– Знаешь, тайны есть не только у тебя. Мне всегда хотелось изучать археологию, стать кем-то вроде Индианы Джонса, но не таким расистом. Хотелось изучать наше наследие. Абуэло это понравилось бы. Скажешь ему, ладно? Может быть, он поймет…
Скажи Мама́… Я… я не знаю… Скажи, что я взломал замки в аудитории и склеил ящики стола мистера Эрреры – и это было лучшее, что я сделал в жизни. Расскажи ей, как мы подкрасили молоко в столовой пищевым красителем, и оно стало зеленым. И как мы спрятали цыплят в учительской. Расскажи ей, что сегодня я назначил свидание самой красивой девушке в школе, и она даже не сказала «нет».
Голос мой дрожит. Я помогаю Сильвии выбраться за окно. Она слушает так серьезно. Она даже не боится оказаться на крыше.
Я думал, она будет спорить или посмеется надо мной, но ее темные глаза совершенно серьезны. И в этот момент я люблю ее за то, что она со мной.
– Просто скажи Мама́, что у меня отличная сестра. Скажи, что у меня потрясающие друзья.
На улице страшно холодно, и я почти чувствую, что вот-вот пойдет снег.
– Скажи, что я был счастлив, хорошо? – Я улыбаюсь. – Скажи, что я был счастлив, и не дай ей забыть меня.
С этими словами я отпускаю руки Сильв. Надеюсь, она запомнит меня улыбающимся. Окно захлопывается за ней. Я отворачиваюсь, чтобы не видеть ее лица в тот момент, когда она поймет, что я не иду с ней. Я делаю вдох и возвращаюсь к двери.
Си Джей Джонсон
@CadetCJJ
Аудитория почти пуста. Мы ждем команды на выход.
10:43 АМ
Си Джей Джонсон @CadetCJJ 10:44 АМ
Кто-нибудь разбудите меня и скажите, что все это был сон! #OHS
Джей @JEyck32 10:44 АМ
В ответ @CadetCJJ
Хотел бы я. #OHS
Глава двадцать первая
10:44–10:46
Клер
Больше ничего не имеет значения, только молчание на другом конце линии.
Когда Мэтту исполнилось шесть лет, мы переделали старый трехколесный велосипед в космический корабль. Отец вырезал детали из картона, а мы с Трейси выкрасили их в цвета по выбору Мэтта – красный с искрами синего, фиолетовый в зеленый горошек, с черными полосами и белыми звездами. Ничего особенного, но Мэтт был счастлив. Картонный корабль положил начало его увлечению крыльями – такому страстному, что отец однажды пообещал записать его на курсы летчиков, а не водителей. От такой идеи Мэтт пребывал в восторге несколько дней.
Крис протягивает мне бумажный стаканчик с водой, но мне не хочется пить. Я ничего не чувствую. Я жду, чтобы Мэтт закашлял, задышал, но понимаю, что этого не будет. Я знаю.
Когда Мэтту было двенадцать, мы поехали на побережье, чтобы он увидел океан – ну хотя бы залив. Это был наш единственный отпуск с момента его рождения, но лето выдалось особенным. Отец получил новую работу. Трейси записалась в армию и осенью собиралась уезжать.
Мы ужинали и гуляли по пляжу на закате. И все мы помогали Мэтту, когда его костыли увязали в мокром песке. Когда спускалась ночь, вода начинала мерцать. Песок был повсюду – в наших туфлях, одежде, волосах, ушах. Мы лежали на спине и смотрели на появляющиеся звезды. Мы с Трейси держали Мэтта за руки, а он рассказывал нам о созвездиях над головой.
– Мне нравится, что небо бесконечно, – говорил он. – Мне не полететь в космос, но я могу изучать звезды. Вы знаете, что их свет шел к нам бесконечно долго? Сейчас мы смотрим в далекое прошлое.
– Значит, мы в будущем? – рассмеялась Трейси.
– Нет, мы именно в нужном месте и в нужное время.
Сегодня все было не так. Крис забирает у меня телефон. Я сую руки в карманы и начинаю ходить из стороны в сторону. По другую сторону оцепления люди обнимаются и плачут, пожимают руки и молятся, шепчут друг другу слова поддержки. Так много людей, и Крис со мной – но я никогда еще не чувствовала себя такой одинокой. Если бы со мной были родители…
Заметив шерифа Ли, я трогаю его за руку и отвожу в тихое место.
– Чем мы можем помочь?
– Ты же знаешь, Клер, это невозможно.
– Совсем ничем?
Шериф качает головой. Мы тоже жертвы, наши имена записаны в свидетельских показаниях.
Но мне нужно что-то сделать.
– Пожалуйста…
Он отмахивается, но я настаиваю:
– Пожалуйста. Что угодно…
Что угодно, лишь бы не сойти с ума. Лишь бы избавиться от чувства, что я всех подвела.
Крис берет меня за руку и повторяет мои слова. Шериф Ли ведет нас в медицинскую палатку.
– Если хотите помочь, поговорите с напуганными людьми. Им будет спокойнее в окружении знакомых лиц. Наши сотрудники запишут их имена и показания. Вам не придется ничего делать. Просто помогите им успокоиться.
Проявление доброты. Но это именно то, что нам нужно.
– Когда учеников зарегистрируют и осмотрят медики, наши люди отвезут их в город. Там они встретятся с родными. – Шериф медлит, словно не знает, хорошая ли это идея. – Если будет слишком тяжело, скажите. Вы тоже должны ждать своих родных.
– Школа – наша семья, – отвечаю я. – Мы умеем слушать.
Крис сжимает мою руку. После всего случившегося я уже не знаю, кто я. Я – сестра – была сестрой – нет, сестра!
Я надеюсь.
Группа учеников направляется к нам, и я выпрямляюсь, хотя руки мои дрожат. Девушка отрывается от группы и идет ко мне.
Отем
Когда полицейские выводят из зала учеников, я использую свой шанс. Я иду за ними, в конце группы. В коридоре меня начинает бить дрожь. Я вижу отверстия от пуль в шкафчиках, тела и брызги крови на линолеуме.
Я отстаю, чтобы собраться с мыслями. Куда пошла бы Сильв? Может быть, она снаружи? Может быть, она в безопасности? Но здесь так много тел, так много знаков того, что Тай продолжает свою кровавую миссию.
Отсюда стоило бы бежать на крышу. Второй этаж защищен лучше, а крыша – хороший выход.
Где бы она ни была, я знаю, Тай последует за ней. Если он окажется снаружи, полиция схватит его, и парамедики прибудут, а нам не придется прятаться.
Рана на щеке болит. Я вытираю ее рукавом, и от этого боль только усиливается. Прислонившись к стене, я выжидаю. Группа все дальше. Негромкое потрескивание раций становится еще тише.
