дрогнул… и погас. В зале стояла темнота, однако крест был по-прежнему виден. Он ярко сиял золотом, словно подсвеченный изнутри, – так, как сиял испокон веков.
