Таким образом, гении не были отдельным видом мужчин (всегда мужчин, конечно же) с «превосходными врожденными способностями». Гальтон не уточнял, какие именно выдающиеся способности имел в виду, но очень четко выразил идею, что у мужчин вроде него больше шансов быть наделенными этими способностями, какими бы они ни были, чем у кого-либо еще: «Современный европеец обладает врожденными способностями, о которых повествуется в этой книге, в гораздо большем количестве, чем мужчины низших рас».
И в последнюю, но немаловажную очередь эти способности, будучи врожденными и по большей части распространенными среди «современных европейцев», могут быть усовершенствованы путем селекции: «В истории разведения домашних животных или эволюции нет ничего, что заставило бы нас сомневаться в возможности сформировать человеческую расу, которая умственно и морально могла бы превзойти нынешних европейцев так же, как современные европейцы превосходят низшие негритянские расы».
Другими словами, мы можем вывести более совершенных людей таким же способом, каким селекционируем более крупных коров.
Это сравнение приведено не зря. Таким же образом, как оцениваются коровы в соответствии с определенной системой классификаций (например, в Великобритании символ «Е3» означает «отличное»368, или не слишком постное, не слишком жирное мясо, а «-P1» — «плохое», или истощенное), так и Гальтон предложил свою систему оценивания, или «классификацию людей согласно их врожденным талантам», в которой шкала начиналась с отметки «а», или «ниже среднего», и заканчивалась отметкой «Х», или «уникальная гениальность». Эта система, о которой Гальтон отзывался не как о «недоказанной гипотезе», а как об «абсолютном факте», позволила ему составить, как он считал, совершенно корректное сравнение «рас»:
Негроидная раса иногда, пускай и крайне редко, порождала таких мужчин, как Туссен-Лувертюр (лидер революции на Гаити 1791 года), представителей F-класса; то есть негроидный X-класс, или все классы выше G, соответствуют нашему F-классу, что позволяет увидеть разницу по крайней мере в два класса между черной и белой расой, хотя на самом деле разрыв может быть более существенным. Выражаясь кратко, классы E и F негроидной расы могут быть приблизительно соотнесены с нашими классами С и D, благодаря чему нетрудно сделать вывод о том, что средний интеллектуальный уровень негроидной расы примерно на два класса ниже нашего369.
Эта цитата Гальтона совершенно бессмысленна, но дает представление обо всей книге. Без каких-либо доказательств он приходит к заключению, что высшим уровнем черного мужчины будет F-класс, а белого — X, что на два класса выше черного, и поэтому белые люди на два класса выше черных. Лучшим доказательством того, что Фрэнсис ошибался в подобных заявлениях, служит его же глупость.
Тем не менее к Гальтону относились серьезно. Он снабдил многовековые предрассудки выгодным фасадом из логики и науки. Его работа отбросила жуткую тень на весь ХХ век и даже на наши дни. Современный смысл слова «гений» возник благодаря ему. Для нас это слово имеет то же значение, каким наделил его Фрэнсис: редкий врожденный талант, подаренный природой лишь немногим. Можно родиться либо с этим даром, либо без него. Но во времена Гальтона такое определение термина было в лучшем случае второстепенным. Лишь из-за расцвета евгеники под влиянием нацистских идей о «расовой гигиене» понимание гениальности как наследственного превосходства стало первостепенным к концу XIX века, а в конце ХХ — единственным существующим. Есть прямая связь между гальтоновским гением и гитлеровским геноцидом.
Гипотезу нельзя считать ложной, потому что она оскорбительна или жестока. Определение Гальтоном термина «гений» как врожденных исключительных способностей, свойственных только белым мужчинам, которые должны завести детей ради блага всей расы, неверно не потому, что противоречит морали, а потому, что не существует никаких доказательств в его поддержку. Единственный аргумент Гальтона — его мнение. Работа всей его жизни — это уточнение его же предрассудков, основанных, как и в большинстве случаев, на его уверенности в том, что он представитель особой породы.
Все доказательства подтверждают обратное: врожденные способности есть у всех людей, и не это определяет успех. Начиная от изменившего мир Эдмона и заканчивая спасшим мир Келли Джонсоном, мы видим, что совершенно разные люди могут оказать существенное и совсем небольшое влияние на цивилизацию, и невозможно заранее предугадать, кем они будут. Когда Розалинд Франклин обнаружила рисунок человеческой жизни в ДНК, она доказала, что там нет места, где могла бы спрятаться расистская теория Гальтона.
Гальтоновскому гению нет места в XXI веке не потому, что в талантах нет потребности, а потому, что мы знаем: их не существует.
2
Происхождение гения
Задолго до Гальтона и евгеники «гений» был у каждого человека. Первым значением древнеримского слова «гений» было «дух», или «душа». Это и есть истинное его определение. Творчество так же естественно для человека, как полет для птиц. Это наша природа, наш дух. Наша цель как народа и личности состоит в том, чтобы будущим поколениям оставить наследие из новых и улучшенных искусств, науки и технологий, как на протяжении двух тысяч поколений делали наши предки.
Каждый из нас — часть чего-то взаимосвязанного и сложного, чего-то настолько вездесущего, что оно невидимо для нас; часть переплетения любви и воображения, из которых соткано полотно человечества. Это не модное мнение, принятое среди самопровозглашенных думающих людей. У мнимых интеллектуалов есть традиция жаловаться, которая превращает чудо в ошибку, презрительное фырканье — в мысли, а личность — в нечто постыдное. «Но голод», «но война», «но Гитлер», «но климатические изменения»: легче выискивать мух в супе, чем его варить. Но мы действительно взаимосвязаны друг с другом, и мы на самом деле креативны. Никто ничего не делает в одиночку. Даже величайшие изобретатели основывались на работе тысяч других людей. Созидание — это вклад.
Невозможно заранее предугадать степень важности вклада. Мы должны создавать ради самого процесса, верить в то, что наши творения будут иметь неожиданные эффекты, и знать, что часто величайшие вклады влекут за собой самые невообразимые последствия.
3
Зачем нам новое
Самое главное последствие нашего созидания — это мы. С 1970 по 2010 год население планеты удвоилось. В 1970-м человек в среднем жил 52 года. В 2010-м средняя продолжительность жизни увеличилась до 70 лет370. Вдвое больше людей теперь живут дольше, но и потребление естественных ресурсов каждым отдельно взятым человеком растет. В 1970-м питание давало человеку 800 тысяч калорий в год, а в 2010-м этот показатель достиг миллиона. Объемы потребляемой нами воды также увеличиваются: от 606 тысяч литров в год в 1970-м до 1250 тысяч литров в 2010-м. Несмотря на развитие интернета и компьютерных технологий, а также снижение объемов издания печатной прессы и книг, в 2010 году мы использовали 55 килограммов бумаги по сравнению с 25 килограммами в 1970-м. У нас теперь гораздо больше энергосберегающих технологий, чем в 1970 году, но при этом в принципе увеличились объемы техники, и жители почти всей планеты теперь имеют доступ к электричеству, так что если в 1970-м мы ежегодно тратили 1200 киловатт-часов на человека, то в 2010-м — 2900 киловатт-часов.
