– Не забывайте о том, что вы проделали, – сказал Калеб. – Порой можно черпать силы из таких вот моментов.
Кейт решила, что попытается. Ничего больше она не могла себе пообещать.
– А вы? – спросила она. – Что будете делать?
Старший инспектор пожал плечами.
– Первым делом свяжусь с полицией Ливерпуля, чтобы там как следует пригляделись к отцу Грейс. Девочке нужна помощь. Да, а потом… потом буду искать замену констеблю Скейпин. И надеяться, что мои люди скоро оправятся от шока. Все сбиты с толку. Никто – никто – не мог себе такого представить.
– Мы наверняка еще увидимся. Я буду приезжать, хоть и продам дом. Хочу навещать Джейн.
– Под конец вы воспринимали ее почти как подругу, верно?
– Да. И я не забуду, что она пыталась любой ценой вызволить нас из этих катакомб. Калеб, она хотела остановить неистовство своего брата. Она уже не помогала ему.
– Но это произошло слишком поздно.
Некоторое время они молча ели. Пили при этом воду, хотя Калебу мучительно хотелось пива. Или виски. Прошлой ночью он пил, чтобы забыть обо всем, что произошло в Ливерпуле. И он знал, что приложится к виски, как только вернется домой. Эта вода на веранде у Кейт была чистым фарсом. Но ему не хотелось спорить, выслушивать упреки.
Он в свою очередь скатывался обратно.
Но ему придется с этим жить.
Или кануть в бездну.
Вторник, 17 июня
– Я – ваш адвокат, Шон… могу я к вам так обращаться? Вы можете все мне рассказать. Более того, это необходимо. Лучше всего я смогу защитить вас, если пойму, что вами движет. Что мотивировало вас сделать то, что вы сделали.
– Мне нечего скрывать.
– Хорошо. Вы убили трех человек. И уже признались в этом. Теперь мы должны постараться, чтобы суд проявил понимание к вам и вашей ситуации.
– Моя сестра не говорила мне этого делать. Она не имеет к этому отношения.
– Но ваша сестра рассказала вам о том звонке детективу Линвиллу? Когда неизвестный, предположительно, человек сообщил о несчастном случае с вашим братом?
– Да. И она сказала мне, что с ним был кто-то еще. Сержант Норман Доурик, который уже оставил службу. Тогда я решил к нему наведаться. Сестра сказала, что его парализовало в результате ранения и он прикован к инвалидному креслу. Я подумал…
– Вы подумали, что с ним будет проще, чем с Линвиллом, так? Беспомощный калека… вероятно, из него удалось бы вытянуть куда больше?
– Да. Вроде того.
– И вы поехали к нему домой?
– Да. Но застал только его жену. Я сказал, что когда-то работал с ним и хотел бы его навестить. Выяснилось, что они в разводе и он проживает в Ливерпуле.
– И вы поехали в Ливерпуль?
– Да. Его жена дала мне адрес. Она-то думала…
– Что вы бывший коллега, я понял. Это было в январе этого года?
– Да.
– Вы изначально намеревались напасть на него?
– Напасть?
– Применять силу? Чтобы узнать подробности того звонка?
– Не знаю. Я хотел просто поговорить с ним. Все это казалось мне странным. Кто-то звонит этому инспектору на мобильный, он разговаривает несколько минут и после не имеет ни малейшего понятия, с кем говорил? Очень странно.
– Вы встретили Доурика на территории фабрики?
– Да. Я не застал его в квартире, поэтому отправился искать по округе. Совершенно случайно забрел на эту заброшенную фабрику. И он катался там в своем кресле. Боже, до чего он был убог… Озлоблен на весь мир… Безнадежный случай.
– И вы спросили его прямо?
– Да.
– И?..
– Я сразу заметил, как он отреагировал. Эта история… она преследовала его. Он сразу понял, о чем я говорил. Несчастный случай, ребенок, звонок… Что-то явно было не так. Я готов был поклясться в этом.
– И он все вам рассказал?
– Да.
– Что именно?
– Что это была любовница инспектора. Мелисса Купер. Это она сбила Дилана. И оставила лежать на дороге. Затем позвонила своему любовнику. Тот, конечно, сразу понял, что ее ждут крупные неприятности. Поэтому они сговорились – насчет анонимного звонка. О том, что Линвилл не узнал, кто ему звонил. Таким образом, Мелисса Купер оказывалась вне подозрений. Затем Линвилл условился с Доуриком, что тот будет молчать.
– Норман Доурик рассказал вам все это добровольно?
– Не совсем.
– Что значит «не совсем»?
– Доурик не хотел говорить. Но было слишком поздно. Я уже понял, что он что-то скрывает.
– Как вы добились, чтобы он все рассказал?
– Главное, что он рассказал.
– Но что вы сделали с ним?
– Это имеет значение?
– Об этом зайдет речь в суде. Данные медэкспертизы однозначны. Тело было тщательно обследовано.
– Бочка.
– Бочка? Она была пустой?
– Нет. Полной до краев. Крышка валялась рядом. Так что в нее со временем просто набралось воды. Думаю, в ней еще оставались какие-то химикаты. Во всяком случае, запах был странный.
– Так. И что?
– Я окунул его головой в воду.
– Он сопротивлялся?
– Хм… Да.
– Но вы, конечно, оказались сильнее.
– Я много тренируюсь.
– Это видно. А Доурик был к тому же парализован.
– Да.
– Вы окунули его в воду? Несколько раз?
– Да.
– И так долго держали под водой, что он едва не захлебывался?
– Да.
– Время от времени вы его вытаскивали?
– Да. И спрашивал, готов ли он рассказать.
– И в какой-то момент…
– В какой-то момент он сдался. И все мне рассказал. Про Линвилла, про Мелиссу. В общем, все.
– И тем не менее ему это никак не помогло.
– Само собой. Или я должен был сказать: «Рад был побеседовать, мистер Доурик, и спасибо за информацию»? А потом просто уйти? Я все-таки пытал его. Он бы сразу сдал меня полиции.
– И вы довели начатое до конца.
– Да.
– Вы его утопили. Засунули в бочку и запечатали крышкой.
– Да.
– Вполне надежный тайник. Никто и не подумал бы искать его там. Но вы не подозревали, что за вами следили.
– Нет, понятия не имел.
– Вы рассказали сестре о том, что сделали?
– Нет. Я только сказал, что поговорил с Доуриком. И пересказал все, что узнал от него.
