И оказавшись рядом с тем, кто держал сердце толпы, она рискнула взять его за руку.
Он улыбнулся.
И она улыбнулась в ответ.
— Лифты заблокированы, — крикнул кто-то. — Там эти с парализаторами…
— Сметем.
— Нет, — женщина покачала головой. Она не хотела войны, не хотела, чтобы чистая звенящая сила изуродовалась оттенками страха и ярости. Впрочем, ярость уже была.
— Начнется свалка. Палубу просто заблокируют. Нужно подняться по лестнице.
— А где лестница?
— Там, — она потянула его за собой. — Мой бывший муж конструктор. Я многое знаю о кораблях…
…к примеру то, что искин должен был среагировать на толпу, но почему-то промолчал. Не звенела тревога, не распылялся сонный газ, как должно быть, даже предупреждений не звучало.
Почему? Такое возможно только если искин отключен, но так никто не делает…
…дверь оказалась открытой, лестница узкой и длинной.
— Проклятье, да мы сдохнем, пока доберемся.
— Зато датчиков здесь нет, — женщина поймала взгляд мужчины, который притягивал ее, будил в теле ту самую животную суть его, которую она, как ей казалось, давно преодолела.
Нет.
Суть была. И требовала близости с этим самцом. И держаться за руку было мало, но… хотя бы так. Пока.
Сзади подпирали.
Кто-то охнул, кто-то…
— Надо спешить, — она потянула этого чудесного человека вверх, — пока не обнаружили и не заблокировали дверь.
Они успели.
Они выбрались на закрытую палубу. И кто-то закашлялся, и кашель этот подстегнул остальных.
— Дальше куда?
— Туда, — она указала на серую дверь, которая практически сливалась со стеной. — Это запасной ход. Для техников.
Она внезапно ощутила себя если не главной, то всяко важной, и это утраченное давно чувство собственной значимости заставило вздернуть подбородок и плечи расправить. Правильно, без нее они если и придут, то к намертво заблокированным дверям.
…Лотта знала, что порой люди ведут себя неразумно. И даже безотносительно родственников, но сами по себе. И знала, что уповать на чью-то ответственность глупо.
Но…
Она смотрела через камеры на толпу, заполонившую коридор, и пыталась понять, что же движет этими людьми.
Страх?
Но в толпе вероятность заразиться выше.
Гнев?
Для него, положа руку на сердце, имелись все причины, но разве ситуацию не удалось стабилизировать? И она об этом написала. И ролик просматривали. И комментарии оставляли. Пусть среди них и не было благодарностей, но и ярости не ощущалось. Скорее задавали вопросы, на которые Некко отвечала.
И потому казалось, что все под контролем…
— Надо было в каютах блокировать, — мрачно произнес Кахрай и почесал руку. Блеснул металлом парализатор, а выражение лица Кахрая сделалось донельзя задумчивым. И Лотте категорически не нравилась эта вот задумчивость.
— Пожалуй, — согласилась леди Унияр. — Но боюсь, это решение несколько запоздало… почему система безопасности не отреагировала?
— Искин пришлось отключить, — капитан сгорбился, явно чувствуя себя виноватым. — Иначе со струны не удалось бы сойти. Протоколы его не позволяли. А включить как-то… вот… забыли.
Он развел руками.
Знакомый парень что-то кричал, но звука не было, то ли из-за запоздалой блокировки, то ли по причине очередного дефекта системы, который решил проявиться прямо здесь и сейчас. Видно было, как он размахивает руками, явно к чему-то призывая, и Лотта готова была поклясться, что отнюдь не к добру и взаимопониманию. Рядом с парнем держалась женщина с розовыми волосами. И на спутника своего смотрела она со столь искренним восторгом, что от этого становилось слегка не по себе.
А если… написать про простую девушку из бедной дворянской семьи, которая влюбилась в революционера? Скажем, он был красив и обаятелен, а родители ее, конечно, выступали против такого мезальянса. И она сбежала навстречу любви.
Лотта вздохнула.
Почему-то вместо счастья на обломках старого мира, как должно бы быть, воображение рисовало мрачные картины.
…его поймают и повесят. А она станет мстить и от рук ее падут много невинных…
Нет, про революционеров Лотта писать не будет, такого сюжета читательницы не поймут.
— Сейчас поорут и успокоятся, — Данияр оторвался, наконец, от клинка.
— Или нет… — Советница склонила голову. — Этот молодой человек явно настроен реализовать свои разрушительные намерения, если не здесь…
Лотта прикусила губу.
Если не здесь, то…
…погромы?
…как на Терре-пять, где правительство оказалось неспособно справиться с молодежным бунтом? Разорение палубы с бутиками и магазинами? С ресторанами, в которых не осталось еды? Или…
…нет, рестораны — не то.
А вот медицинский отсек — дело другое.
Парень попытался открыть дверь, но убедившись, что сделать не выйдет, развернулся к толпе.
— Надо задержать их здесь, — Кахрай, кажется, пришел к аналогичным выводам. — Иначе пойдут к медотсеку, а там всего пять человек. Да и те не рискнут связываться. Стюарды — это все-таки не безопасники.
— Не безопасники, — эхом отозвалась леди Унияр. — И что вы предлагаете?
— Поговорить, — Лотта хотела было шагнуть к двери, но была остановлена.
— Погоди, — Кахрай покачал головой. — Сейчас они говорить не настроены.
— Истинно так, — поднялся Данияр и взмахнул клинками, что было не совсем уместно, хотя и впечатляло. — Чтобы беседа удалась, нужно настроение подходящее. И его придется обеспечить.
Леди Советница улыбнулась. А Лотта… Лотта поняла, что совершенно не желает обеспечивать кому-то настроение, и вообще с преогромной охотой останется здесь.
Посидит, ожидая нового канала связи.
Изучит отчеты.
Хотя бы для того, чтобы сравнить данные по кораблю и Аррее. Первые зараженные появились почти одновременно, и сейчас будет понятно, эффективна ли вакцина и… и лекарство. Тойтек ведь не умер. Она проверила и убедилась.
Не умер.
Система выдала еще десяток параметров, но Лотта их проигнорировала. Все-таки она не медик, и понятия не имеет, что делать со всеми этими показателями стабильности и гемотока.
— Мама… — пискнул мальчишка, про которого почти успели забыть. — Она же… она не нарочно. Она просто не очень умная…
— Твою ж… — капитан привстал, словно так ему лучше было видно.
