Проклиная себя за глупость, я нервно подошла к окну, выкручивая пальцы до характерного хруста. За стеклом яркий солнечный свет заливал просторный ухоженный двор. Чуть поодаль дети играли на площадке. Щебетали птицы.
Где-то там, за этой стеклянной перегородкой, кипела счастливая беззаботная жизнь. А по эту сторону я. Со своими проблемами и заморочками.
И мне казалось, что это мой последний нормальный день в череде происходящего.
Воображение рисовало картины одну мрачнее другой, раскручивая сюжет в голове так, что хотелось снова забыть все напрочь. Вычистить память до белоснежного листа.
— Юля, завтрак уже готов! — раздался стук в дверь.
Готов.
Только вряд ли мне сейчас полезет кусок в горло.
До тех пор, пока не появится Егор и не решится проблема, я чувствую себя частично парализованной. И внизу живота тянуть начало от нервов и перенапряжения.
Не к добру это.
— Спасибо, я не голодна.
Обижать Альбину Игоревну не хотелось, но будет хуже, если меня вырвет прямо там, за столом, от ее стряпни.
— Ну нет! Мы так не договаривались! Завтракать — и это не обсуждается! — Женщина позволила себе открыть дверь в комнату и решительным шагом направилась в мою сторону. — Пойдем, моя хорошая, пойдем. Если тебе не нужны силы, так о ребеночке подумай. Кроме тебя сейчас никто о нем не позаботится. — Аккуратно подхватывая меня за локоть, потянула на выход.
Малыш.
Мой маленький.
Мой единственный ориентир в этом хаосе.
Альбина молчала по поводу моего состояния, хотя все видела и наверняка была в курсе происходящего.
Она не заводила разговор на эту тему, но я интуитивно чувствовала ее поддержку. Хоть и не понимала, почему она на моей стороне.
Я слабо кивнула, соглашаясь, и на негнущихся ногах поплелась в столовую.
На столе дымилась ароматная овсянка, тосты, свежая выпечка. Овсянка, которую я успела полюбить за эти несколько дней!
Каша с божественным вкусом. По крайней мере, она стала моим любимым блюдом теперь.
Я смотрела на накрытый стол: все невероятно вкусное, с пылу, с жару, но сейчас не вызывало никакого аппетита.
Однако, пересилив себя, я все же успела затолкать в себя несколько ложек и сделать пару глотков сладкого чая, прежде чем в глубине квартиры послышались странные звуки.
Резкий хлопок двери.
И шаги.
Сердце сначала защемило, словно в предчувствии беды, а после заколотилось, как бешеное, ломясь в грудную клетку. В горле встал комом.
Я чуть было не подавилась, отодвигая от себя еду и вскакивая из-за стола.
Так, Юля, не паниковать!
Отставить!
Возьми себя в руки. Ты ни в чем не виновата, и ничего плохого еще не произошло. Это всего лишь богатая фантазия рисует страшные картины в моей голове и заставляет в них верить.
А на деле Егор — не монстр. Я уже убеждалась в этом, и не раз.
Прошла пара минут — может, и больше, я не считала, — растянувшихся для меня в мучительную вечность.
— Ешь, не отвлекайся. Егор пока на верхний этаж к себе ушел. Не торопись. Думай о ребенке! — напомнила домработница, легонько касаясь плеча.
— Он сказал собираться.
— Ну так ты собрана. В чем проблема? Или он сказал вещи собирать?
— Вот как раз это я и хочу выяснить, — выдохнула в ответ.
Отодвинула стул, приняв решение, и твердым шагом направилась к лестнице.
Я еще ни разу не поднималась наверх, туда, где было личное пространство хозяина квартиры. Во-первых, меня предупреждал об этом Егор, во-вторых, не было необходимости.
Но сейчас я устала ждать, нагнетать и бояться. Возможно, и правда ничего страшного не произойдет. Мы просто поговорим, выясним все, и я даже посмеюсь над своими же страхами.
Надеюсь!
Ступенька, вторая, третья.
С каждым шагом становилось все тяжелей идти, будто к ногам привязали тяжеленные гири и они тянули вниз. Мешали идти.
Седьмая, восьмая…
Небольшой пролет и еще столько же вверх.
Пульс зашкалил, стоило носу уловить знакомый парфюм. А руки непроизвольно начали леденеть.
Дверь в кабинет Егора оказалась открыта. Мне даже не пришлось искать нужную комнату: внутреннее чутье сразу определило направление.
Я медленно вошла, стараясь смотреть прямо и не прятать взгляд. В данной ситуации нет моей прямой вины, но показать свой страх Стрелецкому — все равно что признаться в содеянном.
С Мариной я обязательно свяжусь позже. А пока…
Егор стоял боком ко мне, рядом с навесными полками у стены. Чуть поодаль от массивного дубового стола.
Рулонные шторы закрывали окна, плохо пропуская солнечный свет, из-за чего в комнате стоял мягкий полумрак.
Я огляделась, пока хозяин кабинета был занят.
Обстановка показалась знакомой. Странное дежавю окутало с головы до ног. Даже запах дорогого дерева ударил в нос стойким ощущением чего-то очень близкого, еще не забытого.
А следом взгляд наткнулся на сейф, умело скрытый в интерьерном оформлении стены. Дверца с кодовым замком.
"— Видишь эту штуковину? Здесь брат хранит документы, которые никому не доверяет. Даже мне! Только он не в курсе, что я знаю секретный код к его ларчику.
— Разве твоему брату есть что скрывать?
— Милая, нет ни одного богатого человека, у которого не хранились бы скелеты в своем личном тайном шкафу. Ни одного! Ты просто никогда не видела обратную сторону крупного бизнеса…"
Улыбающееся лицо Арсения с прищуренным взглядом так четко пронеслось перед глазами, словно эта сцена произошла несколько минут назад. Тот же стол, те же полки. Только вместо Егора его младший брат.
Я застыла на пороге, пытаясь ухватиться за вспыхнувшую в голове картину.
Я была здесь.
Точно.
И видела уже этот кабинет.
Но самое главное — я впервые вспомнила отца своего ребенка. Вот так ясно, будто наяву.
Его лицо, улыбку, светлую шевелюру волос, непослушную прядь длинной челки, что все время падала ему на глаза.
И код от сейфа.
— Готова? — прозвучал безэмоциональный голос Егора, выводя из своеобразного транса.
Хлестнувший по нервам куда сильнее, чем если бы это был крик. Тон палача, готовившего свою жертву к казни.
Никаких ноток жалости, злости, раздражения.
Ничего.
Абсолютно.
