— О чем вы?
— Ну чего, разве не можешь вспомнить? Я помогу. — генерал обхватил пальцами коленную чашечку, и вырвал ее одним резким движением.
— ААА! — заорал Железняков.
— Ну-ну, тише. Чего кричишь! Это ведь не настолько больно, как по одной штуке доставать ребра? Мм? Знает ли что-нибудь Железняков, и знает ли он хоть что-нибудь. Давайте выясним!
— Пошел ты, козел! Я тебе ничего не скажу!
— А! Так ты все-таки знаешь что-то? Круто! Мне нужна информация. — из второго колена вылетела еще одна чашечка. — Так, не надо терять сознание. — похлопал по лицу начальника охраны генерал.
— Гандон! Я не скажу! — орал Железняков.
— Какой у тебя подвешенный язык. Может мне его стоит укоротить?
Генерал указательными пальцами обеих рук вдарил по месту, где челюсть крепится к голове. Чтобы не смог он укусить ненароком.
Челюсть отпала, что-то очень сильно щелкнуло. Генерал схватил кролика за голову, отвел ее немного назад.
Глаза Железнякова выражали такой страх, который никогда еще не испытывали прежде.
— Смотри, у тебя давление поднялось? Да еще и пульс скакнул? Сейчас исправим. Я притащил тут лекарство одно. Оно тебе понравиться.
Генерал взял шприц, проверил его работу. Зафиксировал голову:
— Постарайся не отводить взгляд. — и прямо посередине глаза генерал вставил шприц, и с силой выдавил все лекарство.
Через пять минут, когда Илья пришел в сознание, то генерал спросил:
— Будешь говорить? Или мне еще поиграть?
— Сука, я тебя урою, гнида ты ментовская!
— Не хорошо! Нельзя так говорить! За это я тебе вырву язык.
Двумя пальцами он схватил язык и потянул на себя.
— Так? Будешь?.. Нет? Еще потяну… а теперь?..
— Илья, привет, ты не мог бы… — в комнату охраны зашла Эля, помощница доктора Полянина, одноклассница Железнякова.
— Оу! Кто к нам пришел! Заходи усаживайся. — Эля попыталась сбежать, но не смогла, ее мышца не подчинялись указаниям мозга. — Я сказал проходи!
Эля зашла и уселась на стул у окна.
— Я что-то вас не припомню, подскажите мне ваше имя.
— Эля.
— А, точно. Давнишняя любовь Железнякова. Первая любовь — это самая чистая, и правильная. С моей стороны. Тебе так не кажется, Илья?
— У… гф… фгна… — пытался он что-то сказать.
— Не слышу. Наверняка, ты соглашаешься. О! А ты не хочешь поглядеть на то, чтобы я ее оприходовал. — Железняков забился на стуле. — Правда? Ты хочешь этого больше всей своей жизни?
— Сщт… прк… длну…
— Сейчас, сейчас! Дорогая подойди к окну! Давай мы с тобой посчитаем. На каком мы этаже сейчас находимся. А пока не забыл.
Генерал из ниоткуда достал вибратор, и показал его Эле, прямо перед ее лицом.
— Помнишь? Знаю, помнишь. Это ведь хрен твоего парня, которому ты дала в свои пятнадцать лет. — Железняков не просто забился на стуле, он был в ярости и упал на пол. — А как там аборт в шестнадцать? Не рановато ли для девушки такое? Давай вспомним, как все происходило. Только вот кое-что изменим.
Генерал вставил в уретру лезвие.
— Для пущего удовольствия, дорогая моя. Итак, начнем. — он вставил в нее. — Давай, считай этажи. Один.
— Один.
— Ну, давай поживее, как будто ты испытываешь оргазм. — снизу Железняков заметил, как по ноге девушки полилась кровь. — Два.
— Два. — девушка немного застонала.
— Молодец, давай увеличим скорость. Три.
— Три. — на пол потекла кровь, несколькими струйками.
— Четыре. — продолжал генерал. — Давай, тебе же нравиться, Эля!
— Четыре! — девушка начала прикрикивать.
— Давай еще увеличим скорость! — подползавший Железняков весь вымазанный в крови пытался кричать.
— Пять.
— Пять! — девушка задрыгала и руками, и ногами.
— Шесть.
— Шесть! — она уже кричала, а кровь лилась из нее, будто артерию порезали.
— Семь.
— Семь! — у нее случился оргазм, все ее тело загорелось от энергии.
Единственной рабочей рукой Илья пытался дотянуться, но у него ничего не получалось. Генерал собрал волосы девушки в понитэйл и поднял надо собой, будто пятилитровую тару воды.
— Итак, ты будешь говорить? — Железняков кивал. — Отлично, а чтобы у тебя не было и шанса мне солгать — птичка у нас полетает. — разбилось окно.
Глава 22. Усадьба 1
Новости на первом канале.
— Здравствуйте, с вами Евгений Возлиянов. Сегодня у нас для вас умопомрачительные новости. Мы получили данные по делу 92-го года, происходившие в Вологде, в филиале компании ВЭЛ.
Он всплакнул.
— Тысячи! — прокричал он. — Тысячи детей подвергались жестоким экспериментам. — он немного потупил взгляд, и секунд десять молчал. — Многие из вас знают, что в Советском Союзе не отдавали мертворожденных детей матерям. Так вот! Многие из них вовсе были не мертвы.
Возлиянов стукнул по столу кулаком.
— Их отправляли в лаборатории. Где садисты над ними издевались. Пытаясь воссоздать… Вы готовы? Вам лучше присесть…
Он водил глазами вокруг.
— Эксперименты фашисткой Германии! Да! Все так. Больше сорока пяти тысяч детей использовали как расходный материал. У нас есть данные, что даже на этом они не остановились.
Возвлиянов приложил голову ко лбу, но продолжил:
— Серия экспериментов k1 — это самое, что ни наесть максимальное зло. Месяцами они испытывали боль, что сравнима с сожжением заживо. Но и это не самое страшное. Данные о малыше k1b стерты. И если судить, то именно он получил наибольшую из всех возможных экспериментов.
Евгений больше не мог сдерживаться:
— Я, от лица всего канала, да и от многих других, приношу извинения родителям, и детям.
Он сжал кулаки.
— А знаете кто продолжил заниматься всем этим?! Правильно — компания ВЭЛ, и ее бывший начальник Юрий Агапов! Необходимо немедленно…
Шишкин, нынешний начальник ВЭЛ, выключил эфир. Он в срочном порядке звонил Агапову.
— Юрий Павлович, у нас вскрылась полная информация… вы тоже смотрите… да… я не знаю кто… я уверен, что наша договоренность с властями больше не действует… да, я успею закончить терапию Шестова… до свидания.
«Симуляция восстановлена»
Мы решили пойти к усадьбе. В ней живут родители Ара и Пата. Кэп думает, что сможет их образумить, и наставить на путь истины.
