Столкновение с автомобилем тут же напомнило о себе болью в бедре и головокружением. Но она, ухватившись за стул, устояла. И, пользуясь стулом, как ходунками, пошла к двери.
Дверь была мудрено устроена. Кроме двух замков, она имела еще засов. Когда Митенька закрывал эту железную дверь, Анюта на него не смотрела. Ей это было неинтересно. И вот теперь, подергав за рычажки и потянув за железные штырьки, не справившись с засовом, она поняла, что обречена сидеть в обществе покойника, пока кто-нибудь не придет к ней из подвала. А те, что в подвале, убили Митеньку, они не боятся убивать.
Там, внизу, были убийцы. И там же были заветные «мальчики» и «девочки». Анюта поняла: эти люди пришли за «мальчиками» и «девочками», вот ради чего они готовы убивать. Но если ее убьют — что будет с Феденькой?
Если даже беглый муж начнет его искать — как он догадается, что безымянного ребенка приютили в детской больнице? А ведь хорошенький здоровый ребенок в наше время — ценный товар. Его могут продать бездетной паре, пара увезет Феденьку, следы затеряются…
Анюта снова и снова пыталась открыть проклятую дверь. Все потеряло смысл, все колдовские монеты, все грандиозные планы. Нужно было уходить любой ценой! Нужно было спасаться, чтобы ребенок не остался сиротой.
И вдруг словно морок схлынул — Анюта изумилась, оглядываясь по сторонам и не понимая, как она сюда попала. Память сохранила уличную кафешку. То, что потом, было дурным сном: как это ее вынесло на проезжую часть, где были ее глаза, почему она не видела летящего автомобиля? И потом, в больнице, все тоже сильно смахивало на бред, и побег в инвалидной коляске показался ей сущей фантасмагорией, хотя она и не знала этого причудливого слова.
Если бы у нее был телефон…
Но телефон лежал в сумке, а сумка слетела с плеча, когда невменяемый Митенька втаскивал Анюту в «Инари».
Может быть, телефон был у него? В кармане штанов? Или в каком-нибудь кожаном футлярчике на ремне?
Анюта медленно подошла к мертвому Митеньке. Нагибаться было больно, опуститься на корточки тоже боль не позволяла. Она подумала: что, если встать на колени? И в конце концов, подтащив к трупу стул, села, нагнулась и задрала на Митеньке дорогой джемпер.
Слева на ремне был футляр. Анюта достала дорогой айфон и задумалась — она не умела пользоваться этой техникой. С некоторым трудом она открыла список контактов. Имена были незнакомые. Разве что Леся… Но какая польза от Леси? Что эта раздолбайка может предпринять?
Разве что фамилия «Успенский» внушала доверие. Он не станет вызывать полицию, он найдет людей, которые откроют дверь.
Анюта несколько раз подряд жала на кнопку, вызывая банкира. Звонки оставались безответными.
Она не знала, что звонит мертвецу.
Глава двадцать вторая
Лео боялась, что Кречет вмешается в ее торговлю с шантажистами. Он ведь ничего не знал и ничего не понимал! Но Кречет молчал — просто стоял за спиной, не говоря ни слова.
— Хорошо, посмотрим на дело с другой стороны, — сказала Лео. — У вас заложники, женщина с детьми. Но ведь и мы можем взять заложников. О том, кто вы такие, пока знаю только я. Но когда об этом узнает Аствацарян… Это начальник здешней криминальной полиции, или как она у вас называется… Когда узнает Аствацарян, он пошлет людей к «Конному двору». А там ждут вас Таисья Артуровна и Надя. Вы этого хотите…
Кречет знал расположение помещений в «Трансинвесте» лучше, чем Лео, потому что контролировал охранников. И он сообразил, где именно шантажисты пробили дыру из сауны в подвал. Он вовремя взял Лео за плечи и буквально переставил на полметра левее. Сделал он это очень вовремя — из глубины подвала в сауну выстрелили.
— Дура… — прошептал прямо в ухо Кречет. И Лео поняла: глупо было признаваться шантажистам, что их имена и адрес знает только она.
Теперь следовало хорошо подумать, прежде чем обращаться к Ричарду Арнольдовичу.
Лео тихонько оттолкнула Кречета. Это означало: выбирайся отсюда и посылай бойцов в «Конный двор»! Но он никуда не пошел, и она поняла: боится, что женщина сотворит еще какую-то глупость.
— Допустим, вы бы меня застрелили! И кто тогда рассказал бы, как обращаться с плитой? — громко спросила Лео. — Поймите наконец, это знаю только я. Я приехала сюда за плитой, и я знаю про нее все! А вы знаете только то, что подслушал и кое-как записал ваш пра-пра… словом, предок! Там необходимы молитвы на латыни и заклинания — тоже на латыни, если переврать слова — ничего не выйдет. Я дам вам правильные слова, я помогу увезти плиту, только отпустите детей и их мать!
— Мы поставили условие. Еще десять минут — и мы стреляем в первого…
Это был голос Ричарда Арнольдовича, и тут же Катя закричала:
— Нет, нет, вы не смеете, вы не можете!
— Да поймите же вы, что за десять минут ничего не изменится, нужно же стену разбирать! Пол разбирать! Вы что, думаете, это — карточный домик? — возмутилась Лео.
— Если бы приехали строители и начали работать, мы бы услышали, — ответил Эдгард. — А они не приехали. И плиту можно вынести в пролом. Если его расширить. Пусть строители спустятся сюда и начнут работать!
— Мы уйдем только с плитой, — добавил Ричард Арнольдович. — И с детьми, и с этой дурой. Если нас выпустят, они останутся живы.
Он ни слова не сказал о том, что нужен транспорт для плиты. Видимо, как это сделать, для себя он уже решил.
— Да поймите вы, дом, через который вы вошли, очень старый. Если начать там что-то ломать — он рухнет и всех похоронит! — Не услышав возражений, Лео продолжала: — Вытащить плиту можно только через «Трансинвест». Но если не знать ее секрета, это просто большой кусок камня. Секрет знаю я. Только я! Меняю и плиту, и секрет на детей и их маму!
— Сперва — секрет, — сказал Ричард Арнольдович. — У тебя десять минут. Не будет секрета — не будет детей…
— Они сошли с ума… — прошептала Лео.
Кучер Клаус подсматривал и подслушивал, но тайну он узнать не мог, до этой тайны докопался только покойный прадед. Люди, засевшие в подвале, были простодушны, даже примитивны — и этим страшны. Они поставили цель, шли к ней напролом и не обременяли себя умственными выкладками. Довольно было того, что они сплели интригу, чтобы проникнуть в квартиру Кириллова и в сауну.
Им казалось, что все очень просто. Они выследили плиту, они ее захватили, у них наверняка поблизости стоит грузовичок, чтобы вывезти сокровище. За рулем, возможно, Надя или шустрая Таисья Артуровна.
И они все рассчитали — после первого убийства там, наверху, сделают все, чтобы не допустить второго, третьего и четвертого. И даже позволят уйти. А скорее всего — и убивать не придется, достаточно угрозы.
Кречет снова сжал плечи Лео. Что он хотел этим сказать? Что передать? Или сам не осознавал от волнения, что творит?
