«Посмотрю для начала, что это за Канада-Док, – решила она. – Если там никого не окажется, вернусь и подниму из постели этого Даррена».
Навигатор проложил путь и указал время пути в шесть минут. Это оказалось не так далеко, так что Грейс и Кадир вполне могли добраться туда пешком.
Кейт завела мотор.
Поначалу она ехала через жилой квартал. Впрочем, в это время все было закрыто, и лишь в редких окнах еще горел свет. Время от времени навстречу попадались другие машины. Дождь понемногу стихал, но лил по-прежнему монотонно. В такую ночь вряд ли у кого-то возникла бы мысль прогуляться вдоль реки. Кейт ехала по Риджент-стрит, по левую руку темнели воды Мерси. По берегу горели фонари, и даже в дождь можно было разглядеть огни Биркенхеда на другой стороне реки. Кейт чувствовала, что не совсем одна. Местность становилась все менее обитаемой. Больше не попадалось магазинов, пабов, жилых домов. Вместо них тянулись складские помещения, кирпичные строения, в которых располагались офисы, в этот час закрытые. В ночное небо вздымались краны. Высокие заборы окружали фабричные территории. Здесь производились запчасти для судов и портового оборудования, и до утра не стоило никого ждать. Кейт медленно ехала дальше. Слева теперь строений почти не попадалось, вместо них вдоль реки тянулись заросшие травой огороженные площадки. Изредка попадался какой-нибудь контейнер, ангар или строительная бытовка.
«Вы на месте», – сообщил голос навигатора.
Кейт притормозила, развернулась и проехала немного назад. «Ниже по реке от Канада-Док», – сказал Кадир. Капли дождя переливались в свете фар. Слева располагался заброшенный складской ангар. По правую руку тянулась стена. О чем конкретно говорил Кадир? Сложно было понять, откуда начинать поиски, тем более Кейт и не знала, что именно следует искать. Она медленно поехала дальше, внимательно осматриваясь. И наконец-то увидела припаркованную машину, которую она прежде упустила из виду. «Пежо».
Кейт подъехала ближе и притормозила. Сердце ее бешено заколотилось. Действительно, «Пежо». Она вышла из машины, присмотрелась. В темноте, да еще в дождь, сложно было определить ее цвет, но Кейт прихватила с собой фонарик. Она быстро двинулась по улице, почти вплотную к стене, чтобы сразу не попасться на глаза, если в машине кто-то сидел. Она чувствовала, как пахнет река. Дождь усилил запах гниющих водорослей.
Кейт уже вымокла, когда приблизилась к машине. Она сразу увидела, что в ней никого не было. Когда же посветила фонариком, то застыла на месте: машина была зеленого цвета.
Зеленый «Пежо».
Ей вспомнились показания подруги Робина Спенсера: зеленый «Пежо» несколько раз проезжал по Чёрч-Клоуз. Тогда никто не мог сказать с уверенностью, заслуживает ли это внимания. Теперь же ее свидетельство обретало значение.
Совпадения быть не могло.
Кейт записала номер – зарегистрирован в Скарборо – и огляделась. В стене, в том месте, где стояла машина, имелся проход, наскоро перекрытый досками и колючей проволокой. Это был единственный проход поблизости. По крайней мере, других Кейт не заметила. Где, черт подери, полиция? Или все уже позади? Но почему тогда машина по-прежнему здесь? Может, они разыскали Грейс, но ее преследователь сумел ускользнуть? Или все было так, как Кейт и предполагала с самого начала? Патрульные проехали по улице, не заметили ничего подозрительного и покатили дальше…
Кейт встала перед проходом и попыталась оттащить нагроможденную кем-то баррикаду, но безуспешно. Возможно, где-то был и другой вход, но ей не хотелось тратить время на поиски. Кейт подтянулась и перелезла через стену. Когда она спрыгивала на другую сторону, то зацепилась правой ногой за колючую проволоку. Послышался треск разрываемых джинсов, и в тот же миг она почувствовала жгучую боль. Ощутила, как по лодыжке потекла кровь.
Кейт тихо выругалась. По крайней мере, она оказалась по эту сторону. Конечно, не помешало бы включить фонарь и осмотреться, но Кейт побоялась. Кругом все поросло травой, но чуть дальше угадывалась осмолённая площадка. Рядом стояло какое-то здание. На ветру хлопала то ли дверь, то ли окно. Непохоже было, что строение как-то использовалось. На это указывал и заделанный досками проход.
Кейт знала, что теперь необходимо вызвать подкрепление. У нее были все основания полагать, что где-то здесь скрывается серийный убийца, и она могла оказаться с ним один на один. На всякий случай Кейт достала из сумки пистолет и сняла его с предохранителя. Проблема – как уже не раз в эти месяцы – заключалась в том, что она была не при исполнении и не имела права требовать подкрепление. Могла лишь совершить экстренный звонок, как и любой другой человек.
Так и быть, она будет играть по правилам, но приложит все усилия, чтобы они поспешили.
Кейт искала телефон в сумке и не услышала, как он приблизился.
Получив удар по затылку, она даже не успела испугаться. Рухнула наземь и мгновенно потеряла сознание.
8
Кадир еще никогда не бывал в столь затруднительном положении. А ему многое довелось пережить – и хорошего в этом было не так уж много. С малых лет он стыдился цвета своей кожи и часто становился объектом для насмешек со стороны сверстников. Иногда это были добродушные подначки, но все чаще – проявление откровенной расовой ненависти. В школе его называли карри. Дома он плакал и говорил матери, что больше не вынесет этого, но та возражала. Говорила, что ему следовало бы радоваться, потому что все еще не так плохо.
И вот однажды стало намного хуже.
Кадир с содроганием вспоминал тот вечер, восемь лет назад, когда он поздним вечером возвращался от знакомого и ждал поезд на безлюдной платформе в пригороде Ливерпуля. Они появились словно из ниоткуда. Скинхеды. Пятеро крепких, как медведи, парней, наголо обритых, в кожаной одежде и армейских ботинках. Кадир сразу понял, что они не упустят его из виду, тщедушного, одинокого индийца. Стараясь не привлекать внимания, он двинулся к лестнице, так, словно и не заметил их.
Они окружили его. Принялись переталкивать друг другу, пока он не потерял равновесие. И уж тогда они взялись за него. Сломали ему нос и несколько ребер. Затем оттащили его в темный тоннель недалеко от вокзала. В памяти сохранились беленые стены, разрисованные граффити. Ночная тьма в другом конце короткого тоннеля. Слепящий свет карманных фонарей. Ему сказали, что он не имеет права находиться в их стране и что теперь он узнает, какая участь ждет таких, как он. Что он пожалеет о том, что приехал в Англию.
Они пытали его. Несколько часов. Без жалости. И оставили в покое, только когда решили, что он мертв. К утру Кадир пришел в сознание и дополз, отмечая кровью свой путь, обратно до платформы. В этот час там было множество людей, все ехали на работу. Он припоминал, как несколько человек в ужасе закричали. Затем приехала «скорая». Полиция. В больнице его залатали, и врач говорил, что никогда еще не видел, чтобы человек был так зверски изувечен.
Физически он поправился.
Душевная рана так и не исцелилась.
