– Будьте осторожны, – предостерег молодой индиец. – Ее отец – садист. Натуральный садист.
Кейт поблагодарила его и направилась к указанному дому. За одной из дверей были слышны голоса. Кейт постучала.
Мужчина, отворивший дверь, вероятно, и был тем самым садистом, о котором предупреждал Кадир. Круглый живот выдавался вперед, но сам он был скорее худощав. На нем были синие штаны и белая майка, на босых ногах – клетчатые тапочки.
– Да? – спросил он.
– Здравствуйте, – начала Кейт. – Ваша дочь Грейс дома?
Мужчина смерил ее недоверчивым взглядом.
– Вы из опеки?
– Нет. Я вообще не имею отношения к каким-либо службам. – В этот раз упоминать Скотланд-Ярд не стоило, иначе никакой помощи от этого типа можно было не ждать. – Я кое-кого разыскиваю, – продолжила Кейт. – Старого знакомого. И мне сказали, что ваша дочь, возможно, знает, где его искать.
– И кто же это?
– Норман Доурик. Может, вы его знаете? Он живет где-то здесь.
– Вы знаете кого-то из здешних? – удивился мужчина и насмешливо оглядел ее.
Кейт была в джинсах и футболке, но даже так была одета лучше, чем большинство обитателей квартала. Кроме того, ее новая прическа выдавала работу дорогого парикмахера.
– Это старый друг моего отца. Он передвигается в инвалидном кресле.
– А, этот!.. Понятия не имею, где он живет. Катался иногда между домами. Но это давно было. Сомневаюсь, что он еще жив.
– Ваша дочь…
– Моя дочь не совсем здорова. Она уж точно помочь вам не сможет.
– И все же мне хотелось бы с ней поговорить, – настаивала Кейт.
В глазах мужчины снова появилось недоверие.
– Вы точно не из опеки?
«И ты прямо трясешься от страха, что я именно оттуда», – подумала Кейт. Она решила, что к этому семейству, в особенности к отцу, следовало присмотреться внимательнее, причем со стороны полиции. Но сама она не имела таких полномочий, да и момент был не самый подходящий.
– Нет. Как я уже сказала, мне лишь нужно найти мистера Доурика.
– Не знаю. И Грейс не знает. А теперь убирайтесь!
Очевидно, он терял терпение. Кейт не сомневалась, что этот человек мог показать себя и с другой стороны. Поначалу он еще пытался соблюдать приличия, но больше не видел для этого причин – и вероятно, подобное поведение, стоило ему больших усилий.
– Или я вызову полицию, – добавил он.
В последнем Кейт сильно сомневалась, однако она понимала, что ничего больше не добьется. Этот человек держал свою дочь под замком и, очевидно, имел на то причины. Кейт видела в нем склонность к насилию; в его взгляде сквозил холод.
Она направилась к выходу и услышала, как за спиной захлопнулась дверь.
Что дальше?
Кейт медленно вышла из дома, раздумывая, как разумнее всего поступить. Где-то над головой вдруг послышался шорох, как будто шепот. Она подняла взгляд.
Окна первых этажей располагались невысоко, чуть выше человеческого роста. Стоя за приоткрытой створкой, на Кейт смотрела женщина. При этом она то и дело опасливо оглядывалась – вероятно, опасаясь, что ее застигнут врасплох. Кожа у нее была нездорового, желтого оттенка.
– Вы ищете Грейс?
Кейт остановилась. И тоже на всякий случай понизила голос:
– Да. А вы ее мама?
– Да. Вам нужно пройти под эстакадой. К старой фабрике. Грейс всегда там гуляет.
Не время было спрашивать, почему Грейс гуляет где-то на заброшенной фабрике вместо того, чтобы сидеть на уроках.
– Спасибо. Я сейчас же туда пойду.
– Помогите ей, прошу вас, – сказала женщина и закрыла окно.
* * *
Кейт разыскала Грейс на заднем дворе фабрики. Девочка каталась на инвалидной коляске посреди сложенных штабелями старых шин и громадных бочек. Оставалось только надеяться, что в бочках не было ядовитых химикатов или еще каких-нибудь опасных отходов. На площадку падала тень от высокого кирпичного строения, которое выглядело крайне ненадежным. «Наглядный пример безалаберности», – подумала Кейт. На всей территории давно следовало принять меры безопасности и установить предостерегающие таблички.
Кейт медленно приблизилась к девочке.
– Грейс? – позвала она.
Грейс остановила коляску. Она крутила колеса руками. Кейт не могла разглядеть, снабжено ли кресло электромотором.
– Меня зовут Кейт. Я знакомая Нормана Доурика.
– Привет, – ответила Грейс.
Кейт заглянула в ее голубые глаза. У нее было нежное и круглое лицо Мадонны. Рыжеватые волосы, забранные за уши, ниспадали до самой талии. Ей было лет тринадцать-четырнадцать, не меньше – об этом свидетельствовали уже развитые женские формы. Но выражение лица не вполне соответствовало возрасту. Очевидно, Грейс еще не достигла психологической зрелости подростка.
Ее отец говорил, что она не совсем здорова. Кадир Рошан постучал себя по лбу и сказал, что у нее не всё в порядке.
– Ты Грейс? – уточнила Кейт.
– Да.
– Твоя мама сказала мне, где тебя найти.
В детских глазах Грейс появился испуг.
– Мама? И папа тоже знает?
– Нет. Он ничего не знает.
Грейс мгновенно расслабилась и смахнула с лица прядь волос. Кейт задумалась, неужели она проводит вот так целые дни? Катается по этой площадке среди шин и бочек? С утра до вечера? Оттягивая тот момент, когда придется возвращаться домой? Эта квартира, вероятно, была для нее самым опасным местом в мире. Опаснее этого сооружения, которое, казалось, могло обрушиться в любую минуту и похоронить под собой любого, кто окажется рядом.
– Замечательное кресло. Оно твое?
– Да.
– Но тебе ведь оно не нужно? Ты можешь ходить?
– Да.
– Но тебе нравится на нем кататься?
– Да.
Кейт приветливо улыбнулась.
– Я не хочу забирать его у тебя, Грейс, но ты знаешь, что оно принадлежит другому человеку, ведь так? Норману Доурику.
Кейт уже во второй раз произнесла это имя, но со стороны Грейс не было никакой реакции. Очевидно, она не знала Нормана по имени.
– Грейс, откуда у тебя это кресло?
Девочка улыбнулась в ответ.
– Оно мое.
– А откуда оно у тебя? Кто-то подарил его тебе?
– Нет. Я его взяла.
Оставалось надеяться, что под этим не подразумевалось украла.
– Взяла?
В голосе Грейс появилась неуверенность.
