– Да, люди меняются, но Аллерии с Туралионом я доверяю, несмотря на все постигшие их невзгоды. Без них не было бы на свете Штормграда. Они накрепко вплетены в основу самых любимых наших преданий.
Нет, поколебать его не удастся, в этом сомнений не оставалось. Развернувшись, Джайна направилась к двери, а напоследок негромко напомнила:
– Ясность и время, Андуин. Только они и расставят в этом предании последние точки. Поверь мне, уж я-то знаю.
Глава двенадцатая. Атал’Грал
– Ну, что о ней скажешь? «Храбрая Арва»! Повтори-ка за мной: «Храбрая Арва»! Звучит же, а, звучит?
Закудахтав от смеха, Флинн Фэйрвинд от души хлопнул ладонью по грот-мачте, подставил грудь соленому ветру, сделал глубокий вдох. Лицо его озарилось странной, едва ли не религиозной безмятежностью.
– Сам ее окрестил. Старое-то название было, по чести сказать, дрянь. «Прауз». Слыхано ли такое? Ну нет, извините-подвиньтесь! «Прауз»…
Матиас Шоу смотрел прямо вперед, уверенный, что, если ни словом не откликаться, оставить старого моряка без внимания, будто василиска, только и ждущего, когда на него поглядят, Фэйрвинд в конце концов поневоле прекратит болтовню.
Но в этом он ошибался.
– Что вообще это «прауз» может значить? На слух – будто гадость какая-то, из зубов выковырянная. Нет, «Храбрая Арва» куда как лучше. А ведь я ж ее в кости выиграл, веришь, нет? Какому дураку взбрело бы в голову поставить на кон такую славную девицу?
– Тебе, – не подумавши, ляпнул Шоу. Ну что ж, заварил кашу, так не жалей масла. – С пьяных глаз.
– Да, да! Прямо в точку! Ха!
Гоголем расхаживавший по палубе Фэйрвинд схватился за брюхо, согнулся вдвое и вновь разразился дурацким хохотом.
– Так-так-так! Хорошо же ты, Шоу, меня изучил! Видно, порылся в бумагах, прежде чем подниматься на борт. Кстати, что там, в досье на меня, написано? Дьявольски красив? Неотразим, откуда ни погляди? Отменный мореход, и из мушкетона бьет наповал?
С куда менее лестным ответом пришлось повременить.
Тр-рах!!!
Небо над горизонтом расколола надвое молния, белая, как алебастр. Мгновением позже в борт «Храброй Арвы» ударила такая волна, что Флинну пришлось обхватить мачту руками и ногами – только это и помогло ему устоять. Над палубой зазвучали команды, пронзительно засвистели боцманские дудки. Впереди, в нескольких милях по курсу, грозно сгустились сланцево-серые тучи. Шоу, едва не споткнувшись, шагнул к лееру. Сломанная некогда челюсть заныла так, что хоть криком кричи. Похоже, корабль угодил в адский шторм.
– У нас же еще день в запасе, – процедил Шоу сквозь крепко стиснутые зубы.
– Да, погодка – жуть! – прокричал в ответ Фэйрвинд, достаточно трезвый, чтоб верно оценить положение. – Григсби, к штурвалу! Держите ход, парни и дамочки, правьте к спокойной воде! Поднять штормовые паруса! Палубным глядеть в оба: чтоб в мою вахту за борт – ни ногой!
Матиас не смел выпустить из рук леер. Работая в Кул-Тирасе, штормов он повидал предостаточно и по прежнему опыту знал: хочешь выжить – будь осторожен, не зевай. О Свет, как же отвратительны эти плавания! Дайте ему твердую почву под ногами, да старый добрый кабинет, укрытый за фальшивыми книжными полками, да жаркий огонь в камине, да побольше места на письменном столе – вот и все, что нужно для счастья разведчику. А тут…
О нос корабля разбилась новая, особо злая волна. Желудок едва не вывернуло наизнанку, зубы лязгнули, все тело протестующе заныло, превозмогая жуткую встряску.
