И видят боги, правы были.
— …срок активного существования — около пятнадцати минут. Этого хватает, чтобы спариться и выпустить споры, которые на Нирассе разносятся ветрами. А ветра там постоянно…
Девушка поднесла ладонь к губам и подула. Искры взлетели и заплясали, закружились, то ли играя, то ли возмущаясь.
— Они могут годами парить над поверхностью планеты, не касаясь песка, дожидаясь мгновенья, когда бури утихнут. И лишь тогда, попав в зону затишья, споры начинают стремительно развиваться. Они обладают удивительной способностью поглощать органику в любом ее виде.
Искры медленно угасали.
— Затем следует взрывной рост колонии и отпочковывание ее летающих форм, которые вступают в контакт, чтобы обменяться генетическим материалом.
— Когда я этого не знал, было как-то более… романтично?
— Думаете? — девушка стряхнула искры и вытерла ладонь о штаны. — Разве чудо перестает быть чудом от того, что вы понимаете, как оно устроено?
— Перестает, — уверенно ответил Данияр. — Чудо именно потому чудо, что необъяснимо, неподвластно разуму. Оно воздействует на чувства, оно дает эмоции…
Лотта склонила голову на бок. Искры гасли в ее волосах, а лицо, лишенное света, становилось обычным. Миленьким, но не более того.
Жаль.
Разочарование было столь острым, что Данияр не сдержал вздоха.
— В темноте интересней, правда? — Шарлотта убрала руки за спину и отстранилась, что стало еще более обидно. — Можно представить собственное чудо. Или, скажем, идеал.
— Наверное.
Признаться, Данияр несколько растерялся.
И оглянулся, и вспомнил, что здесь он почти один, ни охраны, ни советников, ни слуг, готовых подать напитки ли, угощение, нужную книгу или еще что-то, способное произвести впечатление на женщину. Конкретно эта женщина, изрядно потеряв былого очарования, теперь стояла и разглядывала Данияра с весьма откровенным интересом. И вот чувствовалось, что не ускользнуло от нее ни появившаяся за последний год одутловатость, ни второй подбородок, который, по словам наложниц, наметился едва-едва и вовсе Данияра не портил, ни проклятый живот. Его Диктатор старательно втягивал, но вдруг оказалось, что живот втягиваться категорически не желал. Наоборот, он, словно издеваясь, вываливался над ремнем, натягивая тонкую рубашку.
Отвратительно.
— А вы женаты? — поинтересовалась Шарлотта, приставив пальчик к губе.
— Нет, — честно ответил Данияр Седьмой, потомственный Диктатор.
— Это хорошо…
— А вам муж нужен?
— Не то, чтобы нужен… — рассеянно заметила Шарлотта, смахнув с волос последние искры. Освещение меж тем вернулось в норму, и Данияр, осмотревшись, с неудовольствием отметил, что гарем его несколько разбрелся.
Вот Заххара щебечет с каким-то тощим типом, похожим на больного богомола, а Некка нашла полную его противоположность — светловолосого толстяка, несколько растерявшегося от этакого внимания… а ведь обещали вести себя прилично.
Данияр нахмурился.
И обернулся к девице, которая оказалась невысокой, какой-то на удивление аккуратненькой, будто одна из ашшехских статуэток. Тоже в них на первый взгляд ничего-то особенного нет, а вот возьмешь такую в руки и уже сил не найдешь расстаться.
Волосы рыжие, яркие, что пустыня на закате.
Кожа бледна, но все одно покрыта веснушками, и смотрится это весьма мило. Глаза теплые. Губы пухлые. Такие целовать приятно. И Данияр поцеловал бы, будь она из его мира, но с местными женщинами следовало держать себя в руках.
А то мало ли…
Помнится, дядюшка вот так поцеловал одну, особо понравившуюся, так потом едва война не началась, жениться пришлось, нарушая обычай. Правда, сейчас дядюшка всем врет, что безумно счастлив, и ему верят. Или делают вид, что верят? Но гарем он распустил.
Сказал, что одна жена дешевле обходится.
— Что-то не так? — поинтересовалась Шарлотта.
— Что? А, нет… задумался немного.
— Над чем?
— Над книгами, — взгляд Данияра зацепился за стайку весьма симпатичных особ, способных украсить любой гарем. Вот с ними определенно стоило познакомиться поближе. Вид у девиц был весьма характерный, и намерения их читались легко, а потому сами они опасности не представляли.
А рыженькая…
Нет, с такими связываться себе дороже… этак точно окажешься женатым и без гарема. Почему-то последняя мысль нисколько не огорчила.
Глава 8
Шарлотта с печалью посмотрела вслед мужчине, который удалялся весьма бодрым шагом. А на снимке он и в половину не так хорош… и если подумать, ничего-то в нем нет. Не сказать, чтобы высокий, и далеко уже не стройный, пусть и сохранивший удивительную плавность движений.
Но все-таки…
Кожа смуглая, темная, а вот волосы, наоборот, светлые, выгорели до белизны, подчеркивая высокий статус и чистоту крови.
Она тихонечко вздохнула.
— Что, понравился? — поинтересовалась смуглая девушка, которой мгновенье назад не было. — Если понравился, могу помочь за небольшую плату…
— Чем?
— Советом, — в одной руке девушка держала пончик, облитый розовой глазурью, во второй — высокий бокал, наполненный чем-то зеленым и блестящим. — И делом. Даник у нас на новое падок, а еще трусоват. Если сбежал, значит, нравишься.
— А вы…
— Эрра, его возлюбленная одару… одна из многих, — она откусила пончик и пригубила напиток, поморщилась. — Терпеть не могу мяту. Хочешь?
— Нет, спасибо.
— И правильно. Никогда не бери угощение из чужих рук, если выжить хочешь. Во всяком случае, в гареме.
— В гареме?
— А ты думала. Он Диктатор, а Диктаторам закон брать жен не велит, зато одару можно, сколько хочешь. У него вот две сотни.
— Зачем столько? — искренне удивилась Шарлотта. Она, конечно, знала об особенностях мира, который все путеводители называли восхитительно отсталым и ужасающе варварским, но обязательным к посещению.
— Так… положено. Мало одару — слабый мужчина, а Диктатор слабым быть не может. Не поймут, — Эрра пожала плечами, и белоснежное платье ее, подчеркивавшее темно-красный удивительно глубокий оттенок кожи, едва не соскользнуло. — Вот и мается, бедолага.
Она дожевала пончик и облизала пальцы.
— И как там… в гареме?
В голове забрезжило начало нового романа, о прекрасной юной деве, которая осталась одна, без средств к существованию… сирота, злые родственники которой лишили ее крова и вообще всего. И она, не имея ничего, рискнула принять предложение о работе, но ее обманом вывезли на закрытую планету…
