– Ревнуешь?
– За нервы ее опасаюсь. – заметила мило. – Ревность – это не ко мне. Ревность – недоверие. А мы с тобой вроде договорились доверять друг другу.
– Хесс, ты невыносима. Но я все равно сделаю так, что ты меня полюбишь.
Я в ответ лишь поспешила удрать из спальни к себе, чтобы привести лицо и тело в порядок. А то на меня сейчас посмотришь и сразу станет ясно, чем занималась. Глаза горят, губы припухшие и кажется вокруг все так и пахнет феромонами.
Аластор прекрасно понимает, что секс между нами – не любовь. С моей стороны по крайней мере. А я не знаю, как это – любить. Может, все же уже люблю? Но вряд ли: в животе не порхают бабочки, в голове нет розового тумана и все такое. Я трезво мыслю, понимаю, что наместник – тот ее засранец. Но теперь не ненавижу его, а даже стала доверять.
Такие мысли бесили. Да и не время страдать от сомнений “люблю-не люблю”. Я ополоснулась под душем, причесалась и постаралась одеться как можно нейтральнее. Не официально, но и без отрыва. Мне придется поболтать со многими необычными представителями Горхейма. Так что лучше никого не раздражать.
В холле как обычно было пусто, светло и пахло летом. Свежим летом, а не пыльным и городским. Я заметила в дальней части Дворецкого. Грей протирал одну из ваз, а та в ответ сияла все ярче. Кстати! Он меня, конечно, терпеть не может, но ради безопасности Аластора может и выслушает.
Подкрасться с Дворецкому не получилось. Он повернулся ко мне, едва я начала подходить. Немигающий взгляд остановился на моем лице. Точно Грей, мать его. Серый и незаметный.
– Грей, – я светски так улыбнулась, – ты же предан резиденции?
– Да. – коротко ответили мне.
Так, диалог уже налажен, отлично!
– Скажи, ты почувствуешь предателя, если он появится здесь?
– Нет.
– Подойдем к вопросу с другой стороны. Ты можешь заключать сделки с кем—то еще, кроме хозяина резиденции.
– Нет. – так же ответил Грей, а потом добавил с едва уловимым ехидством. – Я не могу заключать сделок с демонами, леди Хестер, так как подобные вещи чужды моей природе. Я не человек, а, по сути, душа резиденции. Еще вопросы?
Я развела руками и немедленно поспешила от него подальше. Душа резиденции, мать его. От такой души подальше бы держаться. Но зато мы выяснили, что Грей тут вообще никаким боком. А то в какой-то момент я уже начинала с подозрением поглядывать в его сторону.
Тихий звук раздался сбоку. Я увидела Кесси. И моментально у меня заполыхали щеки. Вот ведь я мерзкая личность! Побежала кувыркаться с Аластором, а КатШи в одиночку переживала гибель Элис.
Кесси устроилась на одном из полукруглых диванов. Низкий столик оказался так близко придвинут, что КатШи могла лакать из поставленного на него блюдечка, лишь чуть потянувшись.
– Прости ме… – я подошла, точнее подбежала к ней и резко остановилась. – Да ты пьяная!
Судя по запаху, КатШи баловалась хорошим виски. Наверняка из запасов Аластора.
– Я не могу опьянеть. – буркнула Кесси. – А хотелось бы. Но пью и пью, а оно никак. Блять, Хесс, это же я привела Элис сюда. А так сидела бы она невредимой сейчас.
Из пасти Кесси вырвался тоненький звук, точно ей очень больно. А я просто присела рядом и осторожно подняла КатШи, прижала к себе. Она сейчас казалась хрупкой и маленькой, хотя я помнила ее боевой облик. Под густым мехом ощущалась мелкая дрожь. Да, КатШи сильно привязываются к тем, кто им нравится.
– Кесси, ты никогда не должна винить себя в этом. Элис не жила, а существовала. Понимаешь, она была потеряна и забыта. Но теперь ее все запомнят, как ту, что спасла нас от той твари. Я ее не забуду, ты – тоже. И Аластора наверняка. Потому, заканчивай уже бухать. Надо сделать так, чтобы жертва Элис не пропала даром.
Я бормотала все это в нервно дергающееся ухо. И чувствовала, как напряжение медленно уходит из Кесси. Мышцы осторожно расслаблялись под моими руками.
– Правда? – мявкнула она мне в лицо, обдав запахом виски.
– Абсолютно. – ответила я искренне. – И потом, ты ведь нужна мне. Кто лучше КатШи разбирается в Горхейме и в сплетнях?
Кесси шумно выдохнула и… вонзила когти в кожаную обивку дивана. Я мысленно представила лицо Грея, когда он увидит следы.
– Я хочу узнать, кто послал ту тварь. – проговорила КатШи.
И в ее голосе теперь звучало шипение, а не горесть.
– Узнаешь. – пообещала я. – Тот портал был не только через пространство, но и через время. Такие вещи просто так не происходят.
– У тебя есть идеи.
– Ага. Мы навестим Время и узнаем, что это была за хрень.
Глаза Кесси стали по размеру с то блюдечком, из которого она напивалась. А шерсть вздыбилась, отчего КатШи стала похожа на шар. Черный волосатый шар с оскаленными клыками.
– Ш-ш-шутиш-ш-шь?!
– Не шипи. – цыкнула я. – Поехали в город, по дороге поговорим.
– А… – начала было Кесси, но я сделала страшные глаза.
И КатШи послушно умолкла, поняла, что Аластор не в курсе моей авантюры. Скажем так, я знаю, что он туда не позволил бы мне сунуться. Со Временем вообще мало кто предпочитает связываться. А если быть точной – никто. Оно слишком непредсказуемое. Настолько, что его поведение выбивается из любой, даже самой нечеловеческой логики.
Еще одну попытку отговорить меня Кесси предприняла уже в такси.
– Не думаешь, что Аластор сам знает, с кем общаться по поводу твари?
– Знает. Только он у Далии, а время не ждет.
– Ой, добром это не закончится.
– Просто помолчи. Я тоже не самоубийца.
Судя по взгляду Кесси, она уже в этом сомневалась. Нельзя сказать, что и я была так спокойна, какой хотела казаться. Со Временем шутки плохи. Скажем так, чувства юмора у него (у нее) специфическое. Не хотелось бы его испытать на себе.
Храмы разных существ и божеств раскиданы по всему Горхейму. Не сказать, что я их все знаю. Скорее – наоборот. Но вот храм Времени он вне конкуренции.
Во—первых, он постоянно перемещается во времени и пространстве. То есть, он может вчера перестать стоять там, где его помнили. А сегодня он может быть в завтра и ты туда никак не попадешь. У меня всегда едва не вскипает мозг, когда я думаю об этом.
Во—вторых, без приглашения ко Времени не попасть. А получить приглашение практически нереально, так как Время не общается. Я даже не понимаю, как оно думает.
В—третьих – попасть в Храм можно через жрецов. Но с ними еще надо договориться, а с этим проблема. Жрецы провозгласили себя сами еще когда Горхейм только создавался. Время с ними тоже не разговаривает и в принципе игнорирует все песнопения и просьбы. Тем не менее, с их помощью можно проникнуть в храм. И сами жрецы бессмертны, пока служат Времени.
