Отец, который говорил с кем-то телефону, точно почувствовав его волнение, обернулся и посмотрела на сына. Миша улыбнулся и помахал рукой: мол, все хорошо.
– Физический контакт с потусторонним существом, выходцем из иного мира, не может пройти бесследно. Научных доказательств тому, разумеется, нет, и быть не может. Зато фольклорные и мифологические источники дают некоторое представление. За примером далеко ходить не будем. Укус вампира превращает человека в Дитя ночи, отнимает у него душу. Укус верфольфа делает из жертвы оборотня. Метка демона означает одержимость и вселение… – Семен Ефремович оборвал себя на полуслове. – Не буду пугать вас. Думаю, вы и так поняли, к чему я веду.
– Хотите сказать, что я теперь помечен? Слушайте, а как же тогда Илюха?
Старик коснулся своей огромной шляпы и поглядел на идущего впереди Илью.
– Тут немного другое. Мортус Улторем ранила его, причиняла боль, потому что это давало ей силы. Она и убила бы его с такой же целью. Понимаете, он был для нее чем-то вроде бифштекса – и в этом смысле был ей даже дорог. Говорим же мы «я люблю пельмени». Или мороженое. Но вы… Вы пришли лишить ее этого блюда. Вы, в отличие от Ильи, представляли угрозу. Не вмешайся Леля, Мортус Улторем уничтожила бы вас, причем не просто физически, но и духовно. Пожрала бы вашу душу.
«Приятная перспектива», – подумал Миша, и ему показалось, что на улице стало холоднее.
– Это ей не удалось, как мы понимаем. Вы выжили, и душа ваша осталась нетронутой.
– Но? Всегда ведь есть «но»?
– Говоря начистоту, я и сам пока не разобрался. Надеюсь, это лишь беспочвенные страхи старого маразматика. Но все же, Миша, я попросил бы вас быть осторожнее. Если заметите некие признаки (не важно, когда, возможно, по прошествии месяцев или даже лет!) не проявляйте легкомыслия. Не игнорируйте их, не надейтесь, что вам померещилось, и все пройдет само. Вам понадобится помощь, поэтому позвоните мне или найдите другого специалиста. Возможно, священника. Прошу вас, будьте внимательны!
– Какие именно признаки?
Они были уже в нескольких метрах от стоянки.
– Не могу точно сказать. Но уверен, вы поймете. Ночные кошмары, видения, приступы немотивированной злобы, перемена во вкусах, обострившаяся интуиция, что-то вроде ясновидения или внезапных озарений – мало ли.
– Ясновидение – это не так уж плохо, – заметил Миша и улыбнулся.
– Не шутите с этим. – Семен Ефремович не поддержал его. – Прошу вас, следите за своим самочувствием.
Миша пообещал и вдруг спросил, вспомнив их прошлый разговор:
– Вы сами столкнулись с чем-то подобным? Говорили, что-то изменило ваши взгляды. Это нечто в таком же духе?
Семен Ефремович бросил на него быстрый взгляд.
– Об этом как-нибудь в другой раз. Мы уже пришли.
Миша понял, что тема Семену Ефремовичу или не слишком приятна, или слишком значима, чтобы говорить об этом на бегу. А вероятнее всего, то и другое сразу.
Тем временем они уже присоединились к остальной компании, и отец сказал:
– Олеся звонила. Надо забрать Лизу из садика: воспитательница говорит, она затемпературила. Сама не может – сидит у маникюрши.
Если бы Миша плохо знал Олесю, то подумал бы, что она специально все это подстроила – по крайней мере, то, что никак не может поехать за дочкой. Но Олеся была хорошей женщиной (хотя немного простоватой и слегка занудной, на Мишин взгляд), в ревности или неприязни к старшему сыну своего мужа замечена не была.
– Езжай, конечно, какой разговор.
– Я его отвезу, – вызвалась Леля. – Не переживайте, доставлю до больницы, прослежу, чтобы не сбежал.
Юрий Олегович посмотрел на Лелю с преувеличенной благодарностью. Видимо, хотя и собирался больше не давить на Мишу, а все же мечтал о такой снохе, и потому всячески будет намекать на это.
Простившись со всеми и пообещав позвонить, рассказать, как там Лиза (а заодно убедиться, что с Мишей все в порядке) Матвеев-старший уехал.
– Я могу и вас подвезти, – предложила Леля Семену Ефремовичу, которого они все знали со слов Ильи.
Но старик отказался: оказывается, был за рулем. Почему это удивило Мишу, он и сам не понимал. Может, потому, что тот выглядел сказочным персонажем или выходцем из прошлых эпох, поэтому представить его за рулем обычной «Лады» было сложно.
– Не забудьте, о чем мы говорили, Миша, – проговорил Семен Ефремович на прощание и поспешил прочь, как будто общество людей уже успело порядком его утомить. А возможно, так оно и было.
– О чем это он? – спросила Леля, усаживаясь в машину.
Томочка и Илья забрались на заднее сиденье.
– Да так, неважно. – Миша пока был не готов говорить об этом.
«Совсем как Семен Ефремович», – подумал он.
– Сначала нас отвези, Лелечка, – сказала Томочка. – Тут до нашего дома всего ничего.
Скорбная церемония завершилась, и девушка вновь засияла, приличествующая случаю мина сменилась лучезарной улыбкой. Словосочетание «наш дом» ей определенно нравилось, хотя смысл, конечно, в данном случае был иной: вместе они с Ильей не жили. Правда, Томочка теперь бывала у него куда чаще, чем обычно: помогла сделать генеральную уборку, готовила разные вкусности.
«Попал ты, брат», – в который раз уже подумал Миша, спрашивая себя, что Илюха станет делать дальше, как сложатся их отношения с Томочкой. Главное, чтобы чувство благодарности не заставило его жениться. А то ведь он такой – порядочный, совестливый.
Миша посмотрел на сидящего позади друга в салонное зеркало.
Тот почувствовал его взгляд и поднял глаза.
«Как хорошо, что все хорошо закончилось», – подумал Михаил.
Хотя, возможно, это был еще не конец.
– Надеюсь, там Белкину будет спокойнее, чем здесь, – сказала Леля.
Автомобиль выехал со стоянки и легко встроился в общий поток.
– И не говори, – вздохнула Томочка. – Настрадался человек.
Больше об Анатолии Петровиче не говорили, хотя, Миша был уверен, думали. Илья уж точно.
До их с Томочкой дома доехали в два счета. Томочка говорила о чем-то, Леля отвечала, Миша не вслушивался. Он устал сидеть, спину ломило, рану потягивало ноющей болью.
– Во двор не заезжай, чего тебе там крутиться.
Томочка показала, где остановиться. Они с Ильей вышли из машины, и Томочка взяла его под руку.
– Никаких отговорок! В следующую субботу, в девять едем!
– Договорились, – с улыбкой пообещала Леля.
По непонимающему виду Миши Томочка догадалась, что тот понятия не имеет, о чем это она.
– Так я и знала, что ты не слушаешь, – девушка надула губки, но тут же снова заулыбалась: – Ладно, ты у нас покусанный, тебе простительно. Я всю дорогу говорила, что напеку своих фирменных пирогов, меня бабуля научила, а Илюша шашлык замаринует. Едем на пикник, на Быструю!
