Потому что увидела Айвана.
Он преспокойно спал, как и полагается летним утром. Умилительно свернулся клубком, подложив куцый хвостик под голову вместо подушки.
Картина была бы самая прелестная.
Если бы Айван не дрых, разлегшись на шее спящего Родео.
Глава третья
Я так и ахнула – точнее, ахнула бы, но успела сдержаться: еще Родео разбужу.
Как можно тише и спокойнее набрала в грудь воздуха, все обдумала. Спит Родео крепко, в этом на него можно положиться: как-то он проснулся только после того, как я запихнула ему в рот шесть виноградин, – но даже мне было ясно, что сейчас задача у меня нелегкая.
Я двинулась к Родео, развалившемуся на матрасе. Бесшумный шажок. Передышка. Еще шажок. Пол подо мной скрипнул.
– Тише, Яджер, – беззвучно взмолилась я.
Я приблизилась к грязным ступням Родео на расстояние щекотки, оглядела их краешком глаза. Могу вас заверить: если вы будете разгуливать босиком по автостоянкам у заправок, это не прибавит вашим ступням чистоты и ухоженности. Сделала зарубку на память: не забывать хотя бы иногда надевать пляжные шлепанцы.
Я пробралась мимо ног Родео с волосатыми пальцами. В своем гнездышке из одеял он спал на боку, так что мне удалось подкрасться прямо к его пояснице.
Родео спал, запрокинув голову, отвернувшись от Айвана. Рот широко разинут, в бороде застряла кожура от семечек. Тем не менее Родео выглядел мирно: лежит себе, дрыхнет за компанию с моим Айваном, ни о чем не подозревает.
Но мир и покой тоже не вечны под луной.
Я неуклюже перегнулась через Родео, взмахнула руками, чтобы не повалиться ему на грудь – это было бы не очень умно. Закусила губу, сосредоточилась на том, чтобы сохранить равновесие, потянулась обеими руками к котенку, уютно разлегшемуся почти на шее у моего папы.
Но тут… тьфу ты черт. Тут все покатилось в тартарары.
Наверное, что-то нарушило тишину. То ли сердце у меня колотилось, то ли я громко сопела, то ли под моими ногами скрипнула Яджер. Точно не знаю.
Как бы то ни было, Родео приоткрыл глаза. Я застыла как истукан, надеясь: как приоткрылись, так и закроются.
Но нет, глаза мало-помалу удивленно расширились, уставились на меня. Брови сдвинулись.
– Койот, – сказал он хриплым спросонья голосом. – Что ты делаешь?
Я, стоя над ним, тянулась руками к его шее.
– Ничего, – ответила я.
Он немного поморгал, с ног до головы оглядел меня, зависшую над ним в такой позе, словно я задушить его вздумала.
– Койот, – спросил он опять. – Что ты делаешь?
– Ничего, – ответила я снова, хотя, если честно, во второй раз этот ответ показался еще глупее.
Родео откашлялся.
И тут Айван открыл глаза. Уставился на меня, моргая, совсем как Родео. Я обомлела.
Он зевнул: обычный для него чудовищный зевок, все зубы напоказ.
Зевнул беззвучно, но его усы пощекотали шею Родео.
Тот, дернувшись, потянулся было рукой к шее – почесаться.
– Нет! – заорала я и кинулась к ним обоим.
Охотно признаю: это был не самый умный поступок.
Родео вполне можно понять: он просто очумел оттого, что проснулся и увидел, что обезумевшая дочь набросилась на него; он подпрыгнул, завопил, попытался от меня увернуться.
Айвана тоже можно понять: он просто очумел оттого, что проснулся, а его мягкая постель вдруг завопила и запрыгала; он поступил так, как любой кот на его месте – вцепился всеми десятью когтями, острыми, как бритвы, в первое, что попалось под лапы.
А попалась ему, естественно, шея Родео.
Эффект был мгновенный и впечатляющий.
Раздался пронзительный визг – сначала я подумала на Айвана, но, оказалось, визжал Родео. Он вскочил с такой ловкостью и проворством, каких я у него не наблюдала с дня, когда в одном кемпинге он нарвался в туалете на енота.
Айван – это же настоящий суперкотенок – вцепился в шею Родео намертво, не пугаясь ни визга, ни прыжков. И все же, когда Родео стремительно выпрямился во весь рост, Айван решил, что вертикальный, визжащий хиппи – не самое удобное место. Втянул когти и спрыгнул на диван: тот ведь горизонтальный и молчаливый.
На миг воцарился покой: все застыли, затаив дыхание; Айван стоял, выгнув спину, распушив шерсть, с самым свирепым видом, который только может быть у такого ватного шарика. Родео стоял с широко разинутыми глазами и окровавленной шеей, пыхтя и пятясь от Айвана, словно от королевской кобры, которая уже приготовилась его ужалить. Голый, в одних заношенных трусах – куцых и белых, наподобие детских, лицо искажено шоком.
Мне показалось, что это мой шанс взять все под контроль.
– Ой, – сказала я Родео, улыбнувшись как ни в чем не бывало. – Ты уже встал!
Родео недоуменно заморгал, тяжело пыхтя, а потом покачал головой:
– Что… что… что это, черт возьми, такое… – он потер шею, увидел на пальцах кровь, и его брови изумленно поднялись.
– Родео, – сказала я приветливо, – это вот Айван. Айван, это Родео.
Родео снова покачал головой:
– Айван? Кто он такой, черт возьми?
Дыхание у него немножко выровнялось, бешеный блеск в глазах слегка потух, и я решила, что пора сделать следующий шаг:
– Айван – мой котенок. Я все собиралась поговорить с тобой насчет него.
– Собиралась?
– Правда-правда. Но я ждала возможности представить вас друг другу по всем правилам. И, наверно, теперь эта возможность подвернулась.
– Ну, Койот, ничего себе способ ты выбрала, чтобы нас друг другу представить, – сказал Родео, осторожно вытирая шею.
– Родео, я такой способ вовсе не выбирала, – сказала я в свою защиту. – Просто ты все испортил своим визгом.
Но Родео окинул меня таким красноречивым взглядом, что я сразу сменила курс:
– Слушай, прости меня, пожалуйста. Признаю, это был не лучший способ завести разговор насчет котенка.
– Думаешь, не лучший? – спросил Родео ядовитым тоном, которого я, по-моему, ничем не заслужила.
– Расслабься, – сказала я, выставив ладони, как Будда: мол, призываю к спокойствию. – Фарш невозможно провернуть назад, так давай сделаем из него котлеты.
– Котлеты?
– Да все ты понимаешь. Давай сделаем из того, что случилось, что-нибудь хорошее.
– Например?
– Например, пусть у меня будет собственный кот.
Родео вздохнул, зажмурился, начал было качать головой, и я поскорее на него насела:
– Нет, ты послушай. Я знаю, мы и раньше об этом говорили, но теперь все по-другому. Мы с Айваном знакомы почти сутки и успели очень хорошо узнать друг друга. Для кота своего возраста он на редкость сдержанный и чинный. У него древняя мудрая душа, Родео. Он будет для нас хорошим попутчиком. – Я говорила и ловила себя на том, что начинаю тараторить, а в голосе прорывается отчаяние: – Он прирожденный странник, мы с ним уже успели подружиться. Тебе его не будет ни видно, ни слышно, Родео, я тебе обещаю. Для тебя он ни в чем не будет помехой, зато для меня… для меня… он… – Я хотела было добавить: «Для меня он будет всем», – но осеклась.