– Благоволи к нам море! Надеюсь, ребята успеют!
Рядом, проехавшись по накренившейся палубе, схватился за леер Фэйрвинд. На плечо его, шумно хлопая крыльями, опустился, закачался взад-вперед на усиливавшемся ветру недавно добытый им питомец, ручной попугай.
– Честно сказать, скверны, скверны наши дела. Если со штормовыми парусами замешкаться, тут-то нам и к…
Новая волна отшвырнула обоих к другому борту. Поперхнувшийся последним словом, Фэйрвинд с лету врезался в леер, страдальчески закряхтел, а вот Матиасу повезло куда меньше. Безуспешно цепляясь ногтями за палубу, скользкую, точно лед, он проскользнул под леером и повис за бортом, над кипящими внизу волнами. Над его головой, разинув рот в крике, заглушенном грохотом волн высотой в двадцать футов, промелькнул матрос-гном, мертвой хваткой вцепившийся в конец каната.
Но прежде, чем Матиас успел рухнуть в море, Фэйрвинд ухитрился схватить его за запястье, потянул наверх. Удар грудью о борт вышиб из легких воздух, из глаз посыпались искры. Слегка оправившись, Матиас зашарил свободной рукой вокруг в поисках хоть какой-нибудь опоры, а Фэйрвинд, пошире расставив ноги, отдуваясь, отчаянно потея, сыпля проклятиями, вытащил его на палубу.
– Вниз! – заорал Фэйрвинд. – Вниз, живо! Твои ноги к таким штормам непривычны, а я пьян вдрызг. В мою вахту за борт чтоб ни ногой, ясно?
Пришлось Матиасу с позором отступить к трапу. Угроза новой волны означала, что безопаснее всего передвигаться на четвереньках. Едва достигнув крытого коридорчика, ведущего вниз, глава разведслужбы поспешил вскочить на ноги. Вода, заливавшая палубу, обильно струилась в трюм, но затопить корабль, похоже, не угрожала.
Стоило Матиасу двинуться вниз, Фэйрвинд ухватил за плечо пробегавшего мимо матроса. Со стороны творившееся на борту казалось совершеннейшим хаосом, но, как бы все это ни походило на беспорядочную суету, каждый трудился, не покладая рук.
– Что там с тихими водами? – спросил Фэйрвинд, встряхнув матроса за ворот куртки.
– Туман больно густ, но Нейлор в «вороньем гнезде» обнаружил просвет. Сейчас развернемся, возьмем курс туда, а там нас ждет полоса затишья, ведущая на север!
Оба кричали во все горло, однако держались вполне спокойно.
– А Мелли?
Промокший до нитки, матрос широко улыбнулся и закивал.
– Такого быстрого хода я, капитан, в жизни еще не видел!
Речь шла о Мелли Сполдинг, одной из лучших жриц моря на весь Кул-Тирас, спешно переведенной в Штормград с флота Праудмуров. Поначалу она, на целую голову выше среднего матроса, в команду вливаться не торопилась, держалась сама по себе. Но как-то вечером Григсби взялся за флейту, и Мелли, выглянув из раковины, порадовала товарищей целой чередой песен такой красоты, что все вокруг прослезились. Звонкий голос ее завораживал, будто свист ветров, дующих с Отступающего ледника.
– Как, выкарабкаемся? – спросил Матиас, вынырнув из тесной шахты трапа в немногим более просторный коридор и прижимаясь к стене, чтоб пропустить спешащего наверх матроса.
Фэйрвинд, сбежав по трапу, последовал за ним. Толкнув плечом дверь в капитанскую каюту, Матиас взглянул в окно, и его сразу же замутило: как раз в эту минуту корабль, переваливший гребень огромной волны, стремительно понесся вниз.
