Внешне ничего не поменялось, кроме того, что я вдруг здесь стал чужим. А ведь еще совсем недавно сам был частью всего этого отлаженного до мелочей сложного механизма.
Дверь в кабинет отца оказалась приокрыта. Толкнул, входя внутрь без стука, уже заранее понимая, что отца тут нет.
То ли вышел, то ли… вышел.
В любом случае бегать по этажам и срочно искать его я не собирался. Если у него остался включенным ноутбук, значит, он отлучился ненадолго.
Прошел до письменного стола, отмечая неприятный аромат спиртного в воздухе, уселся в кожаное кресло и бросил беглый взгляд на застывший экран монитора.
Смазанная картинка показалась знакомой. Я присмотрелся к нечетким линиям лица, узнавая Арсения.
Отец опять пересматривал какое-то видео с участием брата. Рядом с ноутом стоял стакан с недопитым скотчем, на полу валялась пустая бутылка.
Ничем хорошим это не кончится.
Он снова вспоминал погибшего сына, травил организм алкоголем и варился в собственной ненависти.
Как объяснить человеку, что прошлое не вернуть? Что то, что произошло, — уже произошло, Арсения больше нет, а нам нужно как-то жить дальше?
Я взял в руки стакан, открыл окно и выплеснул содержимое на улицу.
Побарабанил пальцами по столу в раздумьях, что делать дальше.
Но взгляд упорно раз за разом возвращался к монитору с застывшей картинкой.
Что там?
Что за видео смотрел отец, если снова взялся за алкоголь?
Не выдержав, я щелкнул мышкой, запуская изображение.
И обомлел, когда понял, какое именно кино смотрел отец.
Дату, время, место.
Пригляделся еще раз, не веря своим глазам.
Черт!
Этого просто не может быть! Откуда?
Как?
Сердце ухнуло вниз, как в пустоту, теряя ритм.
Я ведь проверял.
Я узнавал!
Я…
Сжал в руках мышку, слыша краем уха легкий треск пластмассы.
У Арсения в машине в тот день не было видеорегистратора. И доступ к облачному хранилищу вскрывали спецы, чтобы убедиться в наличии или отсутствии записи в день катастрофы.
Не было!
Видео не было!
Но у отца на ноутбуке сейчас я своими глазами смотрел последние четверть часа жизни брата перед катастрофой.
В машине.
С участием Юли.
Я кликнул на первые секунды, напряженно наблюдая за каждым движением, словом, жестом двух людей на экране.
Останавливая на определенных моментах и прокручивая заново.
Пальцы дрожали, тело била лихорадочная дрожь. Голос брата возвращал в прошлое.
Арс.
Сенька.
Дурак…
Что же ты наделал?!
— Какого черта? — грохотнуло со стороны двери.
Я поднял голову, чувствуя, как пелена застилает глаза и в ушах до сих пор стоит голос брата.
Горечь в горле перехватила дыхание.
— Откуда? — прохрипел с трудом. — Откуда у тебя эта запись? Почему ты ничего не сказал?
— Тебе и не нужно было это видеть! — зло выплюнул он. — Что это изменит? Брата вернет?
Отец нетвердой походкой вошел в кабинет. За последние недели он сильно сдал позиции. Похудел, под глазами появились темные круги.
— Почему ты скрыл от меня?
— Я от всех скрыл! Так ясно? Или было бы лучше, чтобы имя Стрелецких полоскали на каждом углу? Чтобы память о твоем брате, все его заслуги перечеркнулись бы неудачным стечением обстоятельств? — заорал он, меняясь в лице.
Словно я надавил на его больную мозоль.
— Арсений был пьян. Это не стечение обстоятельств. В том, что случилось, виноват он и только он. Парень заигрался, почувствовал себя суперменом, неуязвимым. Кстати, насчет экспертизы. У него ведь не нашли ни алкоголя, ни других запрещенных веществ в крови. Или?.. Ты и здесь постарался? На видео он пьян в стельку!
— А чего ты хотел? — Отец судорожно потянулся к стакану и выругался под нос, когда понял, что тот пустой. Открыл бар, доставая очередную бутылку. — Чтобы я позволил измазать имя сына дерьмом?
— Поэтому и запись скрыл. Но ладно для следствия, общественности. Мне?! Почему мне ты врал?! — вскочил с кресла, выхватывая у него из рук алкоголь. — Зачем из меня делать дурака? Озлобленного монстра? Натравливать на невиновного человека?
— За гниду свою переживаешь? — меняя обороты, зашипел отец. — Крепко она тебя за печень взяла? Или еще за что? Оприходовал или пока мечтаешь на расстоянии?
— Прекращай пить и не будет мерещиться то, чего нет! — заскрипел зубами. — Я такой же твой сын и имею право знать правду! Не находишь? Нет, я понимаю, что ты всегда любил Арсения больше. И прощал, и глаза закрывал на все. Даже в случае с его смертью ты обвинил другого человека. А ведь она пыталась его остановить! Сколько раз нужно пересмотреть видео, чтобы понять, что ее вины в аварии нет? Что она не сидела за рулем, как ты и все твои спецы утверждали! Как вещает официальная версия.
— Она такая же дрянь, как и твоя мать! Этого достаточно, чтобы поступать с ней так, как я сказал! — взглянул он на меня красными то ли от недосыпа, то ли от алкоголя глазами. — И да, я не оставил бы ее в живых, если бы в смерти
Арсения была ее прямая вина. А так… Но ты сам слышал, что он обвиняет ее в том, что эта Юля пыталась сбежать от него. Как твоя мать! Неужели ты не видишь параллель? Такая же лживая тварь! Такая же красивая снаружи и гнилая внутри. Как все они… То, что эта девка носит его ребенка, — всего лишь отсрочка. Я не оставлю ее в покое. Не забуду и не прощу. Возмездие настигнет всех!
В комнате повисла неуютная пауза. Тяжелая минута тишины в память об усопших. И чувство вины за то, что не уберегли, не предугадали, не смогли остановить вовремя.
Горечь утраты.
После этих слов отец словно сдулся — выговорился или вспомнил о бывшей супруге, — упал на кожаный диван кулем, откинул голову на спинку и закрыл глаза.
— Оставь меня одного. Иди, — едва слышно прошептал он.
Махнул обессилевшей рукой в сторону двери.
Обсуждать что-то еще сейчас не было смысла. Поэтому я лишь согласно кивнул.
— Документы я оставил на столе. Меня не будет несколько дней. Возможно, неделю. — На автомате открыл бар, ставя на место отобранную бутылку с алкоголем. — И прекращай пить. Вспомни, что у тебя еще есть я.
Глава 37
Я сидела у себя в комнате, когда домой вернулся Егор. Настроения не было, аппетита тоже.
