Ее потянуло в сон. И она сама не поняла, как прилегла возле ребенка, обняв его и уткнувшись лицом ему в затылок.
Проснулась Анюта оттого, что кто-то сердито сказал ей:
— Памперс!
И она поняла, что не меняла сыну памперс уже несколько часов. Как это могло быть?!
Несколько секунд спустя проснулся и закричал Феденька. Анюта кинулась раздевать его, подмывать, надевать чистый памперс…
Чистого не было. Она вспомнила — в упаковке оставалось две штуки, она их положила в подвесную сумку на коляске, планируя зайти в аптеку и купить новые… Где сумка? Где коляска?..
Пропало все — коляска, сумочка со смартфоном и кошельком, любимая Феденькина бутылка для воды. Анюта попробовала вспомнить, где бы могла оставить коляску. Не получалось.
Она подумала — может, соседка Настя знает? Взяв на руки сына, она вышла в прихожую и поняла, что входная дверь все это время была открыта. Нужно было найти ключи. Ключей нигде не было. И Анюта решительно не понимала, как попала домой.
Оставив, так и быть, дверь полуоткрытой, она побежала к Насте. Соседка ахнула — такого же не может быть! Взять ребенка из коляски и принести домой, а коляску где-то оставить? Велев Анюте возвращаться и покормить хнычущего Феденьку, Настя спустилась вниз — ловить и расспрашивать соседей. Никто ничего не понимал, только Света, тоже молодая мамочка, сказала, что вроде бы видела Анюту возле сараев, но не уверена. Тогда Настя пошла к сараям, на всякий случай заглянула в маленький дворик и увидела прислоненную к стене лестницу.
Анюта отказывалась что-либо понимать. Какой-то вор лез к ней, разбил окно, забрался в квартиру. Что он мог взять?
Вдруг ее осенило: двухеврики! Откуда вору знать, что они хранятся в духовке, Анюта не подумала.
Когда сильно озадаченная Настя ушла, Анюта полезла пересчитывать свои сокровища. Те, что в духовке, все были на месте. Она задумалась: что-то еще имелось, что-то еще… Две монеты, две монеты, имевшие особое значение, две очень важные монеты! От них зависит будущее! Две, две, они тянутся друг к дружке…
Наступило то состояние, которое давало ей возможность находить пропажи. Но сам переход к нему она не уловила.
Анюта посмотрела на свои ладони. Вот тут лежали эти монеты, выделяющие тепло, вот тут грели руки и наливались жаром…
«Мальчик» и «девочка»!
Если бы Анюта поняла, что ее страстное желание разводить деньги оказалось сильнее установки Ромуальда, она бы возгордилась.
В керамической посудинке «мальчика» с «девочкой» не оказалось.
Как многие женщины, не воспаряющие интеллектом в облака, Анюта была довольно подозрительна. Она не доверяла тем, кто смеется над анекдотами, потому что сама редко какой анекдот понимала. Она все время ждала подвоха. И вот дождалась.
Логика простой души, озабоченной бытом и деньгами, подсказала: Анюту выманили из дома, чтобы обворовать. Двухеврики в духовке не нашли, потому что она — умная, знала, куда прятать. А «мальчика» с «девочкой» в керамической посудинке нашли!
Состояние, в котором Анюта почти себя не контролировала, на сей раз не мешало ей мыслить связно. Все складывалось — монеты были «мальчиком» и «девочкой», женщина, делавшая подарки, зазвала Анюту в «Авалон», а ее сообщник в это время шарился по квартире.
Золотые украшения Анюта тоже прятала — не в шкатулочку, оставшуюся от матери, а в жестяную банку с надписью «Кофе», и банку эту держала в кладовке, за пакетом картошки. Зачем прятать эти дешевые колечки и цепочки, она знала точно: на черный день. Можно иногда надеть, когда идешь в люди. Но лучше, чтобы золото лежало в безопасном месте.
К банке никто не прикасался. Новые вещи в шкафу висели и лежали на своих местах. Час спустя Анюта поняла: вор приходил именно за «мальчиком» и «девочкой». И она расплакалась, разревелась, как девчонка, и ревела самозабвенно, яростно, злобно.
Две монеты, которые наконец стали размножаться регулярно и обильно, были ей необходимы! Ей! Потому что вернуть Виталика следовало ей! Он по справедливости, как отец ее ребенка, принадлежал ей!
Нужно было идти в «Авалон» и преследовать воровку.
Коляски, куда положить Феденьку, больше не было. Но Анюта знала — коляску присвоила воровка. Она переодела ребенка, нашла в шкафу материнский палантин (она не любила выбрасывать вещи, даже явно ненужные) и соорудила из него слинг. Нужно было придумать, как запереть квартиру. Замков было три, для такого случая хватило бы и одного. Анютин комплект ключей остался в сумочке, второй был у Виталика, третий?.. Материнский?..
Анюта полезла на антресоли и нашла ключи в старой материнской сумке. Теперь можно было примотать ребенка слингом и бежать в «Авалон».
Там Анюту ждал сюрприз — коляску никто не украл, ее просто оттащили в коридор. Из сумки ничего не пропало. Уложив Феденьку в коляску, Анюта пошла искать номер, в котором ей морочил голову пожилой мужчина, имени она не запомнила. В номер уже вселилась супружеская пара. Тогда она отправилась на ресепшен — узнавать про Лео. И, конечно же, ничего не узнала.
Так получалось, что «мальчик» с «девочкой» пропали бесследно.
Однако она умела искать пропажи! За это качество ее очень хвалила крестная. Нужно было всего лишь собраться с духом и потереть руки, очень сильно их растереть.
Кто-то вошел в квартиру, кто-то сразу схватил керамическую посудинку. Этот человек не рылся во всех кухонных ящиках, в стопках белья, такое Анюта бы заметила. Он прямо прошел к подоконнику и взял эту глиняную вазочку, будь она неладна. Он знал…
Откуда он мог это знать?
И тут до Анюты дошло: она же сама ему эту посудинку показала.
Выходит, это кто-то знакомый. Чужой бы не оказался в квартире. И ни знакомый, ни чужой не смогли бы уговорить Анюту отдать «мальчика» и «девочку».
Кто-то имел власть над ней.
Виталик? Нет, не Виталик. Но определенно мужчина.
Ох, знал бы Ромуальд, что Анюта умеет ради поиска пропажи вводить себя в транс, сама того не осознавая, — сбежал бы не в Бережинку, а на Камчатку, пожалуй…
Знакомых мужчин у Анюты было мало — то есть таких, кого она бы впустила в свою квартиру. Очень мало. И с того дня, как Успенский с Дмитрием подарили ей двухеврики, ни с одним она не встречалась.
Первое подозрение было — референт, Дмитрий. Анюта смутно представляла себе, что такое референт, и ей нравилось, как этот мужчина одевался, а сам он не нравился. Так что же — он?
Ведь именно он с дядей Борей что-то такое непонятное затевали с монетами, а среди монет были даже золотые. Подумав, что где-то у них наверняка есть золотой «мальчик» и золотая «девочка», Анюта возмутилась: почему ей — двухеврики, а кому-то золото?
Она позвонила Лесе. Приятный голос сообщил, что абонент отключился. И это был еще один довод в пользу версии о референте. Дмитрий подослал сестренку, и она изучила всю Анютину квартиру вдоль и поперек. Возможно, она сообразила, что лучшее место для хранения сокровищ — глиняная вазочка. А теперь она прячется!
