Это был прямой намек, и он мне не понравился. Может, все уже решено заранее? Почему нет? Я нравлюсь Тэрвину, по статусу вполне ему подхожу. И я ведь так и не выяснила, как относилась к нему Дженна. Кто знает, вдруг они втихаря целовались по углам и договорились в будущем пожениться? Или не сами, а так решили их отцы?
— Мне хотелось бы поговорить с вами наедине, отец, — сказала я, целуя его в щеку на прощанье.
— Хорошо, — ответил он. — Если не будет дождя, завтра можем прокатиться верхом вдоль реки. Слуга обязан сопровождать меня, но я прикажу ему отстать.
Вернувшись к себе, я приняла с помощью служанки ванну и легла в постель. По правде, это уже смахивало на паранойю: не оставляла мысль, что Нелида сама попытается утопить меня в скользкой ванне. Я была бы рада избавиться от такой прислуги и об этом тоже хотела поговорить с Медором.
«Значит, хочешь пообщаться с папочкой наедине?» — ехидно поинтересовался Кай, появившийся без приглашения.
«Прекрати, придурок! — разозлилась я. — Да, он мне нравится. Но я отлично понимаю, что это табу без вариантов. Поэтому давай без намеков. Ты вообще за кого меня принимаешь? Что за паскудство?»
«Ну ладно, ладно, извини, — примирительно попросил он. — Спокойной ночи!»
13
Верхом я ездила, и даже неплохо. У моего отца была необычная профессия — каскадер. С мамой они познакомились на «Ленфильме». Он там снимался, потом ставил трюки, а она работала в костюмерном цехе. В седле отец держался как бог и меня научил еще в подростковом возрасте. В дамском, правда, я ни разу не ездила, да и вообще сто лет не подходила близко к лошади, но надеялась на мышечную память Дженны. В конце концов, письмо и походка в макси-платье пусть и не сразу, но вспомнились.
«Кай, где конюшня? — выйдя во двор, я остановилась в легкой панике. — Не спрашивать же у кого-то, такие вещи не могут забыться».
«Направо и за угол», — подсказал он.
Конюшня нашлась, Медор со слугой уже ждали меня. Высокий парень в серой одежде держал под уздцы гнедого жеребца, который потянулся ко мне, призывно заржав.
— Он скучал по вас, нисса Дженна, — конюший погладил гнедого по шее.
Местная система обращений была несложной, но как-то плохо укладывалась в голове. Высшее сословие называло друг друга по имени или фамилии, на вы или на ты, в зависимости от степени близости. Низшее — так же. Высшие низших звали по имени или фамилии и на ты, независимо от возраста. А вот низшие высших — это уже было сложнее. К имени или фамилии мужчины добавлялось «несс», замужней женщины — «несса», девушки — «нисса». Хотя были и исключения. Например, Эфра и Нелида обращались ко мне по имени и на ты.
«Кай, как его зовут?»
«Лиер. Он учил тебя верховой езде и, кажется, тоже к тебе неравнодушен. Джен, ты хоть еще и маленькая, но уже настоящая приманка для мух. Что будет, когда подрастешь?»
«Заткнись!»
— Спасибо, Лиер, — поблагодарила я, когда конюший помог мне забраться в седло и расправил подол платья. Парень порозовел — от удовольствия или от смущения? — и поклонился.
— Поедем помедленнее, — попросила я Медора. — Кажется, немного отвыкла.
Мы перебрались через мост, проехали по городским улицам и оказались за воротами. Вдалеке блестела на солнце лента реки и виднелся ведьмовской журавль. Меня передернуло.
— Думаю, нам лучше выбрать другое место для прогулки, — Медор проследил мой взгляд и приказал слуге, обернувшись: — Придержи коня, Оргис.
Тот отстал, и мы направились вдоль городской стены в сторону леса.
— О чем ты хотела поговорить со мной, Дженна? — спросил Медор.
— О том, кто мог написать донос. И почему Великий дознаватель хотел утопить меня — независимо от того, ведьма я или нет. Нелида узнала от димаров, что он читал молитву дольше обычного. Вряд ли случайно.
— Я думал об этом. Кому была бы выгодна твоя смерть. С Гирмасом мы давние враги. Скорее всего, он использовал донос как возможность свести со мной старые счеты. Но вряд ли это единственная причина. Он слишком осторожен и коварен, чтобы пойти на убийство только из-за давней неприязни. Убить ребенка, лишь бы отомстить отцу, да еще спустя столько лет — это чересчур даже для него. Наверняка есть что-то еще.
— Чем же вы так ему насолили, отец? — удивилась я.
— Это он был женихом твоей матери, Дженна, — тяжело вздохнул Медор. — Когда их свадьба расстроилась, Гирмас стал служителем церкви и дал обет безбрачия. Но ничего не забыл.
Какое-то время мы ехали молча. Мне надо было переварить новую информацию, а Медор, похоже, вспоминал прошлое: судя по выражению лица, он пребывал в совершенно другом измерении.
— Если вы не узнаете, по какой еще причине Гирмас заинтересован в моей смерти, мне так и будет грозить опасность, — наконец прервала молчание я. — И пока мы не узнаем, кто написал донос. Я подозреваю Нелиду.
— Дочь Эфры? — вскинул брови Медор. — Почему?
— Тэрвин, — буркнула я.
— Вот как?
— Конечно, я не могу утверждать наверняка, но… мне так кажется. Скажите, а нельзя как-нибудь от нее избавиться?
— Можно, — подумав, сказал он. — Но нужно ли? Врага лучше держать на виду. А если тебе заменят служанку, ты получишь вместо одного сразу двух врагов, причем на отдалении. Да, Эфра твоя кормилица. Но Нелида ей все-таки дочь.
— А если она меня отравит? — не сдавалась я. — Или утопит в ванне?
Нахмурившись, Медор сердито одернул своего коня, который шарахнулся от пролетевшей низко птицы.
— Я не думаю, — наконец сказал он. — Откуда ей было знать, ведьма ты или нет? Захоти Нелида от тебя избавиться по-настоящему, проще было бы на самом деле утопить в ванне. Если, конечно, она не договорилась как-то с Гирмасом, что тот промедлит с молитвой. Но мне трудно это представить. Девочка-служанка — и Великий дознаватель? Если действительно она написала донос, тут, мне кажется, был другой расчет. Ведьма ты — туда тебе и дорога. На кладбище. Ну а нет — так хоть попугать.
— Может, вы и правы, отец, — вынуждена была согласиться я. — И все равно. Не знаю, как у нас с ней складывалось раньше, не помню. Но сейчас она мне неприятна. Хотя и жаль огорчать Эфру.
— Хорошо, я поговорю с аарцохом. Как можно удалить ее от тебя под благовидным предлогом.
— Зачем? — не поняла я. — Разве он решает вопросы с прислугой?
Медор посмотрел на меня искоса, словно прикидывая, стоит ли сказать больше.
— Нет, конечно, но… Послушай, Дженна, аарцох просил пока не говорить ничего, поэтому тебе придется притвориться, что ни о чем не знала. Чтобы он не разгневался на меня.
— О чем не знала? — я уже догадалась, но все же цеплялась за хиленькую надежду, что ошиблась, что речь идет о чем-то совсем другом.
