— О, вы знаете сколько у нас таких сюрпризов было, когда ждали одного, даже купили все в том или ином цвете, имя придумали, а тут выясняется… И скандалы были, будто мы им ребенка подменили! — засмеялась врач.
Вот только любоваться на свою малютку долго мне не пришлось. Накатила сильная слабость, в ушах зашумело, а по отрывкам разговора суетящихся вокруг медиков, поняла, что происходит что-то нехорошее.
Ребенка забрали, а я погрузилась в какой-то полутранс.
Они не могли остановить кровотечение, и, судя по их спорам, это была серьезная проблема.
Я слышала как периодами разговор переходил на эмоциональный шепот, прикрывая глаза, когда где-то вдалеке раздавались непонятные звуки.
А после и вовсе прозвучало устрашающее "удалять матку".
Очнулась я уже в палате.
За стеклом большого окна бушевала непогода. На улице красовались деревья, одетые в желто-красную листву. Лишь некоторые из них еще не поменяли окрас, шурша зелеными кронами.
Нежно-бежевый цвет стен окутывал теплом, даря спокойствие и умиротворение.
Я огляделась по сторонам, пытаясь понять где я? что я? как я?
Восстановить последние события.
И с облегчением поняла, что все помню. Все-все, до самого последнего момента, пока мне не вкололи какой-то препарат и я отключилась.
Нажала кнопку вызова рядом с кроватью. Через пару минут в палату заглянула девушка в белом халате:
— Проснулись? Как вы себя чувствуете?
— Где мой ребенок? — задала главный вопрос.
— С ней все в порядке. Сейчас вас осмотрит врач и привезут дочку. Да, и еще ваш муж просил оповестить его, когда вы придете в себя. Он тут вторые сутки в приемной ждет.
— Егор? А сколько я спала?
— Долго, — улыбнулась девушка и вышла из палаты.
Врач не заставила себя ждать. Осмотрела, убедившись, что все в порядке и подробно объяснила, что мне можно в ближайшее время, а чего ни в коем случае нельзя.
— Я слышала, что мне хотели удалить что-то по-женски? — вспомнила, выуживая последние фрагменты после родов.
Ольга Георгиевна добродушно усмехнулась:
— Не переживайте. Пока жив ваш муж, с вас и волосок просто так не упадет. Все вам сохранили. Сегодня еще пройдете дополнительное обследование, а пока отдыхайте. Ребенка сейчас принесут.
Что она имела в виду, упоминая Егора, я так и не поняла, а переспрашивать было некогда, потому как в этот момент открыла дверь медсестра, толкая перед собой детскую кроватку для новорожденных с маленьким сверточком внутри.
Я тут же забыла и о враче, и о каких-то обследованиях, дернувшись навстречу своему счастью и беря на руки родную кроху.
Доченька чихнула, открыла глазки — такие же голубые, как и у папы, — и тихонько захныкала.
Мне подробно объяснили как прикладывать к груди. Правда, с первого раза ничего не получилось. Но, провозившись минут пятнадцать, я все же добилась успеха и в тот момент, когда на пороге появился Егор, малышка, причмокивая, почти засыпала.
Он тихо прикрыл дверь, мягкой поступью шагая к нам. А мне в глаза бросилась седина на висках, которой не было раньше, темные круги под глазами и усталый встревоженный вид.
Егор сел на кровать напротив, встречаясь взглядом.
Мы долго молчали, не решаясь заговорить или потревожить дочь, и только когда она окончательно уснула, выпустив изо рта грудь, я кивнула мужу, перекладывая малую в кроватку.
Он наклонился, разглядывая сонное чудо. По маленькой щечке еще текли капли молока.
Наш сладкий ангелочек.
Глядя на нее сейчас, я была уверена, что ее отец именно Егор. Они была вылитая его копия, только в уменьшенном размере. И это сразу бросалось в глаза.
— Я хотел принести цветы, но меня отговорили. Напугали, что это может вызвать аллергию у ребенка, — первым заговорил Егор.
— Ничего. Главное, что ты сам пришел. Для меня это важнее!
— Ты в порядке?
— Да, все хорошо. Только недавно проснулась. Откуда… седина? — решилась задать вопрос.
— Седина? Где? — Егор рассеянно провел рукой по волосам, удивленно переводя на меня взгляд.
— Что произошло? Ты очень плохо выглядишь.
— Невыспался просто, — пожал плечами.
— Егор?
Я видела, что он недоговаривает, понимала, что все гораздо сложнее и видела, как ему тяжело говорить. Подошла ближе, присаживаясь рядом, и обняла за плечи. Прижалась, вдыхая любимый запах.
— У тебя были тяжелые роды. Врач сказал, что еще бы чуть-чуть и последствия могли быть очень плачевными. Вплоть до… — зашипел, выдыхая тяжело сквозь зубы.
Словно его до сих пор не отпустило.
— Я слышала краем уха, но не думала, что все так серьезно.
— Я очень боялся тебя потерять, — внезапно прошептал Егор, заключая меня в объятия и утыкаясь носом в макушку. — Всю больницу перевернул, когда узнал, чуть не разнес тут все к чертям. С другой клиники врач приезжал, когда они пытались мне втереть, что бессильны. Успел!
Он шумно сглотнул, замолкая.
Я чувствовала, как ему сложно, как крепко он прижимал меня, словно боялся, что я вдруг исчезну, испарюсь из его рук, и постепенно до меня доходило какой кошмар он пережил за то время, пока врачи боролись за мою жизнь.
Внутри растекалось ласковое тепло, раскрывалось удивительным цветком, тянулось к любимому мужчине. И окутывало потрясающим ощущением счастья.
Я провела пальцами по его виску, перебирая выбеленные сединой волоски, прикоснулась к колючей щетине на подбородке.
— Я слишком тебя люблю, чтобы оставить, — улыбнулась.
В ответ он лишь крепче стиснул объятия.
Подняла голову, встречаясь с его взглядом и заметила блеск в глазах. То ли слезы, то ли просто так падал свет, — разглядеть он не дал. Прижался губами, раздвигая мои губы и проталкивая язык. Впиваясь поцелуем так, что у нас осталось одно дыхание на двоих.
— Спасибо, — прохрипел в тот момент, когда мы смогли оторваться друг от друга.
— За что? Кстати, — вспомнила я, — а у нас дочка, а не сын!
— Знаю.
— Ты не расстроен?
— Из-за чего? — искренно удивился Егор.
— Ну, мужчины всегда хотят пацана, сына, наследника, а тут…
— Принцесса, — наконец-то счастливо улыбнулся он. — Такая же красавица, как и мама.
— Неправда! Она вылитая копия тебя.
— Хорошо, как скажешь, — согласился послушно и тут же серьезно добавил: — А вообще я очень рад, что у меня родилась дочка. Правда. Но больше всего я счастлив, что с тобой все в порядке. Что ты жива. И рядом. Больше не пугай так, ладно?
