Элли задумчиво покосилась на настенные часы.
– Ладно, Ника, – деловито сказала Элли, – мне ещё уроки делать надо. В школе сложная программа, надо соответствовать. Позже увидимся.
Я робко опустила взгляд:
– Хорошо, – кивнула я и встретилась с лазурными глазами девочки. – Кстати, мы вечером уезжаем.
– Этим? Уже? – взволнованно переспросила девочка, явно расстроившись, и я утвердительно покачала головой. – Понятно, – пробубнила девчушка. – Попрощаться не забудьте.
По-доброму усмехнувшись, я пообещала:
– Обязательно!
Топая маленькими ножками, Элли удалилась из комнаты. Наверное, я невнимательно прислушалась – мне казалось, в дом зашли два человека. Или три?!
Где же тогда Аида, которая ездила с семьёй и обещала обдумать вариант обучения в средней школе?! Я поднялась из своего уютного гнёздышка у камина и, помыв за собой кружку, неспешно вернулась в зал. Отец Элли, конечно, слышал наш диалог с ребёнком, и я постаралась искренне поддержать причину радости его дочери и обратилась к Феликсу.
– Так значит, Элли теперь пойдёт в школу? – я улыбалась, понимая, что так девочка наконец-то сможет завести себе новых друзей, а это, в свою очередь, разбавит концентрацию общения с матерью.
Феликс, словно вынырнув из раздумий, растерянно заморгал:
– А, школа, – рассеянно повторил он, – это пока не точно.
Я подозрительно сощурила глаза, потому как в мою голову стали беспорядочно закрадываться сомнения, накладываясь одно на другое. Что-то было не так. Этот мужчина сама собранность и организованность, но последнее два дня я только и наблюдаю его озабоченность и потерянное выражение лица.
«Лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть, что не сделала», – подбодрила я себя мысленно.
Немало сомневаясь в корректности своих действий, я решилась на вопрос:
– Феликс, у вас всё хорошо?
Мужчина потёр виски и взглянул на меня, расплывшись в насквозь фальшивой улыбке:
– Конечно, Николь. Не стоит беспокоиться.
Отдавая себе отчёт, что это может быть несколько навязчивым, я рискнула и вновь заметила:
– Простите. Мне показалось, что вы несколько дней сам не свой.
Феликс озадаченно остановил на мне взгляд. Может, хотел нагрубить за излишнее любопытство. В общем-то за дело. Но, на моё удивление, он всего-навсего с грустью нахмурился:
– Удивлён, что хоть кто-то это заметил, – потупил взгляд мужчина себе под ноги, и я присела на мягкий подлокотник салатового кресла напротив него. Было ощущение, что он не закончил свою мысль, и я оказалась права. – Брак – это не просто, – задумчиво протянул Феликс. – Что у людей, что у Падших.
Ничего себе откровение! Мне казалось, все члены семьи Спирит старательно обходили тему Падших стороной. Вполне вероятно, по привычке. А тут прям в лоб заявление. Собственно, кто здесь гений?! Я сразу, ещё вчера поняла, в чём, вернее, в ком вся проблема. Проще простого! И нет, я ни в коем случае не злорадствовала. Я всем сердцем сочувствовала хозяину дому. Любить змею подколодную – не самая завидная участь.
Неожиданно для себя я вдруг хмыкнула:
– Даже в раю бывают дожди.
Не знаю, откуда я взяла это выражение?! Может быть, в кино услышала?! Но мужчина с интересом взглянул на меня и удивлённо усмехнулся:
– Думаешь?
– Почти уверена, – прищурившись, я согласно покачала головой, слегка улыбнувшись в ответ, и поднялась с дивана.
Моя дурацкая шутка не к месту ощутимо развеяла нервозность, и Феликс больше не выглядел мрачнее тучи. Всё-таки мы с ним далеко не близкие друзья, да и разница в возрасте была очевидная, поэтому пожелав хорошего дня, я ретировалась из гостиной в спальню, не желая навязываться с расспросами. Чувство минимального выполненного долга и неравнодушия к проблеме другого человека слегка подняли мне настроение. К тому же, по правде говоря, я зауважала его ещё больше. Он ни словом не обмолвился, в чём суть конфликта или как его жена неправа. Не обронил ни единой фразы, которая могла бы опорочить его супругу. Поведение достойного мужчины, а не обиженного мальчика – моё мнение.
