– Я мигом!
Мальчишка исчез, а Тралл подошел к огромному древнему сундуку у кровати, где хранилось его имущество, и извлек из него чистую кожаную перевязь с тонкотканым красным плащом – тем самым, сработанным Аггрой, когда та учила детишек ткать. Вдоль кромки плаща тянулся едва различимый, багровый с желтым, узор, и Тралл с любовью погладил его ладонью.
«Дом…»
С этой мыслью он накинул на плечо перевязь и надел плащ, а Юха тем временем снова задумчиво поскреб в бороде.
– Хм… Одна из неупокоенных и верховный вождь тауренов… ты уверен, что это разумно? Разве оба, каждый по-своему, не напомнят ей о Королеве Банши?
– Бейн ненавидит Сильвану, и чувство это взаимно, – отвечал Тралл, покидая хижину.
Старый шаман двинулся следом за ним. О том, что Сильвана считала мягкосердечного Бейна обузой еще до того, как он решил сместить ее с трона, помнили все. На взгляд Тралла, ее ненависть свидетельствовала в пользу вождя тауренов, а теперь, познакомившись с Бейном поближе, убедившись в его преданности Матери-Земле и духам стихий, орк проникся к нему еще большим уважением.
Лучи солнца, слегка смягченные завесой пыли, превратили город в сущее пекло, и Тралл неожиданно затосковал о прохладе тенистых прудов среди полей вокруг своей фермы в Награнде. Казалось, в ушах звучит смех детишек, плещущихся в воде…
– А неупокоенная? – спросил Юха.
– Калия Менетил стремится перекинуть мост через трещину, разделившую Отрекшихся и калдорай, в недавнее время вернувшихся из мертвых. Я в этом ничего дурного не вижу.
Остановившись рядом, старый шаман тяжело навалился на посох, а Тралл окинул взглядом лабиринт улиц шаманского квартала, множество лавок и кузниц, откуда день и ночь доносился звон наковален – пополняя запасы оружия, изрядно оскудевшие после Четвертой Войны.
Услышав ответ, Юха поморщился.
– Что, не согласен? – спросил Тралл, провожая взглядом Гунка, пажа, ужом ввинтившегося в обыденную сутолоку торговцев и покупателей.
– Лучше б тебе явиться к ней одному.
– Половина Совета уже убеждена, будто в Нордрассиле меня ждет засада. Надо же хоть в чем-то им уступить.
Наконец Гунк, сверкая босыми пятками, скрылся из виду, умчавшись к Аллее Силы.
– А если тебе это так не дает покоя, возвращайся в дом и прикончи остатки моего ужина, – добавил Тралл.
На это Юха откликнулся лающим хохотом.
– Э-э, Заклинатель Земли, пойдешь без меня – тут тебе и вправду конец. Я сговорился с друидами, стерегущими Древо Жизни, о том, что тебя пропустят, мне тебя с выбранными тобой спутниками туда и сопровождать.
Услышав тот, прежний титул, Тралл слегка съежился. Нет, это звание ему больше не подходило.
– Ну прямо от сердца отлегло!
Но Юха оставил его укол без внимания.
– Тиала заверила, что путь к Древу Жизни для нас открыт. Мое дело – отвести тебя туда, а оттуда – к Тиранде. А после? А после ты сам по себе.
«Принеси с собой то, что с тебя причитается…»
Дураком Тралл отроду не был. Разумеется, Тиранда Шелест Ветра и Малфурион Ярость Бури ждали от него какого-то жеста, какого-то воздаяния за военные преступления против Тельдрассила. Тот миг, когда мир содрогнулся, когда гнев Сильваны Ветрокрылой превратил в пекло столицу калдорай, он почувствовал даже в Награнде, отрезанный от силы стихий. В то ужасающее мгновение до него словно бы донесся негромкий, далекий крик множества голосов, а ноздри защекотал запах гари, хотя до этого воздух был безупречно чист.
Что же такое с него причитается?
Как ему на это ответить? В той войне Орды, что привела к немыслимым зверствам, он не участвовал – быть может, поэтому Тиранда и Малфурион вообще согласились на встречу. Да, невиновность в одном-единственном преступлении казалась щитом ненадежным… но, может быть, у него отыщется кое-что посущественнее? Окинув взглядом высокие плато и развевавшиеся по ветру знамена Оргриммара, Тралл представил все это в огне, представил столицу, принесшую миру столько жизни и счастья, столько войн и страданий, обращенной в дымящиеся руины. Чего бы пожелал он, случись с Оргриммаром такое? В чем бы испытывал нужду?
Что за снадобье способно заживить рану такой невообразимой глубины?
Оставив долгогривых ветрокрылов в Храбростане, все четверо пересели на гиппогрифов, в нетерпении ждавших их под седлом. Перья крылатых созданий сверкали радугой, отливая зеленью, пурпуром и синевой. По счастью, самые крупные из гиппогрифов могли поднять в воздух даже немалый вес Бейна. Проведя утомительный перелет в тихих раздумьях, Тралл почти не заметил зияющих ран рудников за стенами Оргриммара, вскоре сменившихся куда более безмятежным видом на Строптивую реку. Затем блестящие красной бронзой деревья Азшары уменьшились, превратились в пятнышко крови среди бескрайних просторов земли: следуя вдоль кипучего водопада, гиппогрифы несли путешественников ввысь, и вот впереди, в предвечернем тумане, показался силуэт горы Хиджал.
Мало-помалу небеса потемнели, окрасились в царственный пурпур, и тут все впервые увидели Древо Жизни. Корни его стиснули склоны горы, точно узловатые пальцы.
– Ох, – негромко сказала Калия Менетил, летевшая справа. – Ох, как же оно прекрасно…
– Нордрассил, – с тем же восторгом выдохнул Бейн Кровавое Копыто. – Корона Небес. Какое счастье – пройтись под сенью Древа Жизни!
– Смотрите! – Калия указала на пару игривых лесных дракончиков, гонявшихся друг за дружкой над поверхностью озера у подножия Нордрассила. Закружившись спиралью, оба стремительно помчались назад, к холмам и прогалине, куда следом за ними приземлились Тралл, Калия и Бейн с Юхой. Дракончики пронеслись в паре дюймов от Калии, слегка взъерошив ее волосы пурпурно-розовыми крылышками.
Спешились они благополучно, как Юха и обещал. Гиппогрифов, подхватив под уздцы, увели, оставив прибывших ждать в едва ли не гнетущем безмолвии.
– Свет здесь так своеобразен, – пробормотала Калия, устремив взгляд в небеса, к верхушке Древа Жизни, укрывшейся среди туч даже от самого зоркого глаза. – Смотрите, как играет в листве… А цветы! Видели вы когда-нибудь синеву такой чистоты?
– Клянусь духом отца, это воистину благословение самой Матери-Земли!
Блеснув бусами, украшавшими рога и доспехи, Бейн в восхищении склонился к одному из цветов, вдыхая его аромат.
Тралл огляделся. Вокруг сгущались, крались к ним, окутывали прогалину ночные сумерки. Тьму разгоняли лишь яркие венчики лазурного пламени на вершинах каменных столбов. Да, свежий воздух, и цветы – просто диво… однако спокойствия Тралл позволить себе не мог.
– Это место чем-то омрачено, – сказал он, понизив голос: под краем крыши таверны, угнездившейся среди могучих корней, нес караул страж Хиджала в буро-зеленом плаще с символом Нордрассила.
