— Я вожу дружбу с Эртаном. Он сам приведет меня туда.
Пришла его очередь усмехаться. Я не видела, но чувствовала, отследила по тому, как изменился голос.
— И ты готова вот так просто взять и отдать ему состояние Мейсонов? Не обольщайся, Вайолет, твой любовник — пешка короля. Могущественная, сильная, но пешка. Куда скажет, туда и пойдет. И действовать будет всегда лишь в интересах короны. И только.
Я на мгновение прикрыла глаза, вспоминая прошлую ночь, каждое её мгновение. Прикосновения, ласки, срывающийся шепот, тихий смех и поцелуи, сводящие с ума. Когда забыла о том, кто мы есть и какая пропасть была между нами. Нет, я не тешила себя иллюзиями и не ждала великих подвигов. Жила одним днём, одним мгновением. И была рада, что всё сложилось так. Возможно, жить воспоминаниями не так и плохо.
Да, Эртан был инквизитором, слугой короля. Но он не предаст.
— А ты, стало быть, сама доброта и участие, готовый за красивые глазки помочь мне? — спросила у него, изучая капельки влаги, что остались на пальцах.
— Мы похожи с тобой, Ви…
— Ни капли, — оборвала его я.
— И тем не менее мы оба маги, оба сильны и уверены в себе и своих силах. А еще мы с тобой хотим насолить инквизиции.
— Не хочу. И никогда не хотела. И я тебе говорила об этом еще тогда.
— Они отняли у тебя всё.
Неужели я произвожу впечатление несчастной, забитой ведьмы, которая только и ждёт, чтобы начать мстить всем подряд? Так сложно поверить, что мне всё равно?
— Чтобы что-то потерять, надо это иметь, — философски отозвалась я. — У меня нечего было отнимать. Так что опять мимо, Дилан.
Тот решил больше не пытаться и сразу перешел к делу.
— Ты ведь расшифровала надпись.
— Какую надпись?
— На шкатулке. Я был крайне удивлён, когда увидел её в списке товаров на аукционе. Столько лет за ней гонялся. Она ведь пропала сразу после смерти Деборы и в списках конфискованного не значилась. А тут появилась, как раз к твоему возвращению в столицу.
Значит, я всё-таки была права.
— Что там, Дилан? Что находится в хранилище? — напрямую спросила у него, устав от этих игр.
— Сокровище, которому нет цены. То, что сделает нас могущественнее всех на свете. Приравняет к богу.
Мне хотелось громко выругаться. Желание стать властительницей мира не возникло, а вот пойти и взорвать всё появилось. Не нужна мне эта власть и могущество, слишком много бед оно принесло. Так что уничтожить было бы самым верным решением. Останавливало противоядие, что там хранилось. Рой меня не простит, если я уничтожу единственный шанс на спасение его матери.
— И что же это? — спросила я.
— Ты вообще хоть что-то знаешь о своих предках?
— Я выросла на попечении королевства. И в графе родители одни прочерки.
— Мейсоны всегда считались потомками ашарийцев, хранителями их истории. Говорят, им удалось расшифровать кое-что из утерянных обрядов.
Я так навскидку не могла вспомнить, что это может быть из обрядов. Их было много. И почти все были утеряны. Но чтобы это давало власть и могущество…. Ничего в голову не приходило.
— Ты себе даже не представляешь, что там, Вайолет, даже не представляешь, — шептал мне в ухо мужчина, пытаясь соблазнить.
— Мне надо подумать. Я сама тебе позвоню, Дилан, — резко оборвала его я и отключилась.
Снова попробовала дозвониться Эртану и опять нарвалась на автоответчик.
— Что же ты такое сделала, Дебора? — прошептала я, глядя перед собой. — Что ты такое узнала?
В гостиную я вернулась минут через пятнадцать. После легкого душа, переодевшись в удобные брюки и водолазку с горлом. И по самые уши в артефактах. Защитные, атакующие, блокирующие, накопительные. Чего я только не нацепила на себя. Но всё равно внутри рос страх, что этого будет мало.
— Будешь чай? — поинтересовался Стоун, стоило мне только выйти.
Инквизитор стоял у барной стойки, держа в одной руке блюдце, в другой чашку с ароматным чаем.
— Где Рой? — снова спросила у него.
— Я же сказал, уехал в хранилище. Он, кстати, звонил, пока ты была в душе, спрашивал, не хочешь ли ты присоединиться к нему.
— Правда? — наигранно удивилась я, распутывая на запястье магическую змейку.
— Да. Так отвезти тебя? — спросил Стоун безмятежно.
Вот только глаза его выдавали. Холодные, цепкие, расчётливые.
— Он жив?
— Кто?
— Рой. Он жив? — повторила я, продолжая стоять у проёма.
— Почему ты спрашиваешь? Конечно, жив. Или тебе что-то известно?
— Вам же тоже нужно то, что находится в хранилище, не так ли?
— Это принадлежит короне.
— Если только вы первым не доберетесь, — заметила я. — Покушение ваших рук дело?
— Ну вот, ты опять мне не веришь, — покачал тот головой, продолжая изображать из себя обиженного родственника.
Кажется, он всерьёз собирался вешать мне лапшу на уши и дальше. Даже легенду придумал, сославшись на Роя. А теперь по плану я должна была развесить уши и ехать с ним. Сама, по собственной воле.
– Я никому не верю. Ведь Рой ваш крестник, а вы пытались его убить. Почему? Слишком большое рвение проявил? Мешался под ногами? Начал подозревать вас?
— Надо же, какая умная, — произнесла молодая рыжеволосая женщина, появляясь в проёме, как раз напротив меня.
— Здравствуй, Роуз.
Я не особо удивилась, увидев старшую сестру в квартире Эртана. Стоун, как инквизитор и глава стражи короля, мог провести сюда кого угодно. И сделать это незаметно. Что, собственно, и произошло.
Эх, Рой, говорила же я тебе, не стоит всем доверять. И мне в том числе.
— Я же просил подождать, — с досадой произнёс Стоун, скривившись.
— Брось, она уже давно всё поняла, и обмануть сказками не получится, — отозвалась Роуз, подходя ближе.
А я молча изучала её.
Ярко-рыжие короткие волосы, что едва доходили до плеч. Надменный взгляд ярко-зелёных глаз, твёрдая линия губ, упрямый подбородок, светлая кожа. На этом сходство заканчивалось. С годами сестра всё меньше становилась похожа на мать, и сейчас это особенно бросалось в глаза. Слишком прямой и тонкий нос, слишком близко расположенные глаза, широкие скулы, высокий лоб.
Какая-то неправильная красота, которая, несомненно, притягивала взгляды, заставляя вглядываться всё больше и больше. Если бы не тёмные круги под глазами и синюшная бледность.
— И что теперь? — спросила я, обходя диван и присаживаясь. — Убьете меня?
— Беру свои слова обратно, дура, — оскалилась Роуз. — Не порть впечатление, сестричка. Либо умная, либо нет. Убить тебя я могла множество раз, ты поразительно доверчива и неосторожна.
