пусть всего лишь на мгновение, но заставить ее пережить боль, страх, возможность потери чего-то дорогого и важного. Кого-то.
За все то, что она натворила.
За брата.
За его смерть.
В груди клокотали ярость и бессилие. Выкручивали, кромсали на лоскутки. Но стоило мне встретить девчонку на пороге больницы, такую ранимую, уязвимую, как всю мою ненависть к ней смыло волной, остались лишь злость и раздражение на самого себя.
Нет, я по-прежнему был уверен в ее виновности, в причастности ко всему случившемуся. Но рядом с ней почти каждую минуту, снова и снова, мне приходилось напоминать об этом самому себе. Борясь со стойким желанием плюнуть на все и взять под свою защиту.
— Сегодня должен прийти следователь, — стараясь скрыть обуревавшие меня эмоции, бросил небрежно. — Он еще вчера рвался к тебе.
— Хорошо, — не оборачиваясь, отозвалась Юля. — Только вряд ли я смогу сейчас чем-то помочь следствию.
И снова это неизвестно откуда взявшееся желание подойти ближе, обнять, утешить. Подбодрить и заверить, что все будет хорошо.
Не будет!
После тех спорных моментов, что нарыл на нее Кирилл, я сомневаюсь, что она сможет выйти сухой из воды. Ее и так спасает лишь то, что она беременна.
От Арсения.
По крайней мере, с большой долей вероятности.
— Насколько будет возможно, я улажу проблему. Ты что-нибудь вспомнила?
Юля отрицательно мотнула головой.
Медленно обернулась, кусая губы. Пухлые, розовые, не тронутые помадой. А меня словно током прошибло от какой-то странной, почти жизненно-важной потребности прикоснуться к ней.
Тело еще помнило тепло объятий, когда нес ее на руках в палату. Как она прижималась, как дышала, уткнувшись носом мне в шею, вызывая смешанные чувства и настоящую бурю эмоций в душе.
И к чертям собачьим вся выдержка, вся моя решимость наказать ее.
— Почему? — спросила она таким тихим голосом, что я ощутил себя последним дерьмом, прекрасно понимая, о чем речь.
— Ты хочешь уйти следом за ним? — Юля замерла, рефлекторно прижав ладони к животу. — Плохое, очень-очень нездоровое стремление. Беременным нельзя появляться на кладбище — примета такая. А тем, которые едва выжили и пришли в себя буквально вчера, — тем более. Давай будем более рационально смотреть на вещи?
Прошло немного времени, прежде чем мои слова достигли результата. Юля сглотнула, облизнув губы. Присела на край кровати, обхватив себя руками.
— Я поняла. Егор, можно попросить тебя об одолжении?
— Попробуй, — усмехнулся, прекрасно понимая, что если просьба не будет связана с преждевременным отъездом из клиники, то вряд ли смогу отказать.
Особенно когда она вот так произносит мое имя.
Черт! С этим надо что-то делать.
— Мне нужен телефон. Хоть какой-нибудь. Можно самый простой. Для звонков. Свой я так и не смогла разблокировать. — Помолчала немного и добавила: — И твой номер. На всякий случай, чтобы я могла напрямую связаться с тобой. В случае чего.
Ну конечно! Второй такой финт ушами, как сегодня, у нее уже не пройдет, и это надо учитывать.
— Хорошо.
— И ещё. — Она умоляюще взглянула на меня, задерживая дыхание. Словно от моего решения сейчас зависела вся ее жизнь. Я мысленно выругался, ощущая, как что-то стянуло за грудиной. — Пожалуйста! Мне нужен номер телефона мамы. Я хочу ее услышать.
Глава 6
Следователь пробыл у меня недолго. Несколько вопросов, ни на один из которых я не смогла нормально ответить, короткий разговор с Егором, и он покинул палату с задумчивым видом. Оставив после себя неловкое молчание и чувство вины.
Хотя, сказать по правде, оно почти и не покидало меня с того самого момента, как пришла в себя.
Стараясь уйти от плохих мыслей, я перевела взгляд на Егора.
Черная рубашка. Черные штаны. Ему невероятно шел этот цвет, подчеркивая рост, фигуру.
Я невольно начала разглядывать породистые черты лица и залипла как муха на мед.
Прямой крупный нос, полные чувственные губы, легкая небритость, придающая особый шарм и добавляя своеобразную нотку мужественности в его образ.
Интересно, как выглядел мой жених?
Такой же статный и красивый? С волевым взглядом и бешеной мужской энергетикой?
Они ведь братья, должны быть похожи.
Егор, словно почувствовав пристальное внимание к своей персоне, недоуменно оглянулся. Вопросительно выгнул бровь.
— Спасибо, — смутилась, краснея, как девчонка, пойманная на горяченьком.
Ляпнула первое, что пришло в голову.
— За что?
— За поддержку, за то, что остался со мной при следователе. Я бы одна не справилась.
Он развернулся ко мне корпусом, пристально рассматривая, как букашку под микроскопом. Медленно скользя взглядом по телу.
А вот теперь стало неуютно под этим сканирующим, ощущаемым на физическом уровне взором.
Он как будто прощупывал меня, проникал под кожу. Пытался залезть в голову, в мысли.
Красивый, далекий, чужой.
Опасный.
Не мой мужчина.
Грациозный безжалостный хищник с жестоким блеском в глазах.
Да я сама бы все рассказала, если бы могла вспомнить. Все-все, с малейшими подробностями.
А под таким ментальным натиском и вовсе готова признать любое преступление.
— Пока не будут выяснены все обстоятельства аварии, привыкай. Он теперь станет частым гостем у тебя. И я не всегда смогу быть рядом.
— Да, понимаю, — кивнула согласно, ощущая непонятное разочарование от его слов.
Словно меня только что лишили сильного плеча.
Странно, но я до сих пор не могла определить отношение Егора ко мне. Иной раз я отчетливо видела беснующуюся ненависть в его глазах, желание придушить на месте.
Но вместо того, чтобы стереть в порошок, он внезапно протягивал руку помощи, опять и снова даря ложную надежду.
Неужели Егор не понимал, когда устраивал мне такие эмоциональные качели, что кроме него у меня сейчас никого нет?
Ни друзей, ни родных?
И мне просто не на кого уповать, кроме как на своего палача.
В дверь постучали, заставляя вздрогнуть. В проеме появилась фигура охранника.
— Телефон, — протянул он новенькую коробку Егору. — Как вы и просили. С сим-картой и оплаченным тарифом. Полный пакет: минуты, смс, интернет.
— Благодарю, — сухо бросил мужчина, забирая вещь и тут же передавая ее мне. — Держи. Ты просила.
