– Наверное, мне нужно было… – начала я. Он нахмурил лоб. Тогда я заговорила снова: – Я… мне не просто находиться здесь. Видеть Табиту, эту магию и все остальное. Я вдруг поймала себя на мысли, что могу недолго пожить другой жизнью. Жизнью, где я… лучше. – Я сглотнула слюну, пока пыталась найти способ не раскрывать ему всей правды, однако под его пристальным взглядом мне не хватило сил остановить льющийся поток слов. – Я начала сочинять историю, она была о девушке, какой я могла стать, если бы была такой же, как Табита, а потом появился ты, и я подумала, что ты тоже можешь быть частью этой истории и…
Рахул выпустил мою руку, потер лицо обеими ладонями.
– Так это был, что? Эксперимент?
– Нет, просто я…
– Айви, я не какой-то там персонаж истории, которую ты рассказываешь сама себе, – выпалил Рахул. Потом отнял руки от лица и посмотрел на меня с выражением злости и жалости. – Я – человек. Настоящий человек, которому ты нравишься. Я думал, что тоже нравлюсь тебе.
– Ты правда мне нравишься, – прошептала я.
Он помотал головой.
– Нет. Тебе нравится лгать мне, как нравится и выдуманная тобой история. А это разные вещи.
– Нет, Рахул, я правда…
– Тебе лучше уйти. – Чтобы не встречаться со мной взглядом, он смотрел на Азбуку. – Думаю, тебе лучшей уйти, Айви. И, наверное, не стоит мне звонить, пока ты не разглядишь во мне настоящую личность, а не… пешку в твоей непонятной игре.
Из-за застилавших глаза слез я не видела его лица – мне, к счастью, не пришлось наблюдать его злость. Его разочарование.
– Прости. Я не хотела… мне очень жаль.
– Мне тоже, – пробормотал он.
Я развернулась, споткнулась о кошку по пути к двери.
– Прости, – чересчур громко повторила я. Натянула ботинки не на ту ногу. Весь мой мир рушился. Как обычно. Я все испортила – и вот результат: я потеряла то единственное хорошее, что наконец-то могла обрести.
Он не вышел меня проводить. Я закрыла за собой дверь и очутилась там, где оказывалась всегда: одна, в ночи, бреду прочь от очередной совершенной ошибки.
Глава двадцать третья
– Айви! Где ты была? Я все выходные пыталась до тебя дозвониться! – В коридоре меня догнала Табита. Когда она первые несколько раз окликнула меня по имени, я притворилась, будто не слышу, но как только ее рука легла на мой локоть, деваться было некуда. А сейчас я больше всего на свете хотела поскорее добраться до кабинета директора Торрес, сообщить ей, что дело раскрыто, и покончить со всем, а потом вернуться домой и сидеть одной в темноте с бутылкой вина, как это было вчера. Как это будет завтра, послезавтра. И послепослезавтра, пока мне не станет лучше.
– У меня сел телефон. А зарядку я потеряла, – ответила я. Это была не совсем ложь: у меня действительно сел телефон. Хотя зарядку я не теряла – просто решила, что не хочу его заряжать. К тому же у него сильно треснул экран. Он ударился. На большой скорости. О стену. Рука как-то непроизвольно выпустила его, после того как я в двадцатый раз проверила сообщения, не звонил ли Рахул.
Полуправда соскользнула с языка с такой легкостью, что даже незнакомец проглотил бы ее. Табита ни о чем не догадалась. По крайней мере, пока. Но, возможно, примерно через год, когда мы будем вместе пить, иногда завтракать или путешествовать, когда мы станем друзьями и снова будем сестрами – если только я и тут все не испорчу и не отпугну ее от себя, – она сможет раскрыть мою маленькую ложь. Будет неплохо иметь рядом такого человека.
– Да? Ну-ка дай его сюда. Я сейчас все сделаю. – Она протянула руку за телефоном и, как только я отдала ей его, крепко сжала ладонь. В ушах у меня раздался пронзительный звон – а потом на экране высветился значок полностью заряженной батареи.
– Хочешь, чтобы я оставила экран разбитым? Ты можешь попросить Рахула его починить, – поддразнила Табита. Она уже собралась игриво пихнуть меня локтем, но я дернулась назад и врезалась в серое мусорное ведро. – Ой! Ты в порядке?
Нет.
– Да, все хорошо, – как можно беззаботнее ответила я. – Наверное, я просто куплю новый. Я имею в виду телефон. Его все равно пора обновить.
– Ты уверена? Рахул сможет починить треснутое стекло…
– Все хорошо, – огрызнулась я, выхватив у нее телефон. На ее лице мелькнула вспышка холодного изумления. Установившийся между нами баланс начал смещаться, словно покачнувшийся на сильном ветру канатоходец. – Все хорошо, – повторила я мягче. – Прости. Я немного устала, был трудный день. Столько событий из-за этого расследования. На самом деле, я как раз шла к тебе.
То, что накренилось – надежда на восстановление наших отношений, – вновь обрело равновесие.
– А что случилось? – поинтересовалась Табита с чересчур радостной улыбкой, означавшей, что напряжение преодолено. Затем ее взгляд скользнул мимо меня, и весь ее внешний облик преобразился. Она словно стала на дюйм выше, на год старше. Что именно в ней изменилось, трудно было сказать, но она всем своим видом излучала власть. – Александрия, – окликнула она. – Разве ты не должна быть в классе?
Я развернулась настолько резко, что мышцы шеи жалобно застонали. Александрия Декамбре была в нескольких шагах позади нас, держалась за ручку двери, ведущей в библиотеку.
– Я занимаюсь, – милым голоском ответила она. Я помедлила, и результат не заставил себя долго ждать: в мою голову хлынула волна внушений «не волнуйся об этом», «иди своей дорогой», «разве ответственность несет не она?».
Тогда я отбросила в сторону злость, боль от потери и разбившейся надежды – все, что было связано с Рахулом. И сунула их в чулан ко всем остальным своим эмоциям. «Пора браться за работу, Айви. Пришло время доказать, что ты не так уж бесполезна».
Я коснулась руки Табиты, чтобы та посмотрела на меня, и покосилась на ее кабинет, расположенный напротив библиотеки.
Вздох. Пауза. А потом:
– Ладно, не буду тебя отвлекать. – Голос Табиты звучал ровно. Я пригляделась к ней и заметила, что она вновь стала прежней. Или, во всяком случае, той, какой обычно была со мной. Александрия, не удостоив нас взглядом, вошла в библиотеку.
– Мне нужно с тобой поговорить, – пробормотала я. – Кажется, у меня наметился большой прорыв в деле. Думаю… нет, я знаю, кто убил Сильвию.
Ее губы побелели.
– Правда?
– Мне надо задать тебе несколько вопросов, – сказала я, и сестра повела меня в свой кабинет. На ее лице читалось напряжение. Она крепко схватила меня за руку – наверняка останется синяк, – втащила внутрь и закрыла за нами дверь.
– Что ты хочешь знать?
Я выглянула сквозь окна в коридор: дверь библиотеки закрыта, в окошке двери не маячит фигура Александрии. Держу пари, она точно сейчас не сидит за учебным столом. Вернулась на место преступления?
