У Пфефера фон Вильденбруха не хватило мужества капитулировать и вместе со своими подразделениями организованно сдаться в плен русским. Вместо этого он отправил их, словно леммингов, в пропасть небытия.
Во время сумятицы и неразберихи при попытках немцев прорвать осаду, на улицах Будапешта разыгрывались невероятные сцены. Красноармейцы занимались грабежами, насиловали женщин, вымещали свою злобу и месть прежде всего на русских, которые воевали на стороне немцев, а также на пленных эсэсовцах, большое количество которых было немедленно казнено на месте. Конечно, и здесь были исключения, свидетельствовавшие о том, что человечность еще давала о себе знать.
Вот что рассказывает гауптштурмфюрер СС Курт Португал о своем пленении: «После допроса мне предложили кусок хлеба и водку со словами: «Вы, конечно, очень голодны, днями ничего не ели и не пили». Я выпил и стал есть. В помещении было очень душно, и я вспотел. Русский майор предложил мне я расстегнуть мою камуфляжную форму. Я это сделал, и он с интересом стал рассматривать мои воинские знаки различия, шевроны с рунами СС и боевые награды. Потом он сказал: «Я очень уважаю солдат войск СС. Вас, вероятно, теперь отправят в наш тыл. В нашем тылу так же много тыловых крыс, как и у вас. Мой вам совет — снимите нашивки СС и боевые награды. Так будет лучше для вас». Конечно, это был скорее экзотичный и совсем не частый случай в подобных ситуациях.
Почти через месяц после падения Будапешта Гитлер начал свое последнее «крупное наступление» под высокопарным кодовым названием «Весеннее пробуждение». Его цель: уничтожение советских войск восточнее озера Балатон. Основу наступающих войск составляли восемь дивизий СС.
Но и эта операция фюрера закончилась бесславно, хотя эсэсовцам удалось продвинуться на 20–25 километров. Их дивизии теперь больше походили на тень своего недавнего прошлого, поскольку ничего серьезного не могли противопоставить советским контратакам.
Гитлер был вне себя от ярости в связи с тем, что даже войска СС больше не выполняли его приказа «стоять насмерть» и самовольно перешли к отступлению. Это он воспринял как непростительное предательство своей «гвардии» и 27 марта 1945 года отдал распоряжение всему личному составу танковой дивизии «Лейбштандарте Адольф Гитлер» в знак «позора» спороть нарукавные нашивки с наименования дивизии в его честь. Дитрих проигнорировал указание диктатора. Теперь даже в войсках СС не было больше желания после тяжелых боев последних месяцев безоговорочно отдавать себя на заклание во имя бредовых планов фюрера. Боеготовность и моральный дух личного состава дивизий были подорваны, немецкая группировка спешно оступала.
Через пару недель Красная Армия подошла к Вене, которую захватила 14 апреля после непродолжительных боев.
Между тем Гитлер отсиживался в мрачном уединении за толстыми стенами бункера под имперской канцелярией и второй раз надеялся на чудо «Дома Бранденбургов».
12 апреля 1945 года умер американский президент Рузвельт, но от этого коалиция врагов не распалась, как это случилось в 1762 году во время Семилетней войны. 16 апреля началась крупная наступательная операция советских войск на Берлин. После ожесточенных, кровопролитных боев были прорваны недостаточно прочные оборонительные рубежи немцев, и началось окружение Берлина.
Гитлер все свои надежды возлагал на наступательную операцию по снятию окружения войсками генерала СС Феликса Штайнера. 22 апреля он, нервничая, то и дело спрашивал: «Где же застрял Штайнер?»
А Штайнер и не собирался отдавать приказ о наступлении своим изрядно побитым в предыдущих боях дивизиям. Когда Гитлер осознал безвыходность положения, он впервые в жизни полностью потерял власть над собой. «Все меня предали, — бушевал он, — сперва вермахт, а теперь и войска СС. Идеи национал-социализма утрачены, жить дальше нет смысла. Я не покину Берлин, а умру в своей столице». Гитлер плакал, кричал, ругался. Вконец обессилев, он тяжело опустился в кресло. Тиран окончательно свел счеты с жизнью. Все попытки его соратников уговорить Штайнера выполнить приказ фюрера на наступление разбились о здравый смысл эсэсовского генерала. «Нет, я этого не сделаю, — решительно заявил он. — Это наступление — безумие и самоубийство!»
25 апреля кольцо окружения вокруг Берлина сомкнулось, и Красная Армия приступила к штурму столицы нацистской империи.
Разнородные части и отряды, наскоро сформированные из остатков разбитых дивизий, бойцов фольксштурма и членов «Гитлеровской молодежи», вынуждали красноармейцев вести кровопролитные бои за каждую улицу и дом.
Ветеран гитлеровской лейб-гвардии, группенфюрер СС Монке отвечал за оборону центра Берлина. Остатки дивизии СС «Нордланд» вели бои в Тиргартене, а батальон французских эсэсовцев защищал площадь Бель-Альянс. В заключительной битве за Берлин принимали участие и латышские эсэсовцы. Войска СС не знали пощады до самого конца.
Франц Нойхютлер, солдат полка связи СС, рассказывает: «Мы только что вернулись с боевого задания, и я увидел двух русских пленных, сидящих примерно в десяти метрах от входа в имперскую канцелярию. А потом через раскрытые ворота я наблюдал, как обоих русских заставили встать с земли. Штурмовик СС вынул пистолет и выстрелил каждому в затылок. Я только спросил себя: зачем?»
30 апреля Гитлер покончил с собой, а через два дня прекратилась кровавая оргия в Берлине. На развалинах империи нашли свой конец и войска СС. 30 сентября 1946 года они были официально признаны преступной организацией. Еще до этого велись горячие споры о том, что, собственно, представляли собой войска СС и какова их суть. Вскоре в атмосфере всеобщей враждебности появилась на свет новая организация ветеранов «Общество помощи на взаимности (ОПВ)», в рамках которой Пауль Хауссер стал первым, кто пытался доказать недоказуемое, а именно, что солдаты войск СС «были такими же, как другие», что они не имели отношения к военным преступлениям и концлагерям. Так могли рассуждать только отдельные члены СС, мнение которых было заведомо ложным и не имело ничего общего с реальной действительностью.
Войска СС являлись неотъемлемой частью охранного корпуса режима, который должен был защищать нацистское государство от внутренних и внешних, от настоящих и мнимых врагов. Невозможно отрицать их тесную связь с общими формированиями СС, к тому же персональные взаимоотношения были чрезвычайно близкими. Офицерские кадры обучались в единой системе, независимо от того, где их потом использовали, — в концлагерях, в административно-управленческом аппарате или на фронте.
За свою короткую историю войска СС прошли своеобразный процесс становления и развития. Сначала существовало их явное отличие от армии: жесткие критерии отбора, идеологическая обработка, осознанное стремление принадлежать к «элитарному Ордену». Чем дольше продолжалась война, тем меньше становилось различие между войсками СС и вермахтом.
С одной стороны, сама армия превращалась во все более коричневую, а с другой, — войска СС, по крайней мере в лице своих лучших дивизий, приобретали на фронтах войны высокий военный профессионализм.
Конечно, было бы преувеличением утверждать, что все без исключения солдаты войск СС, бандиты и убийцы. Но факт остается фактом: ряд отвратительнейших военных преступлений совершили части войск СС. Наблюдаемая порой в стране и за рубежом мистификация войск СС в качестве «боевой элиты солдатской доблести Германии» — охотно манипулируемый стереотип — имеет чрезвычайно мало общего с действительностью тех лет.
