Тойтеку нашли место где-то в углу, в тени огромной колонны, из которой выходили жгуты разноцветных проводов. Жгуты перекручивались, сами провода были толстыми, а все сооружение разом напоминало ствол диковинного дерева.
Спать он не собирался.
Просто…
Действие стимулятора заканчивалось, и Тойтек ощущал это по характерному покалыванию кончиков пальцев. И по желанию не двигаться, точнее по полному отсутствию желания двигаться и делать хоть что-то. Краски вокруг поблекли, звуки притихли и навалилось несвойственное ему прежде безразличие.
…матушка расстроится.
Наверное.
А потом воспрянет духом и сочинит поэму на радость многочисленным своим поклонникам. Может, и картину напишет или две, все-таки душевная травма ее будет в достаточной мере глубока, чтобы и на картину хватило.
Или сразу монумент?
Она давно говорила, что хочет попробовать себя в полискульптуре, вот и повод.
…главное, теперь у Мейсона не получится обмануть ее.
Нет, деньги не важны. Искусство, как ни странно, приносит доход и весьма неплохой, но дело не в деньгах. Дело в том, что хоть так он ответит.
Отомстит?
Отнюдь. Тойтек был далек от мысли о мести.
А мысли вялые, и надо бы вкатить новую дозу, потому что глупо тратить время, когда…
…делать все равно нечего.
Синтез идет, если верить отчету, своим чередом. До конца второго цикла еще больше трех часов. Здесь, внизу, тоже удалось стабилизировать поле, хотя тот рыжий парень и ругался сквозь зубы, что значения уж больно низкие, подпороговые, и может не получиться.
Но, кажется, вид язв на руках Тойтека стал неплохим стимулом, если все-таки получилось.
…у Алины можно взять еще образец. Если не из крови, то из спинномозговой жидкости. И желудочного сока. Возможно, что пункции печени и почек… правда, пункции брать опасно, пусть травмы и микроскопичны, но все же травмы. При активной фазе роста эндобиоты они станут хорошими воротами для инфекций.
Но кровь… выделить еще один образец, который и использовать для синтеза лекарства.
…правда, крови понадобится больше, около литра, а это опасно.
…есть кровезаменители и стабилизаторы, в конце концов, обычную эритроцитарную массу перелить можно. Или вообще произвести отделение и вернуть ей собственные кровяные тельца, оставив для работы лишь сыворотку.
Пожалуй.
— Ты в порядке? — мягко поинтересовалась Заххара, присаживаясь рядом.
— Нет, — честно ответил Тойтек.
Язвы пока не зудели, да и было их всего-то две. И если первая уже начала наливаться сукровицей и гноем, то вторая только наметилась.
— Что сделать?
— Ничего, — он распрямился. Встал бы, но это нерационально. Потребует много сил, которые нужны… а для чего нужны, если он обречен? Болезнь развивается, и…
Рискнуть?
Жизнью Алины, у которой тоже болезнь развивается, хотя есть надежда, что глубокий сон все-таки замедлит это развитие. Вот только без лекарства и она обречена.
И не только она.
Тойтек мысленно дал себе пощечину. Нашел время предаваться печали.
— Мы… — он обвел языком сухие губы, чувствуя каждую трещинку. Кажется, и кровить стали. — Должны вернуться. Взять… еще образцы.
…Алина не нужна.
Зачем, если и он сам неплохой источник.
— Я начну работу над лекарством.
— Тебе поспать надо. Ты уже сутки…
— У меня по крайней мере были эти сутки. А поспать… когда запущу второй синтезатор, тогда и посплю.
Мысль показалась на удивление здравой. Если удастся реанимировать ту огромную штуковину, которой вообще вряд ли пользовались, то третья партия вакцины созреет на часы раньше, а эти часы… это чьи-то жизни, не абстрактно-статистические, но вполне реальные.
Да и он сам.
— А он у нас есть? — с сомнением произнесла Заххара.
— Есть. Только очень старый. И надо будет кое-что проверить, — безразличие отступило, сменившись лихорадочным желанием что-то сделать и немедля. — Но понадобится помощь.
— Будет, — Эрвин стояла неподалеку. — Любая. В наших силах.
А смотрела она все-таки с жалостью.
Тойтек терпеть не мог, когда его жалели, но сейчас сил на злость не осталось.
— Шесть минут, — он ткнул пальцем в часы. — Все равно придется возвращаться.
И уже для Эрвин, которая напряглась, пояснил:
— Там всего около девятисот микрограмм вещества, которое нужно довести до определенной концентрации, чтобы смесь разделить на дозы и заправить одноразовые инъекторы. Здесь этого не сделаешь.
Она кивнула.
— Джас…
— Да понял я уже, — проворчал рыжий, тяжко вздохнув. А потом поинтересовался. — А ты, мужик, как вообще? В процессе не помрешь?
— Не должен, — Тойтек вдруг понял, что улыбается. — Во всяком случае, постараюсь. Но если что, то она знает, как делать вакцину…
— Возьми кнут, — Эрвин нахмурилась. — На всякий случай, а то…
…кнутом оказался парализатор, судя по виду, несколько измененный и вида грозного.
— Мало ли, — будто стесняясь, пояснил рыжий. И прикрыл браслет рукой. — А вы того…
Пиликнул планшет.
— Ну… я пошел, что ли? — рыжий накинул шлем. И воротник поднял. Активировал защиту, отчего серебристая чешуя комбинезона словно вздыбилась.
Получится?
Или…
Время покажет. Вот только Тойтек боялся того, что могло оно показать. Сердце засбоило. И искин кресла пиликнул, предлагая очередной поддерживающий коктейль. Если бы не снотворное в составе, Тойтек пожалуй согласился бы.
Вернулся рыжий спустя пару минут. Пробирки он нес в горсти, осторожно, явно опасаясь раздавить. Хотя этот кварц прочнее алмаза, и куда как менее хрупок. А пробки притерты намертво, так что, даже если упадут вдруг, беды не случится.
— Вот…
Обратный путь почти не запомнился. Кажется, усталость взяла свое, и во время подъема Тойтек уснул, чтобы очнуться уже в лаборатории.
— Чего делать надо?
Парень, освободившись из плена комбеза, оказался на диво обыкновенен. Длинный. Тощий. И какой-то нескладный в обтягивающем поддоспешнике из мягкой ткани. Пусть Тойтек и понимал, что микроволоски служат для создания комфортного микроклимата, но… поддоспешник походил на пушистую пижаму.
Он бы рассмеялся, если бы мог.
Но губы слиплись.
И разлепить их получилось с трудом. Кажется, верхняя лопнула, и Тойтек снял каплю крови.
