– С большой вероятностью совершит убийство, если узнает то, что я скажу тебе.
Беатрис моргнула.
– Он убьет Джошуа?
– Не Джошуа. То есть, вероятно, не Джошуа. Но он вполне может убить Лайонела Мэлета. Фактически ему придется встать в очередь за Джошуа и Торном, если они узнают эту историю полностью.
Беатрис взяла руку Гвин в свою и поцеловала ее.
– Ну, в таком случае нам, похоже, лучше сделать так, чтобы они ее не услышали. Я не хочу, чтобы мой брат, мой деверь и мой муж отправились в тюрьму.
Гвин вздохнула и сжала руку Беатрис.
– В этом-то и заключается проблема. Я должна рассказать об этом Джошуа. Или, скорее, я не имею права скрывать это от него, если собираюсь за него замуж.
Беатрис уставилась на нее широко раскрытыми глазами, потом обняла ее.
– О, моя дорогая! Это прекрасно! Я знала, что вы двое в конце концов поженитесь. Мы все видели, как вы влюблялись друг в друга.
– Насчет этого не знаю, – мрачно сказала Гвин. – Пока мы еще не говорили о любви.
А почему не говорили? Вероятно, потому что они оба цинично относились к этому вопросу. И у них имелись для этого веские причины.
Гвин напряглась. Она вспомнила, что именно об этом говорил Джошуа, и это ее раздражало: «Когда речь идет о браке и сердечных делах, я обычно бываю циничен. И мой цинизм окрашивает каждое слово, вылетающее у меня изо рта».
– Мы едва ли говорили о браке. И я не знаю, женится ли он на мне, если узнает…
Гвин разрыдалась. Боже праведный, когда же она превратилась в такую плаксу? И ведь все из-за этого мужчины!
Беатрис крепко прижала ее к себе, похлопывала по спине и говорила успокаивающие слова.
Когда Гвин наконец прекратила плакать, она снова заговорила:
– Я так рада… что у меня теперь есть сестра… даже если ты только… жена моего единоутробного брата. – Она снова промокнула глаза. – Мы с тобой родственники? Можно нас считать настоящими родственниками?
Беатрис улыбнулась:
– По-моему, да. Я считаю. Кроме того, когда ты выйдешь замуж за Джошуа…
– Если я выйду замуж за Джошуа. И каждую минуту это кажется все менее вероятным. Плохо, что тебя не было рядом, когда я познакомилась с Лайонелом Мэлетом. Ты дала бы мне хороший совет, и я не оказалась бы в этом… затруднительном положении.
Беатрис отстранилась от нее и теперь напряженно смотрела на Гвин.
– С Лайонелом Мэлетом? Капитаном Мэлетом? Тем самым, который пытался похитить невесту Хейвуда и тебя?
– С тем самым, – у Гвин опустились плечи. – Это долгая история.
– У меня много времени, и я готова тебя выслушать. – Беатрис погладила Гвин по спине. – Твоя мать отправила меня сюда, чтобы проверить, как ты. Сама она сейчас наслаждается общением с Греем, поэтому я сомневаюсь, что она заметит мое долгое отсутствие.
Гвин вздохнула. Ей требовалось рассказать об этом хоть кому-нибудь, кто может дать ей хороший совет. Или не даст ей задушить Джошуа. Или умолять его жениться на ней.
– Все это началось десять лет назад…
Гвин рассказала Беатрис всю свою позорную историю – о том, как влюбилась в Лайонела, как Лайонел ее совратил, а потом как ее предали Лайонел… и Торн.
Беатрис с каждой минутой выглядела все более и более шокированной. Гвин продолжала говорить, но потом начала беспокоиться, что, возможно, ей не следовало все это раскрывать своей подруге.
Беатрис покачала головой.
– Да уж, мужчины иногда поступают просто невероятно! Кто бы мог подумать? Торн заплатил мистеру Мэлету за то, чтобы он тебя бросил? Мистер Мэлет шантажировал тебя? Негодяй! Я надеюсь, Торн достойно ему ответил?
– Нет, это сделал Джошуа. – Гвин кивнула на окровавленный платок, который все еще лежал на коленях у Беатрис. – Это кровь Лайонела.
Беатрис моргнула.
– Что известно моему брату?
– Почти все.
Гвин рассказала Беатрис все, что говорила Джошуа, и как он на это отреагировал, конечно, опустив рассказ о том, как они с Джошуа занимались любовью. Гвин не хотела, чтобы подруга знала, какая она все-таки шлюха.
«Ты не шлюха!»
Казалось, Джошуа упрямо хотел это до нее донести. И Гвин уже даже начинала в это верить.
Когда Гвин закончила свой рассказ, Беатрис обняла ее.
– О, моя дорогая, мне так жаль, что тебе сейчас приходится так страдать. Джошуа умеет все осложнить.
– Ну, по крайней мере, я не думаю, что Лайонел попробует меня еще раз шантажировать. Джошуа это обеспечил.
Беатрис внимательно смотрела на нее.
– И после этого он сделал тебе предложение.
– В некотором роде. На самом деле нет. Все находится в подвешенном состоянии. Он вышел из себя, я тоже вышла из себя, и мы оба сказали то, что говорить не следовало.
Гвин перебирала пальцами носовой платок, который держала в руке.
– Если тебе это поможет, то могу сказать: Джошуа всегда угрюмый и мрачный. Он так со всеми себя ведет, включая меня. А срываться для него – обычное дело.
– Поверь мне: я это уже прекрасно знаю, – Гвин попыталась улыбнуться. – При этом он может быть внимательным и заботливым, когда хочет. – Например, застегнуть ей платье сзади, когда они спорили и она его об этом даже не просила. – И иногда он говорит невероятно приятные вещи.
Беатрис вопросительно приподняла бровь:
– Мы все еще говорим о моем брате? Трудном в общении мужчине, который рявкает на всех, кто к нему приближается?
– Он не такой плохой. Он был очень добр ко мне, когда узнал про мою прошлую связь с Лайонелом. Он взял мою сторону. Да он чуть не убил Лайонела, когда тот пытался… э-э-э… возобновить наше знакомство.
– Последнее гораздо больше похоже на моего брата.
– Дело в том, что я не все ему рассказала. Я не могу даже думать о браке с ним, пока не узнаю… его отношение к этому. Поэтому я подумала, что раз ты уже замужем и ты – сестра Джошуа… Ну, что ты подскажешь мне, как это ему подать, и пояснишь, как он может отреагировать.
– Знаешь ли, у тебя есть право на свои секреты.
– Но этот также касается и его. – Гвин смотрела на свои руки. – Понимаешь, я, возможно… не могу иметь детей.
Беатрис выглядела ошарашенной.
– Боже праведный, почему ты так решила?
Теперь была самая сложная часть.
– Дело в том, что после того единственного раза с Лайонелом я забеременела.
– О, Гвин! – Надо отдать должное Беатрис, она совсем не выглядела шокированной и взяла руку Гвин в свою. – Я предполагаю, что все стало еще хуже, чем было?
