Пускай. Желание экспериментировать все одно пропало.
— А что вы делали на Ильване?
— Служил.
Весьма обтекаемый ответ. И будто чувствуя, что этого Лотте мало, Кахрай продолжил:
— Там еще в прошлом веке военную базу построили. Когда-то по Ильвану проходила граница Созвездия, но теперь это скорее просто управляющий центр. Следим за порядком в регионе. Да и спасательные работы опять же… там Шаммейский метеоритный пояс, добыча активная. Вот порой и случается.
— Авария на Шоссе?
— Слышали?
Потеряла несколько миллионов вместе с почти новым заводом, который пришлось отстраивать едва ли не заново. Да, страховые выплаты покрыли реконструкцию, но вот компенсации пострадавшим выплачивались из семейных фондов.
Тетушку, помнится, сей факт несказанно огорчил. Она все пыталась убедить Шарлотту, что суммы можно снизить, а если доказать, что случилась авария по недосмотру сотрудников комплекса или, паче того, по преступной халатности. И даже бралась найти тех, кто докажет факт этой халатности.
Лотта покачала головой.
…а может, не в кузине дело? Она ведь не злая. Она веселая и взбалмошная, и единственная, кто видел в Лотте живого человека. Во всяком случае, так казалось. Вот тетушка — дело иное. Тетушка Лотте всегда была неприятна. И неприязнь эта, чего греха таить, была взаимной.
— Тогда жарко пришлось, — Кахрай медленно толкал кресло, и оказалось, что на мостике вполне хватит места двоим. — Многих так и не нашли…
…и со страховой пришлось воевать, чтобы признали факт смерти и выплатили семьям страховку.
— Что там произошло на самом деле?
У Лотты были отчеты.
В том числе и спасательной службы, но были они какие-то… слишком уж одинаковые, будто подсмотренные друг у друга. А главное, собственная служба безопасности настоятельно порекомендовала не вникать в детали.
И Шарлота совету вняла.
В конце концов, тогда ей было девятнадцать и она только-только осваивалась с новой для себя ролью.
— Если, конечно, вам можно говорить… — она все же отступила на шаг, чтобы полюбоваться белыми звездами лилий, которые одна за другой поднимались над черной бездной воды.
— Уже можно, — Кахрай тоже остановился. — Теракт.
— А разве…
— Есть, конечно, — ответил он на невысказанный вопрос. — Увы, сколь бы прогрессивным общество ни было, всегда найдутся те, кто точно знает, каким оно должно быть на самом деле…
Это все колокольчики виноваты.
Их аромат, который дурманил и пьянил, хотя как раз-то к алкоголю Кахрай был невосприимчив. А вот колокольчики… люминисцирующие лепестки в рыжих волосах.
И на коже.
И на блузке, что оказалась почти прозрачной, хотя Лотта этого и не замечала. Или, скорее, делала вид, что не замечает. Лепестки ложились на кожу и таяли, оставляя тусклый свет, и казалось, что светиться начинает сама девушка. Ее хотелось потрогать.
Даже не так.
Ее хотелось.
И потрогать в том числе.
Кахрай вцепился в спинку кресла, тихо радуясь, что он здесь не один. Проклятье… а там, на базе, в сезон цветения, конечно, здорово пахло и всем по-разному. Кому-то бражкой, кому-то вином, еще кто-то утверждал, будто запах апельсиновый или вот духов, причем однажды нашлись идиоты, что сцепились, споря, каких именно духов… потом-то и велено было респираторы использовать.
Надо было бы…
Или нет? Хороша романтика. В респираторе.
— Там, на самом деле, глупо донельзя вышло, хотя глупость в итоге большой кровью обернулась.
Она чуть отстала, остановилась, сложив руки на высоком бортике и глядя вниз, на черную воду и белые цветы.
— Группа активистов выступала против расширения горной добычи. Сперва проводили он-лайн митинги, сборы подписей. Устраивали флэшмобы в поддержку. Потом кому-то показалось, что этого недостаточно.
Лицо Шарлотты скривилось, будто она вот-вот заплачет.
— И ребята решили устроить небольшую диверсию. На их беду оказались в достаточной мере образованными и талантливыми, чтобы получилось… как получилось.
Та история осталась в памяти огненным кольцом, в котором медленно истаивали остатки защитного купола.
— Кто-то разработал схему взрывного устройства. Кто-то добыл пакеты со стаб-взрывчаткой.
Шарлотта кивнула.
— Кто-то сумел пробить систему и подключиться к ней. Они вошли. Оставили заряды. И ушли. А потом отдали приказ…
Они плакали.
Каялись.
Кричали, что это во благо всего человечества, что именно жертвы и привлекают внимание к проблемам…
— Там ведь просто астероидный пояс, — тихо произнесла Шарлотта и оглянулась, будто пытаясь найти поддержку. — Ни тени жизни. Разведка была полной. И добыча велась давно. Завод тоже поставили задолго до… и купол при нем. Многие ведь с семьями переселялись. Потом, после реконструкции и расширения.
— Они не хотели никого убивать. Не подумали просто, что заряды сдетонируют одновременно. И что силы совокупной хватит, чтобы повредить блоки ядерного синтеза. Что на складах сжиженный газ, в том числе и кислород. Что купол жилого сектора не рассчитан на подобные нагрузки… да ни о чем они не думали.
Кахрай стиснул кулаки. Сколько лет прошло, а надо же, память еще жива. И боль. И непонимание, не только у него, но и у остальных, кто решил спуститься. Приказа не было. Добровольно.
На свой страх.
На совокупный риск.
И ведь жребий бросать пришлось, выбирая, кто останется, потому что оставаться никто не хотел. Понимали…
— Двести семьдесят шесть человек, — очень тихо произнесла Лотта, отворачиваясь. — Двести семьдесят шесть… просто потому, что не подумали?
— Да.
Надо же. А ведь число точное. И откуда знает? В новостях говорили о десятках пострадавших, но точную цифру никто не называл.
— Повезло, что жилой сектор перестроили незадолго до аварии. Хотя и не полностью.
Шарлотта вздохнула так, будто это она была виновата.
— Часть переборок уцелела. Даже сохранили герметичность. Собственно, там и спаслись…
Раненых почти и не было, разве что по мелочи. А в остальном…
— Мы трижды спускались. В последний раз вывозили вдвое больше, чем положено, но… фон стал слишком уж жестким, защита и та не спасла бы. Да…
— Значит, вы герой? — поинтересовалась она.
А Кахрай лишь плечами пожал. Герой? Вряд ли… просто работа такая. Была.
— А что с ними стало? С теми, кто…
— Двое повесились. Один свихнулся. Сказали, что без шансов. Проходит реабилитацию. А главаря судили.
