– Это же все любимые блюда моего папы!
– Да-да, я знаю. Для него-то я всегда их специально и готовила. А ещё лазанью, жареную курицу с паприкой, пирожные с кремом и карамельный пудинг… ох, у самой слюнки текут!
– Я вас понимаю.
– Что я была бы за кухарка, кабы сама не любила поесть!
– Наверное, не были бы так хороши в своём деле.
– И не говори! – Она махнула рукой. – Ужасной была бы стряпухой. Хотя за пристрастие к хорошей стряпне приходится платить свою цену. – И она повела полными плечами, оправляя явно тесноватое платье.
– А почему теперь здесь так не готовят?
Марианна вздохнула, продолжая раскатывать тесто:
– Да, милая, за последние годы в поместье многое изменилось.
– В том числе и тётя Мэг?
Марианна бросила скалку и с сожалением посмотрела на меня:
– Да.
– Но почему?
– На этот вопрос, детка, я тебе ответить не могу.
У тёти Мэг, я знаю, была дочка, которая рано умерла. Пожалуй, от такого удара человек может и не оправиться. Не оттого ли тётя стала такой странной?
– Садись, детка. Съешь кусочек кекса.
Марианна указала на стул подле очага, в котором горел огонь. Перед очагом стоял поднос с выпечкой. Я взяла кекс и сразу же накинулась на него.
– Не торопись и не жадничай! – заметила Марианна. – Никто не отнимает – всё это специально для тебя.
Я откусила большой кусок, и он стал таять у меня на языке. До чего же вкусно! Мягкий сладкий кекс с шоколадной крошкой.
Марианна, тихо напевая, переходила от разделочного стола к холодильнику и обратно. В этой старомодной обстановке холодильник казался совершенно неуместным. Кухарка достала тарелку с куриными ножками и поставила передо мной.
– Вот, – подмигнула она мне, – ты, похоже, совсем изголодалась.
Угадала. Мой рот был набит кексами, поэтому я только с благодарностью улыбнулась.
Марианна с любопытством разглядывала меня:
– У тебя глаза твоего отца.
Я проглотила кусок:
– Ага. Это все говорят.
– Я всегда любила, когда он приезжал сюда, – продолжала кухарка, – он был таким милым ребёнком и превосходным Мэллори. И отец он, я уверена, тоже прекрасный.
– Прекрасный.
И мне без него так грустно! Я скучаю по нему, хотя ещё и дня не прожила здесь. Мы особенно сблизились после смерти мамы. С тех пор как она умерла, мы никогда ещё не расставались надолго.
– Я всегда надеялась, – печально продолжала Марианна, – что однажды он вернётся в Мэллори Мэнор и останется тут навсегда. Его место здесь. Как и твоё. Жаль, что он уехал отсюда в большой мир. Карьера… конечно. Но счастлив-то он может быть только здесь. – Она с любовью погладила меня по голове.
Отец был здесь счастлив? Я уже и забыла, когда он был счастлив. Уезжая в Париж, он обещал, что скоро снова станет счастлив. Надеюсь, но сомневаюсь. Станет ли он снова счастливым в Мэллори Мэнор?
Помню, когда мы подъезжали к воротам, он радовался. Лично мне в этих древних стенах не по себе. И вряд ли тут что-то изменится в ближайшем будущем. Хотя после встречи с Марианной мне стало лучше.
Может, и для меня ещё остаётся надежда в этой древней развалюхе? Есть с кем поговорить.
Марианна меня понимает, может быть, даже объяснит мне некоторые вещи, занимающие меня с момента моего приезда в поместье. У меня столько вопросов! С чего бы начать? Да вот хоть с…
– Кто такой Уилл?
Марианна поглядела на меня в крайнем изумлении:
– Ты познакомилась с Уиллом? Уильямом Дерьюлом?
– Да, так его зовут. Сегодня он просто возник у меня в комнате из ниоткуда.
Марианна вздохнула:
– Да, это Уильям.
– Он только что ещё был здесь. Он проводил меня сюда вместе с Сиссибелл…
Я благодарно улыбнулась кошке, которая тёрлась о мои ноги и караулила сочную курочку на моей тарелке.
Марианна наклонилась вперёд и недоверчиво меня оглядела:
– Он привёл тебя сюда, говоришь?
– Да, но он пропал перед самым входом в кухню. Не сказав ни слова. Чудной какой-то. – Я сердито покачала головой.
– Вообще-то он милый мальчик, – улыбнулась Марианна.
– Милый? Да он бросил меня одну в коридоре! Ненормальный!
– Тебе надо познакомиться с ним поближе, – возразила кухарка и снова занялась тестом. – Вон там только что сваренное какао. Оно всегда всем идёт на пользу. От него добреют. – Она кивнула на дымящий чайник на столике у окна, и я уловила носом густой запах какао. Моя обида сразу улетучилась.
– Добреют? – пробормотала я, подходя к столику. – Да мне нет никакого дела до этого Уилла.
– Да, я заметила, – ухмыльнулась кухарка.
Я остановилась перед стеклянным шкафом с чашками. Вся посуда была разукрашена разными рисунками – вот чёртово колесо, а вот воздушный шар. Такие яркие краски, всё такое настоящее, живое, как та картина у меня в комнате. Некоторые чашки выглядели совсем уж особенно и явно не имели отношения к остальной посуде в кухне. Я осторожно открыла стеклянную дверцу и, не выбирая, взяла одну чашку.
– О, эту лучше не бери, милая, – предупредила Марианна.
Я потянулась за другой.
– И эту лучше не надо! – Марианна подошла ко мне, закрыла дверцу и сунула мне в руку нелепую жестяную кружку. – В этой какао долго не остынет, – объяснила она.
– А что с теми чашками в шкафу?
– Они для совершенно особенных случаев.
Я налила себе какао, Марианна положила сверху изрядную порцию взбитых сливок, кусочек зефира и добавила разноцветной сахарной присыпки.
– Спасибо!
Я снова села на стул рядом с горящим очагом и свободной рукой взяла куриную ножку. Это оказалась последняя: добрая Сиссибелл оставила мне всего одну и теперь облизывалась у огня.
– Ну ты даёшь, киса! Когда ж ты успела всё это умять? Одни косточки остались!
– Эта кошка своего не упустит, – засмеялась Марианна.
Я доела курицу и выпила всю кружку какао. Мне стало тепло.
Но прежде чем вернуться к себе, я хочу узнать, что за чертовщина творится в этом доме. Должно же быть логическое объяснение голосам в коридорах, таинственным теням и всем этим жутковатым звукам. Не может быть, чтобы мне всё только показалось.
– Марианна, могу ли я спросить кое-что? – тихо заговорила я.
– Всё, что хочешь.
Вообще-то я не верю в привидения, но в этот замке я стала сомневаться в собственном рассудке. Как бы лучше спросить? Не хочу, чтобы Марианна приняла меня за сумасшедшую… Поэтому я начала издалека и весьма расплывчато:
