Комендант лагеря Рудольф Гесс вспоминал позже: «Я должен прямо сказать, что уничтожение газом на меня действовало успокаивающе, поскольку в ближайшее время должно было начаться массовое истребление евреев. Меня всегда охватывал ужас перед расстрелами. Но теперь-то я был спокоен, потому что нам всем не нужно было устраивать эти кровавые бани». И все же заключенные ни в коей мере не были застрахованы от зверств, совершаемых по отношению к ним эсэсовцами. Избиения под предлогом наказания происходили ежедневно. Применялось бесконечное множество вариантов пыток, ибо садистская фантазия истязателей не знала границ. При допросах в лагере применялась ужасная пытка — так называемая «качалка». Человека заставляли сесть на корточки и обнять руками ноги так, чтобы колени были у подбородка. Затем на запястья рук надевали наручники и между руками, согнутыми в локтях и коленями ног с внутренней стороны просовывали массивный металлический шест. Этот шест устанавливался своими концами на две опоры так, что жертва висела на нем, как не вертеле, вниз головой.
Охранники зверски избивали жертву ременной плетью или дубинкой, нанося удары в основном по заднему месту, половым органам и пяткам ног. Причем удары были такой силы, что истязаемый делал даже полные обороты вокруг шеста. Если он сильно кричал от невыносимых болей, ему надевали на голову противогаз. Многие умирали в Биркенау не потому, что в чем-то провинились и заслуживали наказания, а только ради удовольствия и развлечения лагерного персонала.
Иногда сменные дежурные совершенно произвольно хватали свою жертву, заставляли человека лечь на землю лицом вниз, клали ему на затылок дубинку и запрыгивали на нее сапогами с такой силой, чтобы сломать ему шейные позвонки. Свидетель этих апокалипсических ужасов, заключенный Рудольф) Врба, вспоминает: «Полицейские помощники с озверелыми физиономиями тащили волоком по земле умирающую жертву между рядами заключенных, тогда как эсэсовцы, словно ковбои с телеэкрана, случайно попавшие в эту гротескную и бесконечную киноленту изуверства, открывали по ней огонь, не целясь, прямо «с бедра».
Для устрашения узников на общелагерном плацу укладывали в ряд тела заключенных, убитых при попытках к бегству. Эсэсовцы прикрепляли им на шею таблички с надписями типа: «Будь доволен, изгой, что вернулся домой!» и т. п. А беглецов, пойманных живыми, расстреливали прямо на глазах согнанных на плац заключенных.
Чтобы облегчить кровавые будни палачей, лагерное руководство создавало им в свободное время «отдушины для времяпрепровождения». Эсэсовцы Аушвица сбрасывали с себя психологическое напряжение в сауне, пивной, на стадионе или в местном борделе. В концлагере Бухенвальд был оборудован специально для Германа Геринга соколиный двор с вольерами, а для супруги коменданта Коха даже построили манеж для верховой езды на лошадях. Видные чины СС, как правило, отдыхали со своими семьями в коттеджах. Типовые домики на одну-две квартиры с прилегающими садами располагались вокруг земельных владений концлагерей и находились на балансе комендатур. Насколько важны были для Рудольфа Гесса ухоженные окрестности концлагеря, видно из его приказа: «Новые посадки фруктовых деревьев являются украшением лагеря. Каждому члену СС вменяется в обязанность бережно относиться к посадкам и не допускать хождения по цветочным клумбам».
Кроме того, лагерный комендант обязал эсэсовцев лично обрабатывать свои садово-огородные участки: «Женатым офицерам, младшим командирам и рядовому составу СС разрешается огораживать забором вокруг своего жилья такие участки земли, которые они в состоянии обрабатывать своими руками. Заключенные не могут использоваться на этих участках, так как лагерю не хватает охранников для более важных работ». Здесь имеется в виду надзор за принудительно работающими узниками в нацистской промышленности.
Гесс уделял большое внимание сплочению коллектива лагерных охранников. Для укрепления корпоративного духа широко использовалось масштабное проведение праздников, товарищеских вечеров и спортивных соревнований. Широкая палитра комендантских приказов позволяет взглянуть на общественную жизнь лагерного персонала. Вот, например, распорядительное приглашение на товарищеский вечер в концлагере Аушвиц:
«16 августа 1940 года состоится для всего личного состава СС концлагеря Аушвиц товарищеский вечер в клубном здании за территорией лагеря. Начало в 19.00, места должны быть заняты к 18.50. Начальнику лагеря обеспечить своевременное возвращение рабочих команд с объектов с тем, чтобы члены СС полностью освободились от службы до 18.15.
На товарищеский вечер приглашаются жены и невесты эсэсовцев, которые в настоящее время находятся в Аушвице».
Большое внимание как и досугу уделялось и спортивным мероприятиям. За день до нападения на Советский Союз в Аушвице был издан следующий приказ:
«По случаю летнего солнцестояния 21 июня 1941 года проводятся спортивные соревнования по легкой атлетике на стадионе спортобщества СС. В этот день на работы направляются только трудкоманды жизненно важных предприятий с тем, чтобы дать возможность ротам принять участие в спортпразднике более полным составом. Увольнения в город в этот день производиться не будут».
А это — через три недели после того, как Гитммлер развязал на Востоке истребительную войну:
«В воскресенье, 13 июля 1941 года, на местном стадионе состоятся три игры: две по футболу и одна по ручному мячу.
Будут проводиться следующие соревнования:
— с 14.00 до 15.30 футболисты команды «Мертвоголовые СС» против спортклуба «Альтберун»;
— с 16.00 до 17.30 гандболисты СС против сборной команды «Биркенталь»;
— с 17.00 до 18.30 — футболисты команды СС против сборной по футболу «Биркенталь».
Цена входного билета 10 рейхсмарок».
К этому времени еще не был сделан последний шаг исторического преступления. Лишь через несколько месяцев после первых удушений газом началось механизированное уничтожение людей в Аушвице. Блок № 11, в котором была отравлена первая партия жертв Циклоном «Б», оказался непригодным для этих целей. Только проветривание помещения затянулось на целый день. Это никак не вязалось с «эффективным» методом удушения, который был так нужен палачам. Поэтому вскоре было проведено второе удушение газом — в крематории, морг которого имел хорошую систему вентиляции. В потолке были проделаны отверстия для вброса в морг Циклона «Б», который убивал, когда человек вдыхал воздух. А чтобы заглушать крики умирающих, запускались двигатели рядом стоящих грузовиков. Так была введена в эксплуатацию первая газовая камера в Аушвице, но пока еще не для евреев.
На это требовалось специальное решение на самом верху, которое и было принято на фоне развязанной Гитлером войны, забуксовавшей на Востоке. С осени 1941 года Гитлер все чаще стал заговаривать о «еврейском вопросе». Он допустил непростительную ошибку, недооценив реальный потенциал империи Сталина. За эту ошибку Гитлер винил, конечно, не себя. Война-де есть продукт междугородного заговора, и предполагаемые кукловоды- заговорщики должны понести суровое наказание. Евреи, мол, теперь поплатятся головой за кровь, проливаемую немцами на фронтах этой войны.
