От этих слов, сказанных с нотками хрипотцы, меня бросает в дрожь, а в голове сразу же всплывают картинки этого «хорошо». Неприятные поцелуи, влажные касания чужих рук, которые оставляли на теле ощущение грязи. И неизбежный контакт. Снова дрожу, только мне совсем не холодно, и возбуждения я не чувствую, как в любовных романах.
Гадкие воспоминания вчерашнего дня лишний раз наводят на желание поскорее отказаться от этой затеи, вернуть деньги и убежать как можно дальше от проклятого места. И от мужчины, который остановился напротив и наверняка рассматривал меня сверху донизу в позе типичной сабы для Кристиана Грея. Надеюсь, это не его настоящее имя.
Однако здравый смысл берет верх, напоминает, зачем я здесь.
— Что я должна сделать? — спрашиваю почти ровным голосом, трогая повязку на глазах.
Пальцы резко сбрасывают с лица, вместо них мою щеку поглаживает шершавая ладонь. Как игрушку, которую только что похвалили за послушание. Большой палец обводит скулу, подбородок, касается нидней губы, обводя по контуру. И эти мягкие, совсем безобидные поглаживания ни черта не успокаивает, только заставляет вздрогнуть лишний раз.
— Провести со мной несколько ночей.
— Но я не…
— Поверь, тебе понравится.
Его рука последний раз касается моего лица, а затем резко разрывает полы рубашки в разные стороны, заставляя затаить дыхание. Слышу, как пуговицы разлетаются в разные стороны, закатились неизвестно куда, даже треск хлопковой ткани до меня дошел.
Пальцы опускают чашечки лифчика вниз, полностью обнажив мою грудь на всеобщее обозрение. Прохлада вновь касается тела, вызывает непрошенные мурашки, а страх не делает выветриться из головы. Он ушел на второй план, уступив место смирению.
Вот и все. Игра началась. Назад дороги нет.
Опускаю голову, наконец-то выдыхаю накопившийся в организме углекислый газ и пытаюсь вдохнуть новую порцию кислорода. Хочу видеть. Не только его, но и то, что будет происходить. Повязка на глазах лишь обостряет страх. Она не позволяет предсказать дальнейшие действия мужчины.
— Мне не нужна грустная мина, — чувствую на подбородке его шершавые пальцы, заставляющие поднять голову наверх. Скорее всего туда, где находится его голова. — Я люблю наблюдать, как женщина наслаждается, а не мученически страдает.
Мятное дыхание легкой вуалью падает на мое лицо. На губы. Впитывается вместе с частью кислорода в легкие. Дыши, Лола, дыши.
— Зачем?
— Не задавай лишних вопросов.
Глава 7
Мы не двигаемся. Мужчина стоит на месте, не предпринимает никаких действий, а я перестаю дышать. На время. Вдыхаю урывками воздух, пропитанный смесью страха и неизведанности. Меня все еще морозит, мурашки бегают от прохладного уличного ветра. Не заметила открытое окно в гостиной. Надо было закрыть.
Черт, о чем я думаю?
— Тебе следует запомнить несколько простых правил, — незнакомец продолжает свою речь спустя минуты напряженной тишины. — Ты выполняешь все, что я скажу, как скажу. Не спрашиваешь о какой-то ерунде. А главное, получаешь от этого истинное наслаждение, без симуляции. Я в состоянии отличить, когда девушка симулирует, а когда кончает.
— Как вы это представляете?
Это у меня голос только что дрогнул? А у кого еще? И так трясусь изнутри, мысленно надеясь, что со стороны не похожа на осиновый лист под проливным Лондонским дождем.
— Тебя выкупили, девочка. Это уже твои проблемы.
— На сколько? — главный вопрос, который я не задала в переписке по собственной дурости.
Чувствую, как он снова опускается к моему лицу. Снова его мятное дыхание касается кожи. И снова мурашки разбегаются по всему телу. Холодно-то как! Если он резко меня поцелует, как Джаред, я просто не выдержу.
— Все написано в контракте.
— Тогда, — тянусь к скрывающей все вокруг шелковой повязке, и снова мои пальцы сбрасывают.
— Ты не увидишь меня, — чеканит он жестко.
Поняла. Следовать всем его указаниям. Лишь бы не попросил деньги назад. Ведь я не смогу их выплатить. И не выплачу. Только со временем, когда отработаю. Но захочет ли он ждать? Так, Лола, выкинь этот вопрос из головы!
— Контракт почитаешь после встречи. А теперь расскажи о себе, — он отходит от меня и снова наворачивает круги, будто пытается подгадать, с какой стороны напасть, какой кусок меня лучше откусить. И правда, как зверь.
— Что вы хотите знать? — стараюсь выровнять голос, хотя напряжение ненароком слетает с губ вместе с вопросом. — Я в университете учусь на третьем курсе, работаю в ресторане на набережной…
— Зачем ты приехала сюда?
Риторический вопрос. Мы оба прекрасно знаем ответ на него. И оба знаем, насколько сильно я буду сейчас краснеть от стыда, отвечая на него.
— Потому что мне нужны деньги.
— И все?
Не решаюсь произнести сразу, торможу, словно после моего слова все изменится. Словно мы приступим к тому, за что мне заплатили. А я не хочу этого. И как бы он не распинался и не утверждал, что я должна испытать наслаждение в его компании, мой разум к такому повороту совсем не расположен. Голова сейчас в палате брата. В больнице, где он должен выжить всеми возможными способами.
А тело здесь, в темной квартире, частично обнаженное самым непредсказуемым человеком в моей жизни. Наверное.
— Я жду ответа.
— И все…
Медленно выдыхаю. Вдыхаю. Затем снова вдыхаю. Только уже не кислород, а запах мяты. Приятный. Близкий.
— Что тебе нравится в сексе? — обходит и встает позади. Крепкие мужские ладони неожиданно опускается на плечи. Черт, когда же я перестану вздрагивать от любого его движения?
— Не знаю… Я…
— Девственница?
— Нет! То есть… Нет не девственница… просто…
— Мало опыта?
Не знаю даже. Ему так и сказать, что в моей постели был один единственный парень, с которым, казалось, перепробовали все, пока не надоели друг другу? И что значит мало опыта? Мало половых партнеров или мало половых контактов? Он меня путает. Пугает. Обескураживает. Заставляет краснеть при упоминании интимной жизни.
Позади раздается какое-то шуршание, его руки крепче сжимают плечи, медленно стягивают остатки рубашки скользящими движениями.
— Ты не ответила, — его голос звучит ближе. Почти возле уха.
— Нет…
Пальцы ловко расстегивают лифчик, снимают его вместе с рубашкой. Так же мучительно медленно, заставив затаить дыхание. Становится еще холоднее. Мурашки покрывают тело сверху, там, где его не скрывает одежда, дрожь все не прекращается, а в голове лишь одна мысль.
Чтобы эта испытание нервных клеток на выживание поскорее закончилось.
