– Что в день его совершеннолетия вы рассердились на него из-за того, что вам пришлось оплатить его карточные долги. И якобы вы приписали этот порок его дурной крови. А потом открыли ему… сказали, что он… был сыном лакея, – добавила Мадди с дрожью в голосе.
Гилмор закрыл глаза и, пощипав пальцами переносицу, помолчал немного. Когда же он снова посмотрел на нее, лицо его было печальным.
– Боже правый, надеюсь, ты этого никому не говорила, – пробормотал он.
Мадди помотала головой.
– Нет, конечно, нет. Ни единой живой душе.
Граф смерил ее долгим взглядом, словно пытался понять, говорит она правду или лжет.
– Что ж, полагаю, ты доказала свое умение хранить секреты. Тебе следует и дальше поступать так же. Если об этом узнают, наша семья пострадает. Особенно – Эмили. Едва ли ей тогда удастся найти достойного мужа.
– Да, конечно. Думаю, что именно по этой причине Нейтан никому никогда не говорил об этом. Он очень любит свою сестру. – Проглотив вставший в горле ком, Мадди добавила: – Милорд, заранее прошу прощения за то, о чем собираюсь спросить… Скажите, а вы не можете ошибаться относительно отца Нейтана? Возможно, вы являетесь его отцом?
Лицо графа побагровело.
– Подобные вопросы… Это в высшей степени неприлично.
На сей раз Мадди не испугалась. Слишком многое было поставлено на карту.
– Я спрашиваю об этом только потому… Видите ли, когда я вошла сюда, я заметила, что вы пишите левой рукой. Нейтан тоже левша. Разве это – не наследственная черта? Так что, возможно… Ну… понимаете, да?
Гилмор остановил на ней задумчивый взгляд. Потом опустил глаза, взял перо и погрузился в раздумья. Мадди внимательно наблюдала за ним, гадая, о чем он думал. Допускал ли он вообще такую возможность? Если допускал, то это могло бы изменить ситуацию самым радикальным образом.
Наконец, снова взглянув на Мадди, граф пробурчал:
– Нейтан ничуть не похож на меня. – Покачав головой, он добавил: – Нет, этого не может быть.
– А он похож на мать? Или… на того лакея?
– С первых дней Нейтан был вылитая Камелия – черные волосы, зеленые глаза. И вел себя так же – дерзко и нагло… – Граф вздохнул. – И зачем я рассказываю тебе все это?.. Ты не имеешь права вмешиваться…
– Имею, – перебила Мадди. – Нейтан – мой муж. Я люблю его и не хочу, чтобы он уезжал из Англии. Уверена, что и вы не хотите.
– Как я уже сказал, не в моих силах его остановить.
Мадди подалась вперед, поставив локти на письменный стол.
– Неужели вы так быстро сдадитесь? Нейтан до сих пор страдает из-за всего произошедшего с ним в прошлом. Это отчуждение между вами уходит корнями в его детство. Из того малого, что он рассказал мне, явствует следующее: вы обращались с ним жестоко, совсем не так, как с его старшим братом. – Мадди помолчала, но герцог не произнес ни слова, и она продолжала: – Но даже если Нейтан вам не родной, все равно обстоятельства его рождения нельзя вменять ему в вину. Вы в любом случае должны были стать для него любящим отцом. Он ведь был всего лишь ребенок… И не заслуживал вашей ненависти.
Мадди умолкла. Она не надеялась на многое. Граф Гилмор был гордым человеком, не терпящим вмешательства в свою личную жизнь. Вряд ли он внемлет увещеваниям снохи. И уж тем более никогда не признает собственных ошибок.
И все же, к ее удивлению, она увидела, что в его глазах блеснули слезы. Граф уронил голову на руки и тяжело вздохнул.
– Мне тяжело это говорить, – произнес он с трудом. – Но, вероятно, я был несправедлив к нему. И теперь хотел бы все исправить. Если еще не поздно.
Мадди чувствовала величайшее облегчение. Ох, даже не верилось, что граф внял ее мольбам…
– Никогда не бывает поздно. Если бы вы могли поговорить с ним, протянуть ему руку примирения, тогда, возможно, сумели бы убедить его…
– Что такое? – раздался язвительный голос Нейтана, стоявшего в дверях. – Заговор?..
Мадди вздрогнула и, повернувшись, увидела своего мужа. А тот решительно вошел в библиотеку и остановился, немного не доходя до стола. Взглянув на графа, он продолжал:
– Я пришел сюда в поисках Гилмора – и кого тут обнаружил? Мадлен. Как пить дать, наябедничала о моем отъезде. Как быстро ты переметнулась на другую сторону. Ну да, теперь ты голубых кровей…
Помрачнев, граф поднялся на ноги.
– Нейтан, не говори со своей женой с таким неуважением.
– Я научился этому у тебя, отец. Я рос, слыша, с каким презрением ты обращался к моей матери.
Опасаясь, что словесное фехтование превратится в громкую перебранку, Мадди вскочила со стула.
– Нейтан, какой смысл ссориться? Он готов с тобой помириться. Если ты позволишь.
– Помириться на его условиях? Никогда.
– Пожалуйста, хотя бы выслушай его…
– Буду очень рад, если это наша с ним последняя встреча. – У Нейтана задергалась щека. – По правде говоря, я приехал в Англию лишь потому, что считал его мертвым.
– Мертвым? – нахмурился граф. – Что это значит?
– Леди Милфорд написала мне, что ты умираешь от оспы. Неделей позже она послала второе письмо, но я его так и не получил. Так что я приехал с намерением навестить брата и сестру. А если бы я знал, что ты все еще жив, то ни за что бы не вернулся.
Это его заявление обдало Мадди ледяным холодом. Она давно не видела со стороны Нейтана такой озлобленности по отношению к Гилмору. И его признание ужаснуло ее. А как это воспринял граф, о том можно было лишь догадываться.
Покосившись на него, Мадди увидела, что лицо Гилмора покрыла смертельная бледность. А дыхание его стало прерывистым. Он открыл рот, словно намеревался что-то сказать – и вдруг схватился за грудь. Мадди в ужасе замерла, а граф с тихим стоном покачнулся. Нейтан быстро шагнул к нему, но опоздал.
Не устояв на ногах, Гилмор упал и, ударившись головой о край стола, затих, лежа на полу.
Глава 23
На следующее утро Мадди вошла в гостиную, чтобы принять посетителя. У одного из высоких окон стояла леди Милфорд, смотревшая на площадь сквозь забрызганное дождем стекло. Как всегда, элегантная, в сиреневом платье и гофрированной шляпке со страусовыми перьями, она повернулась к Мадди с тревожным выражением лица.
– Моя дорогая, надеюсь, вы простите мне столь раннее вторжение, но я приехала, потому что не могла не приехать, – проговорила гостья. – Как лорд Гилмор себя чувствует?
– Боюсь, граф до сих пор без сознания. С ним случился удар, и еще он разбил голову при падении. Доктор оставался с ним всю ночь. Мы не узнаем о тяжести его травмы, пока он не очнется.
«Если очнется». Мадди вздрогнула, снова пережив ужасную сцену, когда ее свекор упал без чувств. Она бросилась к нему на помощь, затем Нейтан вместе с лакеем перенесли его наверх, в спальню. Весь дом пришел в движение. Старой графине понадобились нюхательные соли, Эмили горько разрыдалась, а леди София с упреком посмотрела на Мадди, как будто она была виновата в случившемся.
