– Понимаю.
Уилл подвёл меня к стене между двумя полками, где висела картина. Прямо на неё через круглое окошко падал лунный свет.
– Но тут же никого нет… – удивлённо заметила я.
– В том-то и дело! – вздохнул Уилл. – Она воспользовалась лунным затмением и освободилась из рамы.
Я подошла поближе и прочитала надпись под картиной: «Гоцинда». По библиотеке пронёсся ледяной сквозняк. Я стала читать дальше: «Главная ведьма Британии, взята в плен 17 февраля 1784 года Мармелией Мэллори».
– Где она теперь, эта ведьма? – с трудом выговорила я.
– А ты как думаешь? Догадайся.
Не может быть! Какой кошмар! Все эти тайны в замке, этот чудовищный мерзкий ужин с глазами в тарелке. Отец не узнал тётю Мэг! Ещё бы!
– Тётя Мэг?!
Уилл печально кивнул:
– Женщина, что прикидывается хозяйкой этого дома, та, с которой ты ужинаешь каждый вечер… Никакая она тебе не родственница… И никакая она нам не хранительница.
– Что она сделала с настоящей тётей Мэг? – Голос у меня дрожал.
Уилл приложил палец к губам.
– Она наложила заклятие на всех обитателей дома, чтобы они не выдали её тайну. Но ты должна знать правду, должна понимать, с чем имеешь дело. Гоцинда прячет тётку твоего отца за одной из исчезающих дверей в восточном крыле, – он снова перешёл на шёпот. – Я давно ищу эту дверь, но пока так и не нашёл. Для тех, кто не из рода Мэллори, это почти невозможно. Дана, если мы не освободим тётю Мэг до твоего тринадцатилетия, ты не сможешь стать её преемницей и наследницей, не станешь хранительницей, и вся власть достанется Гоцинде.
– Так надо её найти!
– Разумеется. Нужно только улучить момент. Ведь ведьма стережёт восточное крыло.
– Но почему ей так важно дождаться моего тринадцатилетия?
– Тринадцать – особенное число для Мэллори Мэнор. У древних кельтов неделя состояла из тринадцати дней, и в последний, тринадцатый, день луна сильно влияла на жизнь людей. Мэллори Мэнор живёт своей жизнью. Поместье знает о том, что случилось, и знает о тебе. Оно спрятало ключ к своей волшебной силе, чтобы найти его смогла только ты.
Живой замок с тайным ключом! Я растерянно закивала, сама ещё не понимая до конца, о чём говорит Уилл. Значит, вот уже два дня я сижу за одним столом с ведьмой?! Здорово. Мне бы присесть, а то ноги подкашиваются. Я плюхнулась спиной в пыльное вольтеровское кресло, на которое была наброшена шкура бурого медведя.
– Итак, – я собралась с духом, – сначала я должна найти этот ключ, правильно?
– Как-то так.
– И как я его найду? Как он вообще выглядит?
– Ну, точно никто не знает, – ответил Уилл. – Ключ к волшебству может принимать разные формы. Это не ключ в классическом понимании.
– Ну супер, – вздохнула я, – многообещающее начало.
Уилл вдруг опустился передо мной на колени, словно я посвящала его в рыцари, и заглянул мне в глаза. У него в глазах отражался лунный свет.
– Слушай своё сердце. Оно подскажет, где найти ключ.
Слушать своё сердце! Легко сказать. Моё сердце сжимается от ужаса, потому что эти мои каникулы могут добром не кончиться. А я-то думала, что буду помирать здесь со скуки! Помереть я тут вполне могу, только вот совсем не от скуки! Я, конечно, собиралась узнать побольше о своих предках, но никак не ожидала, что они окажутся не обычными представителями земельной аристократии, да ещё назначат меня наследницей колдовского замка.
Уилл терпеливо ждал. Вот только я понятия не имела, как одолеть ведьму.
– Как пользоваться палитрой и кистью? – спросила я. – С их помощью можно снова загнать Гоцинду в картину?
– Не знаю, Дана, – признался Уилл. – Пользоваться инструментами изгнания – это искусство, им владеют только наследники. Я уверен, когда настанет срок, ты разберёшься, как это работает. Ты только верь в себя.
Когда настанет срок. Мне пока ясно одно: если я как можно скорее не научусь волшебству, то в день моего тринадцатилетия нам придётся попрощаться с Мэллори Мэнор навсегда.
Вот только как поверить в себя? После смерти мамы всё изменилось. Я перестала доверять и себе, и другим. Я перестала ладить с людьми, растеряла всех друзей, так как боялась потерять их или разочароваться. Я отгородилась от всего мира и осталась совсем одна. Уилл парень упёртый, прорвал мою оборону. Я не хочу его разочаровывать, не хочу его подводить. Я делаю вид, что мне не страшно, а на самом деле мне так страшно, так страшно, я боюсь проиграть, потерпеть поражение.
– Что мне теперь делать, Уилл?
– Будь настороже, – посоветовал он со вздохом, – и не подавай виду, что ты всё знаешь. Мэллори Мэнор перейдёт к тебе только в твой день рождения. Лишь тогда ты сможешь управлять магией замка и победить Гоцинду. – Он помолчал. – Разумеется, если ты до этого найдёшь ключ.
– Вот именно!
– Она будет пытаться тобой манипулировать, чтобы выманить у тебя ключ. Старайся её избегать и будь осторожна, что бы ты ни делала.
Я смогла только кивнуть.
– И ещё, – добавил Уилл, поднимаясь на ноги и не сводя с меня глаз, – этот дом знает, что законная наследница здесь, тебя давно ждали, но этот же дом может причинить тебе зло. Магия Мэллори Мэнор – она как скрученная пружина под огромным давлением, и до дня твоего рождения напряжение будет расти.
Глава 12
Не вижу, не слышу, не скажу
Спустя день я стала привыкать к моей миссии. За столом я не подавала никакого виду, почти не общалась с ведьмой, только отвечала на её редкие вопросы – в общем, строила из себя идеальную юную леди, как того и хотелось фальшивой тёте Мэг.
За завтраком я не притронулась к кашеобразному овсяному супу. Ведьма заметно нервничала. На этот раз чёрные перчатки были у неё на обеих руках, из-под юбки выглядывали плотные чёрные чулки.
Вечер я провела с Уиллом. Он рассказывал о прошлых хранительницах поместья и объяснял, в чём состояли их задачи. За всё это время отец мне ни разу не позвонил и не написал.
Должно быть, поместье Мэллори Мэнор было огромной чёрной дырой, которая проглатывала любые сигналы.
Мой мобильный не ловил, совершенно ненужный прибор. Я была отрезана от внешнего мира.
Впрочем, отец всё равно не смог бы мне помочь. Поскольку он не способен видеть волшебство, он окажется перед Гоциндой совершенно беззащитен. А вот я чувствовала, как внутри меня постепенно росла магия.
Эти стены становились мне родными, своими, я срасталась с этой землёй, с обитателями поместья – с людьми, с кошкой, с невидимыми домовыми-кобольдами. И чем крепче становилась эта связь, тем больше я убеждалась, что Мэллори Мэнор стоит защищать, за него стоит бороться.
И я стала одной из актрис этого спектакля. Уилл научил меня всему волшебству, какое знал сам, чтобы подготовить к битве с Гоциндой. Я стала постоянно носить с собой волшебные инструменты, без которых невозможно загнать Гоцинду обратно в её узилище.
