— О да, — просипела в ответ, внимательно наблюдая за каждым движением, подмечая малейшую деталь.
Я его хотела. Проклятье, как же сильно я его хотела. Меня заводило в нём всё: голос, жесты, улыбка и даже дыхание. Я уж не говорю о запахе, моё тело будто пропиталось им, и каждый вдох бил по натянутым нервам, заставляя дрожать и сжимать зубы, пытаясь сдержаться.
Когда-то я была уверена, что так желать невозможно, что разум всегда возьмёт вверх. Ох, где был сейчас мой мозг, где осторожность? Сгорели в первом поцелуе, оставив лишь горстку пепла.
Визжа покрышками, машина сорвалась с парковки и понеслась по дороге.
Газ, тормоз, ловкое переключение скоростей. Бешеные манёвры на мокрой от дождя дороге, кошмарные перестройки под возмущенные сигналы других водителей, которым не посчастливилось оказаться у нас на пути.
— Осторожнее. Ты же не хочешь, чтобы нас остановили, — едва слышно смеясь, сказала я и кончиками пальцев шаловливо провела по руке. От запястья до локтя.
Можно было зайти и дальше. Коснуться колена, подбираясь к бедру, но я не стала. Слишком рискованно, да еще на бешеной скорости.
— Не остановят, — бросив на меня быстрый взгляд, произнёс мужчина. — Знак инквизитора.
— Спешишь на задание?
Как же сильно хотелось его коснуться. До зуда в пальцах.
— О да!
Резко затормозив, он остановил машину у своего гаража. Я тут же выскочила наружу и, не оглядываясь, побежала по дорожке, усыпанной разноцветными листьями, перепрыгивая через крохотные лужицы. Оттуда по ступенькам вверх, пока не застыла у дверей, тяжело дыша и смеясь. Там меня и настиг Рой.
Схватив в охапку, болезненно впечатался в тело, вжимая в стену. Целуя, почти кусая, скользя горячей ладонью по талии к бедру, сжимая ягодицу.
— Хочу тебя, — простонал мне в губы. — Сейчас.
— Дверь-то открой.
Внутрь дома мы буквально ввалились, не в силах даже на мгновение разомкнуть объятий, смеясь и лихорадочно раздевая друг друга.
Куртка мужчины полетела в угол, зацепив вазу, которая едва не упала, но удержалась. В противоположную сторону полетело моё пальто и шарф, пока я, рыча, пыталась нащупать и расстегнуть пуговички на его рубашке. Слишком много, слишком мелкие.
Рой всё решил гораздо быстрее. Рванул в разные стороны, и остатки пуговиц полетели на пол, я тут же воспользовалась этим, стаскивая рубашку с плеч и отбрасывая прочь. Оставалась еще футболка, а мне так не терпелось коснуться его кожи, почувствовать её шелковистость и в то же время твёрдость.
Но у Эртана были другие планы.
Не прерывая поцелуй, мужчина подхватил меня под ягодицы, внёс в гостиную и усадил на ближайший столик, свалил при этом что-то на пол. Судя по звуку, это было нечто металлическое.
— Ты что? — охнула я, цепляясь за его плечи и пытаясь найти равновесие. Так и упасть недолго.
— Раздеваю тебя, — с улыбкой произнёс Рой, и его ладонь скользнула от бедра к икрам, пока не сомкнулась на голенище сапога.
М-да, и о чем я только думала, когда надевала высокие сапоги и плотные колготки? Хорошо, что с бельём всё в порядке. Плохого у меня нет, но всё-таки можно было надеть тот красный комплект… или чёрный. Или еще какой-нибудь.
Звякнула молния, и замочек медленно пополз вниз. Стащив один сапог, Рой принялся за другой, не забывая легко щекотать пятку.
— Прекрати, — вздыхала я, закусив губу, наблюдая за его движениями.
В этом было что-то невероятно сексуальное — наблюдать, как мужчина раздевает тебя. Никогда не думала, что это может так заводить.
Сам Рой уже успел снять ботинки, и они остались где-то у двери.
Мужчина поднял на меня сияющие синие глаза, в которых было столько обещания, и сдавленно произнёс:
— Если бы ты знала, как долго я об этом мечтал.
— Пару дней?
— Гораздо дольше, — выпрямляясь, отозвался Рой, наклоняясь к моим губам.
Его ладонь начала обратный путь с голени вверх, к бедру, оставляя после себя огненный след, который я чувствовала даже через плотные колготки, и забираясь под подол платья.
Столик подо мной жалобно застонал, приведя нас в чувство на мгновение.
— Не здесь, — хрипло рассмеялся Эртан, снова подхватил меня за бёдра и понёс прямо в спальню, расположенную на первом этаже.
Мы упали на мягкие подушки, не переставая целоваться и раздевать друг друга. Я наконец смогла добраться до футболки, подтягивая вверх, слегка царапая ногтями его кожу, наслаждаясь красивым рельефом. Проклятье, нельзя быть таким идеальным.
За его футболкой потело в никуда моё платье, открывая вздымающуюся грудь, обтянутую тонким кружевом молочного цвета, которое почти полностью сливалось с кожей.
Рой застыл на мгновение, накрывая один из холмиков ладонью, играя большим пальцем с крохотной горошинкой соска, который болезненно налился от возбуждения.
— Ты еще лучше моих фантазий, Ви, — сообщил мужчина, лаская губами другую грудь, втягивая в рот вершинку вместе с кружевом. — Намного ярче порочных снов.
Я со стоном выгнулась в сильных руках, потёршись бёдрами о его бёдра.
— Значит, сны были, — выдохнула, закрывая глаза.
— Каждую ночь, — отозвался он, оттягивая в сторону кружевное белье, которое заскрипело от такого напора.
— Порвёшь — убью, — сообщила ему, судорожно цепляясь за покрывало.
— Кусаться будешь?
— И кусаться тоже.
— Звучит многообещающе, — усмехнулся мужчина, расстёгивая застёжку бюстгальтера.
Давление на грудь спало, освобождая и открывая голодному взгляду молочные холмики.
Остатки одежды в виде колготок и трусиков исчезли в одно мгновение, я даже не успела заметить как и когда, полностью отдавшись эмоциям и ощущениям.
Поцелуи, прикосновения, такие смелые, горячие, безумные и жадные. И борьба, никто из нас не хотел уступать пальму первенства и отдавать бразды власти в чужие руки. Мы оба были слишком сильными личностями, не желающими подчиняться даже в мелочах.
И да, я царапалась, кусалась, как и обещала, встречая его агрессивные ласки, болезненные прикосновения, оставляющие на коже синие отметины. Никакой нежности. Может быть, потом, но сейчас мне нужно было иное.
Я даже обрадовалась, что кровать оказалась такой большой, мы катались по ней как сумасшедшие, безумные в своей страсти.
Пока наши тела не соединились в одно. Быстро, резко, до самого конца. Бросились друг навстречу другу, забыв обо всём на свете.
Мой слабый стон потонул в его рваном вдохе, давая старт древнему как мир танцу двух тел, движениям и наслаждению, одному на двоих.
