– Не совсем так, – протестующе замахал руками Арефьев. – То, что мы тебя напоили под гипнозом, – это чистая правда. Это было необходимо для временного сужения сосудов головного мозга. Но никто никакое «железо» в твою голову не пихал! Доктор Мануэль сделал тебе обычную брейн-пирсинговую операцию, изъял часть твоей внутричерепной жидкости и заменил ее силиконовой субстанцией из наноботов. Далее твой мозг, получая программное обеспечение извне, из этих самых наноботов должен был вырастить базовую сетку нейронных цепочек, которые потом уже самостоятельно достроили бы остальную часть нейрокомпьютера. Ну, так должно было произойти в теории. А получилось…
– Что получилось?
– Не знаем мы, что получилось. Сразу после операции с тобой случилось что-то совершенно непонятное. Мы просто не успели загрузить в тебя все базовые программы – их в тебя внедрил кто-то еще, поставив своего рода блок на доступ. Иного объяснения у меня просто не находится, потому что сразу же после начала загрузки нашего установочного программного пакета ты пришел в себя и пристально взглянул на меня. А глаза у тебя в тот момент были полностью черные! Мануэль попытался снова тебя загипнотизировать, однако ты, не выходя из состояния транса, вскочил на ноги и вырубил доктора одним ударом. Вторым ударом ты отправил меня в нокдаун, а третьим, с ноги, выбил оконную раму! И сам туда выскочил и понесся, как лось, сломав по пути забор!
Я пока в себя пришел, пока тебя догнал, ты уже до шоссе добежал и на дуб полез. И как полез! Я когда это увидел, у меня едва глаза на лоб не выскочили, как у краба! Так в азиатских фильмах мастера кунг-фу или ниндзя лазают, но нормальный человек такое в принципе сделать не может! А ты тем временем залез на верхнюю ветку дуба, что-то там прокричал и бросился оттуда вниз головой, цепляясь и перекручиваясь на ветках, словно обезьяна. До земли ты долетел уже с разбитой головой, но вроде как живой, хоть это было и совершенно невозможно. Я тебе «скорую» вызвал, Мануэля спешно в чувство привел, его комп отформатировал и сделал ноги по-быстрому!
На следующий же день я уволился из «Интеркома» и вылетел в Лондон вместе с хирургом – не хотелось мне быть задержанным до выяснения обстоятельств и потом получить срок за твое убийство. Но не так страшно было, что на меня браслеты наденут, как то, что я видел там, на Московском шоссе. События той ночи просто подрывали мой здравый рассудок. И все время передо мной как наяву стояли твои глаза – чернее черной ночи. Я потом неделю нормально заснуть не мог, только импульсником и лечился. Да и по сей день, как иной раз вспомню…
– Да что вы говорите? Хватит уже лить крокодиловы слезы, доктор Менгеле! Я вот вообще никому не жалуюсь, хотя по вашей милости до сих пор страдаю внезапными приступами головной боли! Мою голову словно в тисках сжимают, до темноты в глазах.
– Да это вообще ерунда, – отмахнулся Арефьев, включая камеру своего смартфона и наводя ее на меня – видимо, в программном обеспечении его смартфона имелся не только секретный чип, но еще и приложение частотного сканирования. – Это побочный процесс строительства нейрокомпьютера. При создании цепочек они нагреваются, словно от микросварки. Когда перегрев достигает уровня болевого порога – система временно отключает нейроинтерфейс, чтобы не повредить мозг. Давно в последний раз случалась такая перезагрузка?
– Дней восемь назад.
– Вот больше и не случится. Импульсник просканировал твою голову и сообщает, что этап строительства цепочек нанопроцессоров уже закончен – система выстроилась корректно. Более того, она успешно работает! Прими мои поздравления – ты стал первым человеком, разум которого был успешно совмещен с внешней информационной средой. Это… Я даже не знаю, с чем это сравнить, разве что с первым полетом человека в космос! Фактически сейчас мы являемся свидетелями начала новой эпохи. Человек-компьютер – это будущее нашей цивилизации. Собственно, теперь – уже настоящее.
– Мря-а-ау! – скептически ухмыльнувшись, мяукнул Смайлик и нетерпеливо задергал ухом.
Вот оно, наглядное последствие совмещения разума с внешней информационной средой: я вижу то, чего на самом деле не существует! Этот чудо-кот является самой настоящей дополненной реальностью. Более того, я могу его погладить и подергать за хвост. А иллюзорный кот в отместку может меня оцарапать, и эти царапины окажутся вполне реальными. Благодаря нейроинтерфейсу мой мозг воспримет подобную нереальность как реальность и предпримет все возможные усилия, чтобы этой реальности соответствовать.
Человеческое сознание таит в себе немало загадок, и одна из них – эффект плацебо. Когда пациенту дают пустышку и убеждают его, что это сильнодействующее лекарство, то человек, принимая такое лекарство, излечивается. Примеров тому – несть числа. Вот один из них: жил в России в девятнадцатом веке известный врач по фамилии Мудров. А известен он был тем, что делал лекарства с удивительным целительным эффектом. Однако сам себя он вылечить отчего-то не сумел. И когда врач умер, выяснилось, что его знаменитые лекарства – не более чем обычный толченый мел, завернутый в красивые бумажки.
Или другой пример: всем известная восточная иглотерапия. Согласно медицинской логике болезнь нельзя излечить ни втыканием игл в пораженные места, ни окуриванием ароматическими смолами. Но все же подобная практика действенна, и нет ей иного объяснения, кроме того, что тело, используя свои внутренние ресурсы, лечит само себя.
А теперь на минутку вспомним, что нейрокомпьютер, который успешно работает в моей голове, создала медицинская корпорация. Если они действительно сумели поставить эффект плацебо себе на службу, можно считать, что у них в руках настоящий Святой Грааль! Сейчас они этого еще не понимают. Но когда до боссов «Годсхенда» дойдет, что у них появилась возможность исцелять людей без лекарств, простой загрузкой программного кода, весь мир склонится к их ногам!
И я еще не говорю о том, что в их власти также будет и эффект нонцебо – прямо противоположный лечению. Это прямая дорога к убийству неугодных одним нажатием клавиатуры, одним кликом мышки… Страшно даже подумать, во что превратится наш мир, когда его будут населять миллиарды марионеток, с рождения подвешенные на незримых нитях нейроинтерфейса. Оруэлл с его антиутопией «1984» нервно курит в стороне.
– Вы хоть понимаете, что вы создали? – тихо произнес я, взглянув на Арефьева. – Какая ужасная технология сейчас находится в ваших руках?
– Пока что не в наших, – покачал головой мой бывший начальник. – Мы не можем получить доступ – стороннее программное обеспечение блокирует все наши попытки подключиться к системе. Собственно, в этом мы и рассчитываем на твою помощь. Именно поэтому ты приглашен в структуру «Годсхенда».
– А вы уверены, что я буду помогать вам? После того, как узнал все детали и подробности?
– А у тебя другого выхода нет, – ответил Арсений Петрович, закурив и устало откинувшись на спинку кресла. – Если здесь и сейчас не будет получено твое безусловное согласие сотрудничать с корпорацией, то… Видел парней, что дежурят у входа? Двое из ларца, одинаковых с лица.