Неторопливо собирая свои и Тимофея вещи в комнате, я поймала себя на странной мысли – мне грустно отсюда уезжать. Конечно, дома хорошо, рядом близкая подруга, моя вредная, но такая любимая кошка, да и я планировала основательно вернуться к учёбе. Но в Кисмет оставались ребята, которые непостижимым образом за столь непродолжительное время успели стать почти родными людьми. И именно осознание сего факта меня морально давило – я не желала прощаться. Возможно, в это сложно поверить, но так принято считать, что «браки заключаются на небесах», и я была абсолютно уверена, что это касалось и друзей. Почему?! Вот неожиданно встречается человек на жизненном пути, с которым вдруг так легко и спокойно, которому по каким-то необъяснимым причинам можешь доверить любую тайну. Каждый день, месяц, год лишь умножает уверенность в нём, а невидимая связь невообразимым образом растёт и крепнет. Что же это, если не настоящий подарок небес?! Сколько я слышала в своей жизни мнений, что дружбы не существует! Но я думаю, что проблема лежит на поверхности. Далеко не все умеют дружить, и не каждый стремится сохранить эту самую дружбу, лелея лишь свою эгоистичную выгоду или какой-то корыстный интерес. Лишь немногие на это способны! Вот поэтому, по счастливой случайности встретив близких людей за сотни километров от своего дома, я не хотела их потерять. Это дорогого стоит! Я понимала их ценность, но не мозгом, а чем-то выше, глубже – уму непостижимо.
Заглянув в шкаф и дотянувшись до небольшой сумки Тима, я тут же отметила, что она стала пухлее. Неудивительно, пожалуй, что мои пальцы сами по себе потянули за собачку на молнии и я заглянула внутрь. Увидев книгу «Над пропастью во ржи», которую я здесь однажды пыталась почитать, я вспомнила, что из неё тогда выпала довольно странная заметка.
«Если человек умер, его нельзя перестать любить, чёрт возьми. Особенно если он был лучше всех живых, понимаешь?»
Интересно, значило ли это, что выписал эту строчку Тимофей?! Но про чью любовь и смерть?! Или чем эта цитата его зацепила?! Кстати, я сразу увидела свёрнутое фото. Одно из тех, что стояло в рамке на комоде. На них были изображены молодые и беззаботные Феликс, Аида и Тимофей. У меня больно сжалось сердце – неужели Тимофей и вправду с ними прощается?!
Я натянула серые джинсы и грязно-зелёного цвета футболку, которые были на мне в день приезда. Приготовила куртку, и внизу в прихожей остались стоять ботинки, которые я планировала надеть. Настроения на макияж не было совсем, что мне вообще-то несвойственно, так что обычного бальзама для губ хватило с лихвой. Волосы я собрала в высокий хвост и стянула резинкой. Ну что ж, время ещё было, и я сама спустила вещи в машину Тима. Отправившись на кухню, я распаковала купленные продукты и смастерила бутерброды в дорогу, а затем сложила их в пакет и разместила в салоне автомобиля рядом с пассажирским сиденьем, чтобы можно было легко до них дотянуться. От делать нечего я начала прибираться в машине, вытирать пыль, полировать зеркала. На улицы города потихоньку опускалась таинственная темнота, и что больше всего напрягало – весь Кисмет неуловимо окутывал густой белый туман, намного плотнее, чем был прошлой ночью. Уже в метрах десяти невозможно было ничего рассмотреть. В парне, как в водителе, не было никаких сомнений, но плестись по дороге предстояло долго, точно улиткам. К тому же, меня не оставляло странное неспокойное предчувствие, и я просто хотела, чтобы Тимофей поскорее вернулся.
