Высыпав мусор, я решила немного срезать путь назад, ведра-то уже пустые. Заметив знакомые примятые кусты, направилась к ним. Помнится, именно здесь я первый раз поймала Равидана. И отсюда же через еще одни кусты можно выйти прямо к дереву под нашими окнами. Конечно, забираться на дерево с ведрами не совсем удобно, но, во всяком случае, не нужно будет опять обходить вокруг все общежитие. Да и через холл на виду у всех ведьм не нужно будет ими греметь.
— Эйсма, — услышала я, как только подошла к кустам, за которыми росло так облюбованное мною дерево. — Эйсма! Выгляни, я знаю, что ты там.
Выгляни откуда? И там — это где?
Поставив ведра на землю, я осторожно выглянула из кустов. Спину Равидана я узнала сразу, как и его мантию. Этот смертник стоял, задрав голову по направлению к моему окну, и опять кидал в него мелкие камушки.
— Эйсма! — чуть громче крикнул он. — Нам надо поговорить.
Руки сами потянулись к стоящему на земле ведру. Ничего, впихну рубитоны в четыре ведра — влезут.
— И о чем же вы, студент Руторат, собрались говорить со студенткой ведьмовского факультета во время чрезвычайного режима?
От неожиданно раздавшегося рядом голоса магистра Карватраша я буквально нырнула назад в кусты, только чудом не зацепив стоящие рядом ведра.
— Что? — возмутился Равидан. — Я свой участок по дежурству не покидал.
— Это мне известно. И меня очень интересует вопрос, с какой целью вы поменялись участком с другим студентом.
— А это не запрещено, — с большой неуверенностью в голосе ответил Равидан.
Я замерла, боясь пошевелиться и выдать себя. Чем дальше, тем больше я не понимала этого странного орка.
— Просто мне здесь удобней, — продолжил Равидан.
— Под окнами студентки, которая вас уже один раз избила?
Откуда он все знает? Даже если он в нашей академии с начала учебного года, он магистр боевиков и, насколько я поняла, преподает у первокурсников.
— Да я бы рад не торчать здесь, да не могу! — взвился Равидан.
А что это он такой взвинченный? Я не смогла сдержать любопытства и осторожно снова полезла через кусты, но увидеть так ничего и не смогла, наткнувшись на спину магистра. Точнее, то, что пониже спины. Вот демоны. Не думала, что он так близко. Начну опять шевелиться, услышит ведь. У нас, у орков, слух еще тот — мышь под землей, если надо, услышим.
— А ну-ка, поподробней. Что случилось?
— Меня клятва давит, — признался наконец Равидан. — Метла той рыжей су… ведьмы с меня магическую клятву взяла. Мне нужно усадить эту дурынду на свои колени и еще три дня ее на руках носить.
— Понятно, — вздохнул магистр Карватраш. — Эйсма, выходи. Я знаю, что ты за моей спиной.
Глава 27. Все дороги ведут в Рим
Ветер Елизаветандреевна
Открыв глаза, я поняла, что я опять в темноте.
— Эй, есть тут кто? — крикнула я в неизвестность, пытаясь понять, где нахожусь. Чувствовала я себя на удивление бодрой и хорошо выспавшейся, словно и не было всех этих магическо-академических забегов, неудачных заклинаний и возни в темноте.
Кстати, где Айрид? И почему здесь опять темно?
— Не волнуйся, я здесь, — прошептало нечто, окутывая меня мягкими теплыми волнами. — Я всегда рядом.
— А ты кто? — спросила я невидимое существо. Несмотря на бодрость и хорошее самочувствие, соображать мне было сложно, мысли словно рассыпались, я совершенно не могла сосредоточиться.
— Я твоя Тьма, — ответило мне это нечто.
— Хм, а Свет где?
— Какой еще Свет? — Тьма резко перестала меня наглаживать и, как мне показалось, даже слегка отступила от меня.
— Ну как какой? Если есть Тьма, значит, должен быть и Свет. Иначе баланса не будет. Понимаешь?
— Нет, — озадаченно пробормотала Тьма. — Зачем тебе еще какой-то Свет, если у тебя уже есть я?
— Да это не мне. Это вообще, в принципе. Света без Тьмы не бывает, как и Тьмы без Света.
— Почему? Вот она я, одна, и никакого Света нам не нужно.
Я вздохнула. Видимо, придется мне прямо сейчас заняться своими прямыми обязанностями преподавателя философии, иначе я от этого существа ничего не добьюсь, кроме его утверждения, что оно у меня есть. Ладно, и этого перевоспитаем, не в первый раз.
— Я сейчас все объясню, — начала я, — слушай и запоминай.
Айрид Далорос
Прекрасное пение звало и манило меня к себе. Сопротивляться не было ни сил, ни желания, и я пошел на дивный голос. Вокруг меня клубился белый туман, но я четко знал, куда мне нужно идти. Тропинка хоть и была довольно узкой и извилистой, но оказалась вполне утоптанной и без крупных камней. В какой момент туман вокруг сменился каменными стенами, я не заметил, но поскольку света вокруг было достаточно, зажигать светляков не стал. Вышел я в незнакомую мне пещеру, залитую золотистым светом. В центре стоял огромный каменный алтарь, на котором сидела удивительно красивая белокурая девушка. Вокруг него на расстоянии пяти-шести метров стояло еще восемь алтарей, на которых неподвижно лежали восемь мужчин в полном облачении древних воинов. Были они живы или нет, я не мог понять, — слишком умиротворенными, но одновременно сосредоточенными были их лица.
Девушка прекратила петь и, подняв голову, посмотрела на меня.
— Помоги моей дочери, — сказала она. И хоть стоял я на довольно большом расстоянии, я чувствовал, насколько пронзительный взгляд у незнакомки. Она не просила, она приказывала, проникая глубоко в душу и вытаскивая на поверхность все, что я так старательно прятал даже от себя. Я чувствовал — она знает все. Ничто не может укрыться от нее. Она видела мои сомнения, мои метания и попытки отгородиться от собственных чувств. За годы принятия леденящего зелья Мирашан я отвык чувствовать и сейчас все мои эмоции казались мне слишком острыми, резкими и ранящими. Слишком болючими. И она знала это.
— Она последняя, — продолжила незнакомка. — Помоги ей принять правильное решение и то, что дано ей самой Судьбой.
— Я не… — начал я, но девушка резко меня перебила:
— Тш-ш, ты все сможешь, она услышит тебя. Просто поверь в нее и поверь в себя. И помни — не все такое, каким кажется.
В следующее мгновение меня окутал белый туман, и я оказался в расщелине, где накануне устроился спать. Охранный контур мерно светился легким голубым свечением, подтверждая его целостность и то, что за все это время он не был потревожен.
Так это был сон?
Первый золотистый луч, скользнув из-за выступающей скалы, коснулся моей щеки, словно смеясь надо мной, и я невольно задумался. Свет в пещере был подозрительно похож на тот золотистый свет, который шел от Ветер в Пещере Отчуждения. Было ли это простым совпадением? Или мое собственное сознание отложило отпечаток на мой сон? Сложный вопрос, особенно когда он касается гор Равушар-Дан, ведь девушка, что мне приснилась, очень точно сказала — здесь все не такое, каким кажется. А уж когда это касается Ветер, то логику вообще впору хоронить под высоким и тяжелым камнем. С этой рыжей ведьмой все не так.
