— Правда или нет?
— Ну, правда. Они действительно поспорили. Только разве
Рауф умел спорить? У него всегда были такие печальные глаза. Мы однажды
костюмированный бал устроили, и все надели маски, так я его тогда по глазам
узнала. А у Вовы глаза были другие…
— Не печальные?
— Нет, конечно. Глаза победителя. Как у вас. Когда
видишь глаза мужчины, сразу понимаешь — лев он или заяц. Большинство — зайцы,
ну а некоторые — шакалы.
— Будем считать, что я понял вашу звериную
классификацию, — пробормотал Дронго, — но мне непонятно, почему вам
не нравятся глаза победителя. По-моему, это нормально для мужчины.
— Нет, не нормально, — они смотрели друг другу в
глаза. Она выдержала его взгляд. — Такие мужчины бывают одиноки, —
прошептала Светлана, — с ними рядом не бывает женщин. Они им не нужны.
Такие мужчины самодостаточны. Только у Вовы глупая самодостаточность, он
считает себя красивее и умнее других, а у вас, очевидно, — от сознания
вашей силы. Вы ведь не женаты, верно?
Дронго отвел глаза и посмотрел на Вейдеманиса. Тот
усмехнулся.
— Женат, — вдруг сказал Дронго с огромным
удовольствием, — и моя жена ждет ребенка.
— Возможно, я ошибаюсь, — сказала Светлана, —
только бедному Игорю от этого не легче.
— Скажите нам, Кирсанова, где вы были в момент
убийства? — решив, что пора вмешаться, спросил Ахмедов.
— Прошла в конференц-зал. Нас как раз сопровождали
сотрудники полиции. Я еще подумала, что иду с эскортом полицейских. Мы были
вместе с Лейлой Алиевой. Когда погас свет, мы потеряли друг друга, а потом вы
нас сюда позвали, и я узнала об убийстве Игоря.
— Вы замужем? — уточнил Ахмедов.
— Это имеет отношение к убийству Игоря? — спросила
она. — Нет, я не замужем. Разведена, у меня дочь.
— Чем занимается ваш муж? — Ахмедов поднялся и
подошел ближе, словно хотел заявить свои права на эту красивую женщину.
— Он был режиссером в ТЮЗе. Сейчас работает в какой-то
коммерческой структуре, точно не знаю.
— А сами вы где работаете?
— В английской фирме. Ее филиал открылся у нас два года
назад. Они занимаются полиграфическими услугами. Их офис в старом городе, в
Ичери-шехер.
— Совместная англо-бельгийская фирма, — вспомнил
Ахмедов, — она арендует целое здание. Кем вы там работаете?
— Кем я могу работать? Секретарем директора по связям.
Мистера Сервиса.
— Это его фамилия? — не поверил Ахмедов.
— Да. Мистер Джордж Сервис.
— Сколько вы получаете? — подозрительно спросил
Ахмедов.
— Много. И налоги плачу большие. Или вы хотите, чтобы я
платила еще больше? Ахмедов сконфуженно посмотрел на Дронго, потом прошел на
свое место. У этой женщины язык, как бритва.
— Вы знаете английский? — спросил Дронго, чтобы
дать ей возможность успокоиться.
… — Знаю, — кивнула она, — не в совершенстве, но
неплохо.
— Интересная работа? — тихо спросил Дронго,
подходя к ней.
— А как вы думаете? — она скривила губы. —
Тоже мне, апостолы цивилизации. Ни один из приехавших сюда англичан не читал и
десятой части тех книг, которые читали мы. Про Уэллса и Моэма они даже не
слышали. Я уже не говорю о других. Им это не нужно. Для них главное — бизнес.
Кто такой Гофман, не знают. Про братьев Гримм никогда не слышали. Такое ощущение,
что их растили в инкубаторах.
— У вас, очевидно, работают не самые лучшие
интеллектуалы.
— Вот именно, — кивнула она, — интеллектуалы.
Занимаются полиграфией, а сами ни черта не смыслят в писателях. Вот о
материалах для обложки или о красках они могут говорить часами. Или о ценах на
бумагу.
— А уйти вы не можете, — закончил за нее
Дронго, — другой работы сейчас нет.
— Конечно, нет. Иначе бы давно на все плюнула и ушла.
— С мужем отношения поддерживаете?
— Нет. Давно разошлись. Три года назад. Мой брак был
ошибкой. Еще что-нибудь интересует?
— Ваши бывшие одноклассники вспоминали, как он приезжал
к вам на встречу. Перед тем, как вы уехали в горы.
— Ну вот тогда последний раз и встречались. Он оказался
слабым человеком, пил сильно, в общем, что говорить. Сейчас даже о дочери редко
вспоминает.
— Девочка живет с вами?
— Нет, с бабушкой, моей матерью.
— Извините меня за следующий вопрос. У вас были близкие
отношения с Керимовым?
Она посмотрела ему в глаза. Что-то мешало ей соврать. Или,
как обычно, схамить.
— Я должна обязательно отвечать?
— Желательно.
— Не можете успокоиться, пока не устроите мне душевный
стриптиз, — она вздохнула, — ладно, скажу. Только жене покойного не
сообщайте. Пусть думает, что он был ангелом. Не был он ангелом. И я ангелом не
была. Достаточно? Или нужны подробности?
— Не нужны. А с Габышевым?
— Что с Габышевым? Можно подумать, что вы ничего не
знаете. Вчера ваших стукачей Вова засек в ресторане. Знаете ведь, где я была
этой ночью.
— Вы были с ним, — сказал Дронго.
— Вот именно. Мы с ним старые друзья, такие старые, что
иногда кажемся друг другу мужем и женой.
— Вы с ним давно встречаетесь?
— Давно. Еще до замужества. Только я при муже ни с кем
не встречалась. Думала, выйду замуж и буду нормально жить. Куда там. Невезучая
я, наверное. Это я Вове со своим мужем изменила. Он ведь моим первым мужчиной
был, а я — его первой женщиной. Вся школа следила, как мы встречаемся. Потом мы
поссорились, и он уехал. А я назло ему замуж вышла за такого фендрика. Ну а потом
пожалела. Поэтому вы меня больше про Вову не спрашивайте. Он тоже не ангел.
Только среди наших ребят убийцы не может быть, это я точно знаю. Нет у нас
таких нелюдей. Нет. Это кто-то нарочно делает, чтобы ребят подставить. Никто из
наших на такое не способен.
Дронго заметил движение Вейдеманиса и кивнул ему, давая
возможность задать вопрос.
— Госпожа Кирсанова, — спросил Эдгар с характерным
прибалтийским акцентом, — а вы не интересовались, где именно работает ваш
муж?
— В фирме какой-то. Водой торгуют. А почему вы
спрашиваете? — она повернулась к нему. Этот человек, говоривший с
акцентом, был ей интересен.
— Вы только что сказали, что никто из ваших ребят не
мог на такое пойти. А если убийца — кто-то со стороны? Он, например, знает, что
вы встречались с Габышевым или с Керимовым. Или не знает точно с кем, но
злится, видя ваши отношения с бывшими одноклассниками. Творческий человек,
бывший режиссер, а вы его оттолкнули. Да, похоже, никогда и не любили. Даже
встречаться с ним не хотите. Может, он взял нож и решил таким необычным
способом отомстить вашим одноклассникам. Как вы полагаете?
