— Не мне. Дочь Сандера определила камень как подделку.
Он уважительно покачал головой, цокнул языком, кивнул.
— Суть Ашара мы заменили п-первой, дабы нечистые руки принцев и прочих… Но я прошу прощения, я не смею говорить бранные слова о ваших покойных братьях…
— Угу. О покойных либо ничего, либо правду, — процитировал я. Блоджетт кивнул важно:
— Мудрое замечание, государь!
Конечно, легко быть мудрым, цитируя философов прошлого, о которых тут не знают. Пожалуй, я и свою секту смог бы создать тут, аки Хаббард…
Я проговорил четко:
— Я коронуюсь, Блоджетт. Я стану императором. Хотя сама ситуация меня чертовски бесит. Но корону принять придется, и у меня достаточно ответственности, чтобы это сделать. Как только я коронуюсь — начнется война. Мне придется ее выиграть. Иного выхода, очевидно, нет.
Он встряхнулся, глаза его заблестели совсем не по-старчески.
— Сотни тысяч, что спасли Великие, хватит на первое время, но для полноценной и победной войны на два фронта этого м-мало, ничтожно м-мало… Церковь Ашара нам не поможет, она делает так, как велит понтифик, а понтифик — в Адоре. Купцы Норатора что-то пожертвуют, однако сейчас всем заправляет Морская Гильдия и купцы, не вошедшие под ее крыло, бедствуют…
Я хряпнул по столу кулаком, но прилив злобы удалось пригасить.
— Деньги для войны я добуду, Блоджетт. Деньги не проблема. Деньги ничто — люди все. И не только люди.
Он воздел клокастые брови:
— Добудете деньги?
— Да, умелыми переговорами с одним врагом заклятым. Не спрашивайте, поясню позже. — Мои руки блуждали по вычурной спинке кресла. Сейчас бы помесить кулаками грушу, как я иной раз делал в спортзале… — Горы Шантрама далеко отсюда?
— Около пяти дней пути, если на конях, и втрое дольше, если добираться пешему…
— Отлично. Значит, время терпит.
Он не понимал моих слов, но я не пояснял, рассуждая вслух.
— Частично проблему наполнения кадров в армии решим… Остается флот. Завтра отправлюсь с инспекцией.
— Флот плох, очень плох, г-государь.
— Это я уже слышал. Завтра увидим. Блоджетт, завтра же вечером соберемся на военный совет в узком кругу в ротонде, в моем кабинете. Позже расскажу, как, что и почему. — Я рывком отбросил кресло к стене и шагнул к выходу. Что ж, если за душой Сакнструма явились нечистые, придется поработать экзорцистом.
Глава 9
Глава девятая
На следующий день по серенькому утру выехали мы с Фальком Брауби на тайный смотр военного флота Санкструма, коий квартировал подле Варлойна. Тайный — это значит, ехали без пышного кортежа, без предупреждений, одевшись неброско, в скрипучей каретке, и даже Алые сбросили свои плащи, нарядившись обычными дворянами.
На лице ученого виднелись свежие ссадины — более десятка, некоторые с застывшими капельками крови.
О том, что война близится, Брауби я пока не сказал. По дороге речь зашла о порохе и пушках, и я мягко заметил, что желательно — вот просто очень желательно — то и другое получить как можно быстрее.
Брауби высморкался в большой платок, поглядел в открытое окошко, за которым пробегали острые верхушки елей, сказал гулко, обдав меня запахом перегара:
— Быстро не выйдет, ваше сиятельство… государь. Опыты… они много времени занимают.
— Я дам людей. Дам денег.
— Дело не в людях и не в деньгах. Для хорошего результата потребно время. Месяц, два, три… Возможно даже, полгода.
— Месяц — это крайний срок!
Он взглянул на меня; глаза его покраснели от недосыпа:
— Этого мало… Насчет пороха — я нащупал верную формулу, я так думаю, по крайней мере, но нужны испытания. Полевые испытания с готовым орудием, с пушкой. А ее пока нет. Я разумею концепцию, как вы ее описали. Я уже начал подготовку к отливке опытных образцов. Но с готовой… настоящей пушкой было бы намного быстрей и надежней. Иначе испытания могут затянуться… — Он рубанул пальцами поперек ладони. — Ядро из моей пушки вылетит так. Или так, — он рубанул по запястью. — Или же вообще — вот так, — он ударил пальцами по локтевому сгибу, не стесняясь демонстрировать наследнику престола интернациональный знак облома.
— То есть вообще не вылетит.
— Вылетит. Полетит низенько и недалеченько. А потом упадет — бесславно. И так будет раз за разом. А еще канал ствола может разорвать. Это вчера случилось с малым образцом. — Палец с закопченным обломанным ногтем указал на ссадины. — К счастью, я предвидел это и голову мне, все же, не оторвало.
Наступила пауза. Я думал.
— Готовая пушка, Брауби?
— Угу.
— Вам нужно трофейное орудие?
Он снова высморкался, достал медную фляжку и предложил мне. Во фляжке был самогон — примерно семьдесят градусов.
— Угу.
— Хм…
— Для скорейшего завершения испытаний мне нужно знать точную длину пушки, диаметр ее ствола и безопасную толщину стенок. Да, господин архканцлер, ваше сиятельство, будущий государь, мне срочно необходим образец!
Дорога вскарабкалась на утес. Тут я велел остановиться, выбрался из кареты и подошел к самому краю обрыва. Те самые три корабля, что вчера обстреляли Варлойн, все еще курсировали вдоль берега на значительном, правда, расстоянии. Я добыл подзорную трубу, навел резкость, но даже с максимальным приближением увидел лишь три смутных пятна. Брауби остановился рядом. Я передал ему подзорную трубу. Он долго всматривался, бормоча ругательства.
— Образцы, — промолвил наконец.
— И много, — добавил я. — А через две недели придет еще больше.
Он удивился, но я не стал пояснять, заметил только, что вечером приглашаю его на совет.
Образцы, хм… Как же мне добыть эти образцы?
Я оглянулся, сделав это лениво и незаметно. Двое конников следовали за нами по извивам дороги, держась на расстоянии примерно так в километр. Адора и Рендор надзирали за моими действиями.
Брауби сказал задумчиво:
— Вы торопите так, словно вскоре может разразиться…
Я промолчал.
* * *
С утеса я хорошо видел широкую бухту, где квартировал флот Санкструма. Ну, как квартировал — по сути, это было кладбище кораблей, тянувшееся почти до Счастливого — того самого поселка контрабандистов, откуда мы с Шутейником стартовали в Норатор.
Увиденное не вызвало у Брауби эмоций. А вот я… Впрочем, я был готов к этому зрелищу.
Десятки кораблей лежали вповалку на песке, наваливаясь дырявыми бортами друг на друга; два десятка каменных молов служили пристанищем полузатопленным судам, которым не нашлось места на берегу. Ряд сухих доков — очевидно, это были когда-то сухие доки — не имел крыш, как видно, зимние ветры сорвали дранку, но перестилать ее не стали, и сквозь кровельные ребра я мог видеть грузные туши кораблей.
