Миша и тут отворил окно и балконную дверь, раздвинул занавески. Солнечный свет сделал окружающий бедлам еще непригляднее, но зато немного оживил мрачную атмосферу.
Взяв стул, Миша сел возле дивана и решительно стянул плед с головы Ильи.
– Давай поговорим.
Илья попытался вернуть плед на место, но Миша не дал ему такой возможности.
– Ты идешь в ванную, я варю кофе. Спорить бесполезно.
Минут через сорок друзья сидели в кухне. На Илье была водолазка, джинсы и оба носка. В кухне было тепло, но он, видимо, мерз.
Пока Илья мылся в душе, Миша выбросил бутылки и испорченные продукты в мусорный пакет, поставив его возле двери, вытер пыль со стола, так что квартира начала принимать нормальный вид и была похожа на выздоравливающего больного.
Чего нельзя было сказать об Илье. Хоть и побритые, щеки его были впалыми, воспаленные глаза – мерклыми, волосы давно следовало подстричь. Он вяло кромсал печенье, которое Миша отыскал в шкафчике, и безо всякого желания прихлебывал кофе, хотя был кофеманом.
Миша никак не мог начать разговор, не знал, как подступиться к сути, и потому, чтобы не запутаться окончательно, рубанул:
– Можешь мне прямо сейчас дать по морде, но твоя Настя – не та, кем ты ее считаешь.
Илья перестал крошить печенье и непонимающе посмотрел на Мишу. Потом лицо приобрело упрямое и вместе с тем злое выражение.
Ну, хотя бы проблеск интереса.
– Что ты имеешь против нее? Я сразу понял, когда ты на нее уставился! Настя… Она… – Илья за словом в карман не лез, недаром был журналистом, но тут забуксовал. – Она не жеманная, не наглая. В ней есть то, чего нет больше ни в ком – наполненность, загадка. Ты все равно не поймешь! И она ничего от меня не требует, не хочет – ни денег, ни ресторанов, ни подарков. Ей просто нужно, чтобы я был рядом!
«Еще бы!» – подумал Миша.
– Не кипятись, послушай меня, хорошо? Я хочу, чтобы ты поехал со мной к одному человеку.
– Какому еще человеку? – Запал прошел, Илья снова обмяк на стуле.
– Илюха, то, что я скажу, прозвучит, как сценарий фильма ужасов. – Миша сжал пальцы в кулак. – Помнишь, когда мы в пятом или шестом классе были, ты сказал, что видел привидение в доме у какой-то твоей родственницы? У бабы…
– У бабы Зои.
– Да, точно. Тебя мать туда отправляла на каникулы, а ты боялся. Говорил, какое-то существо появляется по ночам, садится в ногах твоей кровати, смотрит на тебя, пока ты спишь. А потом мой отец пришел к тете Ире и предложил, чтобы ты у нас пожил.
– И что? – губы Ильи сморщились в подобии улыбки. – Ты к чему об этом вспомнил?
– Ты правда видел там что-то, так ведь?
Илья поерзал на месте, потом откинулся на спинку стула.
– Я маленький был. Почудилось, наверное. – Он помолчал немного. – Но, честно говоря, страшно было до чертиков.
– Было там привидение или нет, не важно. Важно, что я тебе поверил. И ты мне сейчас поверь.
Улыбка Ильи сделалась шире, при этом лицо стало выглядеть диковатым.
– Хочешь сказать, что Настя – привидение?
Миша не нашел сил улыбнуться в ответ.
– Несколько недель назад ко мне пришел человек. – Он быстро рассказал о Белкине и его папке. – Сначала я не придал значения. Но потом у нас на участке погибли двое. Оба они познакомились с девушкой, и вскоре убили себя. Один воткнул струну себе в глаз, второй распорол живот.
Илья откашлялся и сказал:
– Это все, конечно, интересно, но…
– Умерли почти тридцать человек. Каждые три года умирают трое. С февраля по июнь. И я думаю, – Миша поймал взгляд друга и выговорил: – ты следующий.
– Какая фантастическая чушь, – скучающе сказал Илья, но в глазах его что-то промелькнуло, и Миша приободрился.
Быстро пересказав историю Таси, Чака и их матери, он спросил:
– Слишком много совпадений, тебе не кажется? И внешность, и имя.
– То есть я встречаюсь с девушкой, которая умерла больше тридцати лет назад? – Илья приподнял брови. – Что она поднимается из могилы и… Миха, да она живее всех живых! А ты сам сказал, что этот Белкин в психушке лечился. Он убил родную сестру! Может, у него на этой почве сдвиг, и он до сих пор с головой не дружит?
– Не может, – отрезал Миша. – Он нормальнее нас. Сейчас сам убедишься.
– Я очень устал, – апатично проговорил Илья.
– Ничего, в машине поспишь. Я знаю, что с тобой творится, Белкин сказал. Ты слабеешь, днем можешь только спать, а ночью приходит она и… Ты сам должен замечать: работать не способен, все время спать тянет. Это потому, что она сосет из тебя энергию! А когда ты окончательно ослабнешь, убьет! И ждать уже… – Миша хотел сказать «недолго» и осекся. Как он мог забыть? – У тебя есть на теле раны?
Илья недоуменно смотрел на него, и тогда Миша, не дожидаясь ответа, подошел к нему и задрал водолазку. На животе и груди виднелись свежие синяки. Все так же молча он закатал рукава водолазки и увидел ссадины.
– Откуда у тебя это?
Илья поднялся, тяжело опираясь на стол, потрогал синяки, сморщился от боли.
– Ударился, наверное, или в ванной упал.
Он беспомощно посмотрел на Мишу, и тот вдруг вспомнил, каким Илья был в начальной школе: маленький, щуплый, темноволосый мальчишка в очках с огромным ранцем.
– Ты не знаешь, откуда они, верно? Это она сделала! Настя. Белкин сказал, если на теле появляются раны, то конец близок.
– Я не могу поверить.
– А у тебя выбора нет. Если не поверишь, она тебя убьет сегодня или завтра ночью. Но я тебе в любом случае не дам дурака валять. Поехали.
Они стояли друг напротив друга, и Мише казалось, что все это ему снится.
Вчера Белкин велел не оставлять Илью:
– Пусть он все время будет у вас на глазах. Это существо появляется только ночью, днем вам ничего не грозит, но чем ближе вечер, тем силы его растут. Мне кажется, оно будет пытаться повлиять на свою жертву, поэтому оставайтесь рядом.
– Ты нанес такой пурги, – сказал Илья. – Но я неважно себя чувствую и не могу заставить тебя заткнуться, оставить меня в покое.
– И не пытайся.
Несколькими минутами позже они вышли на лестничную клетку. Пока Миша запирал замок, появилась Томочка. На этот раз она оделась в платье и накрасилась.
– Все хорошо? – спросила девушка.
– Лучше некуда. – Илья прислонился к стене.
Миша повернулся к Томочке. Она была само волнение: ручки прижаты к груди, глаза круглые, как у совы из мультика про Винни-Пуха.
– Вы в больницу или…
– Или. Не переживай, Томочка, все будет хорошо.
