Я-то может и смогу – ничего ужасного в этом нет – но то, с какой уверенностью он об этом говорит, с каким намёком на интимность данного действа и мои утренние фантазии… о нём без одежды.
И сейчас вот опять эти картинки в голову лезут. А он знает! И так многообещающе смотрит, нисколько не стесняясь признаваться, что подсматривает чужие секреты. Вот нравится ему меня смущать? У-у-у-у, куард бессовестный.
– А можно как-то сделать, чтобы ты не читал мои мысли? – с возмущением интересуюсь я, чувствуя, что снова невольно краснею.
Пытаюсь высвободиться из загребущих рук, но Арид даже не думает меня отпускать. Наоборот прижимает сильнее, ещё и глаза довольно щурит, будто лакомство получил. Хотя… почему будто? Я для него лакомство и есть. Энергетическое. Ладно, пускай обнимается, от меня не убудет, а он вон как надрывался.
– Можно, – кивает он задумчиво в ответ на мой вопрос, но тут же разбивает мою вспыхнувшую надежду в пух и прах. – Но я не буду этого делать. Хочу быть точно уверенным, что вовремя пойму, если тебе вдруг понадобится моя помощь. К тому же, я не все твои мысли слышу, можешь не переживать.
Ага, как же! Как тут не переживать?! Если никогда не знаешь, что он слышал, а что нет. Легче уже, наверное, смириться с тем, что слышит всё, и не париться.
– Да-да, я знаю, что вы слышите только самые «громкие» и эмоционально окрашенные мысли, – ворчу я с досадой. – То есть как раз те, что слышать не надо. И я могу сама сказать, если помощь мне вдруг понадобится.
– Мы оба знаем, что это не так, Вася. К тому же, это не всегда может от тебя зависеть. Не спорь. Сейчас в этом нет никакой нужды. Доберемся в Занагар, и я сразу же поставлю тебе блок. К тому же… твои эмоции меня питают. Ты откажешь мне в такой мелочи?
А-а-а-а, так не честно. Действительно, если откажу, буду неблагодарной хрюшкой. Что такое мои эмоции по сравнению с тем, сколько сил он тратит на то, чтобы мы на этом острове долетели куда нужно? Так что, видимо придётся смириться с тем, что мои особо яркие внутренние переживания и самые сильные чувства становятся сразу же известны моему попутчику.
И ведь ему ничего не стоит меня на эти эмоции пробивать. Собственно… он это и делает постоянно. А я, как дурочка, ведусь. Совсем, какого-то черта, не способна себя контролировать в его присутствии. Вот он и пользуется.
– Мы, кажется, место для привала собирались искать, – решаю я сменить тему от греха подальше.
Понятно ведь, что не смогу его переубедить. Аргументов не хватает. Надо учится держать себя в руках рядом с этим тиранистым куардом. Получалось ведь у меня с другими.
– Собирались, ты права. Пойдём, – и он отстраняется сам, но при этом берёт меня за руку, переплетая наши пальцы.
И вот так мы и идём дальше, держась за руки. У меня поначалу мелькает мысль попытаться выдернуть свою ладонь, но… я так устала. Могу я за него подержаться? Могу. К тому же, может ему так тоже какая-то подпитка от меня идёт, мне же не сложно потерпеть. И это совершенно не значит, что мне просто нравится, когда он держит меня за руку.
Для привала мы выбираем небольшую тенистую рощу таких же белесых и покрученных деревьев, какие были у нашего вагончика. Сесть, а ещё лучше лечь, вытянув уставшие ноги, хочется ужасно, но первым делом я всё же бреду в сторону насыпи валунов поодаль от места нашей стоянки.
А когда возвращаюсь, вижу Арида, стоящего у одного из этих деревьев, и почему-то подзывающего меня пальцем. В другой руке он при этом зачем-то держит нож. Тот самый, что я ему вчера вручила.
– Мне бояться? – неловко шучу я, поднимая на него вопросительный взгляд.
– Смотря что тебя пугает, – насмешливо дёргает уголком губ мужчина. – Иди сюда. Будешь соком бальяши умываться, или тебе принципиально вода нужна?
Соком? Хм. Можно, наверное. Он не липкий, насколько я смогла разобраться. Лицо им мыть, может и не рискну, а вот руки очень даже. Терпеть не могу ощущение грязи на ладонях, а после многочасового пешего похода и прыжков через пропасть они по умолчанию быть чистые не могут. Дома в походы я всегда брала с собой в походы кучу влажных салфеток, чем нарывалась на постоянные подколки от ребят. А тут вот приходится мириться. Но надеюсь, действительно только до вечера.
– Хочу. А он не вредный для кожи? – спрашиваю я, подходя к куарду. И где же тут эти бальяши?
– Нет, насколько я знаю, – Арид обхватывает ладонью относительно-горизонтальную ветку дерева между нами и прикрывает глаза, прислушиваясь к чему-то, или опять что-то творя, используя очередные свои куардовские штучки.
Через минуты две он, удовлетворённо кивнув, неожиданно делает несколько надсечек на белой коре. Несколько секунд ничего не происходит, а потом я вижу как на надрезах начинают собираться и расти капли знакомой мне белесой жидкости, чтобы через минуту уже обильно капать в подставленные ладони Арида.
Не может быть. В моём представлении те гигантские корни, которые он мне показывал, совсем не вяжутся с этими пускай и странными но далеко не гигантскими деревьями.
– Так эти деревья и есть бальяши? – потрясённо интересуюсь я, тоже подставляя ладони.
– Это не совсем деревья, – куард тщательно моет руки, потом с удовлетворённым выдохом умывается и протирает шею. – Скорее наземные ветки огромного растения, основное тело которого находится в почве, оплетая камни и держа их вместе, являясь весомой частью этого острова. Корни бальяши тянутся до самого дна этого гигантского ущелья, где и берут основную массу воды для существования, запасая её в своих тканях, питая при этом местную почву и немногочисленную пернатую живность. На таких островах больше ничего расти и не может, по сути.
– Ого, я даже представить себе такого не могла. Хотя в вашем мире много чего есть такого, что рушит мои представления о реальных вещах, – хмыкаю я, следуя его примеру, и чуть ли не мурлыча от удовольствия, когда прохладная жидкость смывает с лица пыль и пот. М-м-м-м, как хорошо.
Однако стоит мне поднять голову, и я снова понимаю, что кое-кто сейчас вовсю ловит мои эмоции. И смотрит на меня таким тёмным и голодным взглядом, что аж мурашки по коже бегут.
– А-а-а… интересно, наша еда не испортилась? – поспешно ретируюсь я от смутителя моего душевного равновесия. Вот покормлю его, может он на меня, как на лакомство перестанет смотреть.
Бутерброды к моей радости, действительно не испортились, лишь зачерствели немного. Но после длительного и тяжёлого перехода даже такая еда кажется очень вкусной, а то что всухомятку, так можно и соком запить. На вопрос Арида, хочу ли я мяса на обед, отвечаю, что нет, лучше пускай на вечер. Вижу же, что устал. Хотя… вечером он наверное, ещё больше устанет. Эх.
А после обеда мой попутчик объявляет, что я могу пару часиков отдохнуть, пока наше необычное транспортное средство усилием его воли движется, куда нам нужно. После чего уходит в сторонку к особо массивному сплетению белых веток и усаживается там, зарывшись руками в землю и закрыв глаза.
