Мысль о том, что можно, разболтав секрет, собрать рюкзак, сесть на первый же поезд, идущий на восток, и затеряться в Сибири, ему в голову не пришла. Он даже не представлял, как это — начинать жизнь с нуля и на новом месте, где ни одного знакомого. И в самом деле — для человека, поселившегося в онлайне, это что-то вовсе запредельное.
Видя, что Митенька задумался, Ромуальд взялся за работу. Он начал с простейшего — с вопросов, на которые жертва могла ответить только «да». Потом на помощь пришел солнечный блик на стенке банки с вином. И Митенька сам не заметил, как поплыл, поплыл…
И Кречет, и Мурч впервые видели погружение. Они сидели тихо, не шевелясь, и внимательно следили за процессом. Ромуальд осторожно вел Митеньку из дня сегодняшнего в день вчерашний, в позавчерашний, грамотно обошел все неприятные минуты, связанные с его пленением в «Конном дворе». Оказалось, что Митенька в состоянии погружения отлично помнил все латинские формулы, но в каком виде он их сообщил своим тюремщикам — можно было только догадываться.
Кречет и Мурч только переглядывались — им казалась дикой сама мысль о том, что монеты могут возникать из воздуха. А Ромуальд, видя, какими взглядами обмениваются эти два суровых молчаливых бойца, испугался.
Испуганный человек способен на неожиданные подвиги. Удирая от медведя, взлететь на десять метров по гладкому стволу сосны, например. Как это получается, наука еще не установила. Даже молодой и сильный цирковой гимнаст на такое не способен без веревочной петли хотя бы. Остается предположить, что испуг пробуждает способность управлять гравитацией.
Самоучка, владеющий техникой эриксоновского гипноза и еще кое-чего нахватавшийся, очень хотел угодить Кречету, боясь, что неудачный эксперимент выйдет ему боком. Поскольку Митенька совершенно не понимал смысла колдовской латыни, Ромуальд на свой страх и риск попытался забраться в те дебри исторической памяти, где можно было нашарить Митенькиного предка, знавшего смысл ритуала над Икскюльской плитой.
Гипнотизер проделывал это второй раз в жизни. Первый был, когда он с женой искал деньги, спрятанные покойным тестем. Жена согласилась на вторжение в свою психику — уж очень те деньги были нужны. Во время сеанса она даже мужским голосом заговорила. Пачку банкнот в результате отыскали — но это были не доллары, как надеялся Ромуальд, а советские рубли, утратившие всякий смысл.
Генеалогию Митенькиного семейства гипнотизер не знал. Когда референт доведенный до младенческого лепета, вдруг обрел женский голос, довольно сварливый, Ромуальд немного удивился, но продолжал задавать вопросы. Однако матушка референта была далека от латыни.
Кречет понял одно — эксперимент не удался, и нужно возвращать Митеньке его истинную сущность. Но Ромуальд вдруг ощутил возможность пробиться еще глубже!
Неожиданно Митенька заговорил по-немецки. К счастью, Ромуальд мог задать простейшие вопросы. На вопрос о своем имени референт ответил: барон фон Апфельдорн. И после этого заговорил взволнованно и страстно — жаль только, что ничего нельзя было понять. Кречет вылавливал в потоке немецкой речи латинские выражения, и не более того.
Мурчу весь этот цирк нравился все меньше и меньше. Мурч был простой парень, спортсмен и боец, его понятие о добре и зле было четким и внятным. И вот сейчас он видел — уже творится что-то нехорошее. Он понимал — нужно вмешаться. Но Кречет, его прямое начальство, не давал знака — и Мурч уже начал нервничать.
А Ромуальд был близок к панике — к настоящей панике. Он был, как человек, который разогнал тяжелую повозку и уже не в состоянии ее остановить. Разогнать следовало, чтобы вкатить на гору, но дальше был спуск, отличный гладкий спуск неведомо куда.
Кречет всерьез забеспокоился, когда гипнотизер стал требовать от Митеньки, чтобы тот повернул назад, ставя вопросы иначе: не «что было перед этим», а «что будет после этого». Ответы были на немецком, очень сердитые.
И вдруг Митенька произнес несколько слов на языке, который на немецкий даже отдаленно не был похож. И вид у него был — как у человека, который спал, бредил и вдруг проснулся.
Референт, сидевший во время сеанса, встал, выпрямился, расправил плечи и посмотрел на Кречета с Мурчем свысока. Во взгляде было презрение. Потом он усмехнулся и очень тихо засмеялся. И дальше произошло непонятное — легко оттолкнув Ромуальда, Митенька одним прыжком оказался на подоконнике, вторым — сиганул вниз.
— Ни фига себе! — воскликнул ошалевший Мурч.
Митенька ни в каких видах спорта не был замечен, а прыжок с места на два метра в длину и почти на метр в высоту — это и для тренированного Мурча было бы достижением.
Кречет метнулся к окну, быстро осмотрел окрестности и выскочил вслед за Митенькой.
— Ты, старый хрен, что такое с ним сделал? — напустился Мурч на Ромуальда. Но гипнотизер только мотал лысоватой башкой.
Мурч выбежал из комнаты.
Внедорожник стоял во дворе, ворота были распахнуты, Цыганова теща собиралась ехать в магазин на фэт-байке и переговаривалась с Цыгановой женой, стоявшей в окошке с ребенком на руках. Обе прямо сказали — никто в ворота не выбегал. Мурч сел за руль, объехал дачный участок и попал на улицу. Там он стал спрашивать прохожих — не пробегали ли мимо двое мужчин, перепрыгнувших через забор Цыгановой дачи. Калитка в заборе была, но Мурч здраво рассудил, что из-за такой ерунды, как забор, Митенька и Кречет терять скорость не станут.
Да, видели тут такую пару — один гнался за другим, а тот улепетывал со спринтерской скоростью.
В жизни Мурча спорт занимал немалое место. Как бегает Кречет — Мурч знал, и если Кречет не мог догнать референта, то в референта, мужчину малоподвижного, вселилась нечистая сила.
Направление Мурчу указали, и он поехал, не слишком торопясь, одной рукой держа руль, другой пытаясь дозвониться до Кречета. Наконец он отыскал своего командира возле шоссе.
— Садись, — сказал Мурч. — Что это такое было?
— Сам не знаю. Похоже, он взбесился.
— А куда он подевался?
— Ты не поверишь — вон там притормозил грузовичок, так он чуть ли не на ходу заскочил в кузов. Думаю, едет в Протасов.
— Ну так и мы едем? — спросил Мурч.
— Сперва заберем этого мудилу.
Кречет очень хотел выматерить Ромуальда, употребив для этого весь малый морской загиб от начала до финала. Но как-то сдержался.
На даче гипнотизера не оказалось — тоже сбежал. А куда — леший его знает.
— В ту квартиру, где мы его отловили, он вряд ли вернется, — рассудил Кречет. — Не дурак же он окончательный — понимает, что мы туда первым делом поедем. Я так думаю, он будет искать нашу фрейлен.
— Это — если он вернется в Протасов. А если он с перепугу чесанул в Ключевск? — предположил Мурч.
— Оттуда он обязательно будет звонить фрейлен. Как было бы хорошо, если бы поставить ее телефон на прослушку… — проворчал Кречет. — Едем в «Трансинвест». Скорее всего, она там. И не мешало бы поговорить с Успенским.
