– Какой же ужас здесь творится!
Я кивнула и попыталась благодарно улыбнуться:
– Я очень ценю, что вы со мной.
– Мортимер считает, что своим присутствием я буду напоминать тебе, что мы все – с тобой. Нам надо держаться вместе. Сожалею, что сомневалась в тебе поначалу. Восхищаюсь твоим мужеством. Правда восхищаюсь, – улыбнулась леди Элизабет.
Позади нас опять кто-то принялся стенать. Я остановилась.
– Кажется, здесь всё куда-то исчезает, – заметила леди Элизабет, нервно обмахиваясь огромным веером.
Я обернулась – и не поверила своим глазам. Лестница на третий и четвёртый этажи исчезла. Туда теперь было не попасть. Опять что-то грохнуло, да так, что я зашаталась.
Леди Элизабет испуганно взвизгнула и ещё лихорадочнее стала махать веером. Казалось, она вот-вот упадёт в обморок – если привидения вообще падают в обморок.
– Это всё не для таких тонких ранимых натур, как я, – беспомощно промямлила нервная дама. – Желаю тебе удачи. – И она растворилась в воздухе.
Вот и всё ваше «держаться вместе»! Опять я одна.
Замок гремел и ходил ходуном. От пола по стенам побежали трещины до самого потолка. С верхнего этажа рухнула потолочная балка, едва не придавив меня.
– Берегись! – крикнул кто-то и оттолкнул меня в сторону.
Балка пролетела в нескольких сантиметрах от меня, грохнулась на пол и покатилась вниз по лестнице.
– Ты цела? – спросил Уилл, наклоняясь ко мне.
– Д-да, спасибо, я в порядке, – с трудом выговорила я.
Он пристально смотрел мне в глаза.
– Можешь меня отпустить, – проворчала я, хотя на самом деле была несказанно счастлива, что рядом оказался друг.
– Ладно, как скажешь.
– Что здесь происходит, Уилл?
Он протянул мне руку и помог встать:
– Гоцинда атакует Мэллори Мэнор, но замок отчаянно сопротивляется.
– Как бы он от этого не развалился на части. – Я оглянулась на упавшую балку и трещины по стенам.
Уилл мрачно кивнул:
– Мэллори Мэнор – мощная крепость. Этот замок умеет сам думать, обладает собственной волей и может сам действовать, если понадобится. Но на этот раз он не справится без помощи новой наследницы. Помоги ему выстоять.
Мы решительно двинулись к моей комнате. Красная дверь выгнулась наружу, как будто в комнате что-то взорвалось.
– Она пытается контролировать двери, – объяснил Уилл, идя за мной. – Надеется так узнать, за какой дверью спрятан ключ.
Теперь понятно, что тут так грохочет. Двери одна за другой срывались с петель, вылетали в коридор и разлетались в щепки. Оставались одни голые пустые рамы.
У нас за спиной мерзко загоготала Гоцинда.
– Видишь, что ты натворила? – произнесла она, даже не шевеля губами. – Ты разрушаешь всё, что твои предки строили и хранили веками! – Глаза у неё горели ядовитой зеленью, над костлявыми плечами кружили серые стрекозы.
Надо срочно отвлечь её от моей комнаты! Я не оглядываясь помчалась по коридору. Ведьма понеслась за мной. Она гналась за мной как безумная, а я уводила её всё дальше от моей двери.
– Ты всего лишь перепуганная девчонка! – гоготала она у меня за спиной.
Не разбирая дороги, я петляла по коридорам. Уилл в первый раз при мне вёл себя как привидение: бесшумно нёсся рядом со мной, не касаясь пола. Стать бы мне невидимой для ведьмы, как призраки!
– Доверяй своему чутью, Дана! – подсказал Уилл, кивая в сторону музыкальной гостиной.
– Призраки, – пробормотала я.
Уилл радостно кивнул:
– Привидения, на сцену! Ваш выход!
Я кивнула ему в ответ и в изнеможении ввалилась в музыкальный салон.
– Давай же, Дана! – Уилл схватил меня за плечи. – Всё в твоей власти!
– Вот оно что, значит! – гаркнула Гоцинда у меня за спиной.
Я обернулась к ней.
– Так ты там его спрятала? – прокаркала ведьма. – А ты вовсе не так глупа, как я думала. Когда ключ будет у меня в руках, ты займёшь моё место на портрете. Тогда и узнаешь, каково быть пленником картины. Да будут прокляты Мэллори за всё, что они сотворили со мной и мне подобными! – Она хрипло рассмеялась. – Ты будешь моим трофеем, крошка Дана. – Гоцинда потёрла руки и вошла в комнату.
Как только она оказалась в гостиной, громко заиграл рояль. Невидимые руки Корнелиуса бегали по клавишам.
– Ведьмы ненавидят громкую музыку, – пояснил Уилл.
Гоцинда с перекошенным лицом зажала уши руками.
– У них аллергия на любовь и страсть, из которых складывается любая музыка. Это разрушает их колдовство, по крайней мере на время.
Все инструменты под чехлами заиграли что есть мочи и стали окружать ведьму, как новогоднюю ёлку.
Я вылетела в коридор, захлопнула дверь и подпёрла её стулом. Из музыкального салона мне вслед неслись проклятия.
– Пусти, человечье отродье! – вопила Гоцинда, и вопль её тонул в беспорядочной отчаянной музыкальной какофонии.
– Бежим! – скомандовал Уилл.
Мы помчались по коридору. Музыка не удержит ведьму надолго. Времени мало. Повинуясь инстинкту, я побежала в кабинет сэра Реджинальда.
Но вот незадача – лестницы-то исчезли! Как теперь подняться на третий этаж?
– Ты мне доверяешь? – спросил Уилл, видя мою расстерянность.
Я кивнула.
Он крепко обнял меня, и мы вместе воспарили на третий этаж. Удивительное ощущение – невесомость! Уилл держал меня надёжно, как ремень безопасности.
Наконец мы достигли третьего этажа. Каким-то чудом дверь в кабинет сэра Реджинальда осталась пока нетронутой. Зато, судя по грохоту и скрежету этажом ниже, Гоцинда выломала наконец дверь в музыкальной гостиной и сбежала с призрачного концерта.
Наверху что-то оглушительно грохнуло, и по коридору покатилась огромная морская волна. Уилл толкнул меня в кабинет, и волна вместе со всеми морскими жителями пробежала мимо. Судя по крикам, она сбила с ног освободившуюся ведьму.
Я решилась выглянуть в коридор. Ковёр был усеян крабами и морскими звёздами. Гоцинда с проклятиями, хватаясь за стену, поднималась на ноги.
К её уродливой физиономии прилип морской спрут. Он обвил её щупальцами, и она никак не могла его от себя отцепить. На ней, как прищепки на бельевой верёвке, висли раки.
Пока ведьма пыталась прийти в себя, её сбила очередная морская волна и приняла очертания хорошо знакомого мне старого моряка.
– Большой морской привет от «Мэри Лу»! – провозгласил капитан Арчибальд, нарочито изысканно поклонился ведьме и обернулся фонтаном. Жёсткие струи стали нещадно хлестать Гоцинду и сбили её с ног. Ведьма наконец с воплем отлепила от себя спрута и швырнула его на пол. И он растворился в воде, как будто его и не было.
