Однако эта теория страдает серьезными недостатками.
С моей точки зрения, главный заключается в том, что палеодиета не принимает в расчет данные последних исследований в области генетики и теории эволюции, относясь к людям как к автоматам с жесткой неизменной конструкцией. Ее апологеты забывают о триллионах микробов, которые мы повсюду носим с собой и которые также адаптируются и эволюционируют. И кроме того, так ли точно мы знаем, что именно ели наши пращуры? Прямо-таки постные стейки и салат из руколы, как воображают фанаты тренажерных залов из Лос-Анджелеса? Поскольку предки не позаботились оставить нам кулинарные книги и диски с записями, вся теория строится на изрядной доле спекуляций, наблюдениях за горсткой чудом сохранившихся племен охотников и собирателей да на изучении археологических находок типа костей и экскрементов доисторического человека.
Первые гоминиды, например австралопитеки, появившиеся пять миллионов лет назад и исчезнувшие через три миллиона лет, были примерно вполовину меньше нас и имели более крупные моляры (коренные зубы). Эти существа, вероятно, ели не слишком много мяса, если не считать насекомых да рептилий, потому что были недостаточно быстры, поворотливы и сообразительны, чтобы ловить живых животных. Два-три миллиона лет тому назад, в ледниковый период, Африку настигло похолодание, и фруктов стало мало. Homo erectus, чтобы выжить, вынуждены были учиться более совершенным техникам охоты и собирательства. Эксперименты на шимпанзе показывают, что тем нужно до 11 часов, чтобы хорошо разжевать сырое мясо, поэтому наши предки, которым хотелось тратить время на нечто более важное, должны были что-то придумать.
Сначала они изобрели каменные орудия, чтобы нарезать клубни, коренья и сырое мясо на мелкие кусочки. А примерно миллион лет назад случился новый прорыв, еще радикальнее: люди начали использовать огонь для осознанного приготовления пищи (это стало известно благодаря остаткам золы, найденной в пещере в Южной Африке). Огонь открыл много новых возможностей: приготовленная пища содержала меньше токсинов, а значит, риск пищевого отравления становился ниже, к тому же энергия из такой пищи извлекалась в большем количестве и за более короткий срок. Важно, что экономилось ценное время, которое раньше приходилось тратить на сбор, поедание и переваривание грубых кореньев или случайно добытого сырого мяса.
Употребление приготовленной пищи привело к тому, что сократилась потребность в желудочном соке и энзимах, уменьшилось время ферментации, поэтому нижняя часть кишечника соответственным образом сжалась. Теперь кишечник затрачивал меньше энергии и получал больше калорий из приготовленных овощей и мяса, а мозг за короткое время увеличился в объеме. Люди начали выказывать больше сноровки в добывании мяса — прекрасного источника калорий.
Поскольку на планете еще остались племена охотников и собирателей, мы имеем возможность исследовать их диету и их микробы, чтобы одним глазком заглянуть в прошлое и увидеть своих предков. Однако есть и риск: племена, попав в фокус внимания ученых, уже не могут считаться целиком изолированными. Одно из таких племен, хадза, обитает на стоянке доисторического человека в районе Рифтовой долины в Танзании. Туземцы живут гибкими мобильными группами от 30 до 50 человек, а обязанности по обеспечению пищей распределяются по половому принципу: мужчины охотятся небольшими группами за дичью, иногда добывают мед, а женщины собирают растения и копают корнеплоды. Охотничья добыча зависит от сезона: в сезон дождей ее очень мало, в сухое время, когда животные ищут водопой, — в избытке. Племя почти не имеет доступа к современной промышленно произведенной еде, антибиотикам и другим лекарствам.
Мой эксцентричный коллега Джефф Лич, сооснователь проекта American Gut, прожил в этом племени полгода, питался их пищей и вел один с ними образ жизни, чтобы посмотреть, как это выдержит он сам и, что важнее, его микробы. Единственной связью с внешним миром для него оставался ноутбук со спутниковым интернетом, благодаря которому он еженедельно публиковал сообщения в блоге.
Он писал, что первое время питался как дома, и его кишечная микробиота претерпела лишь небольшие изменения. Потом несколько месяцев он ел ту же пищу, что и аборигены: мясо зебры, рогатой антилопы и антилопы дикдик, мед, разные коренья и ягоды. Он старательно брал пробы у себя и окружающих, однако с разочарованием обнаружил, что профиль его микробиоты хотя и улучшился, но все же остался «западным», не став таким же, как у настоящих хадза.
Яномами, обитающие в одном из самых укромных районов Амазонии на границе Бразилии и Венесуэлы, тоже напоминают охотников и собирателей каменного века. Эти индейские племена живут в двух сотнях деревушек примерно по сотне жителей в каждой, а кое-кто каждые несколько лет меняет место стоянки. Яномами ведут такую же жизнь, как и их предки. Они не держат домашний скот, но их выручают богатые урожаи бананов, маниока, других овощей и фруктов, еще они едят насекомых, иногда добывают обезьян, пекарей, птиц, лягушек, гусениц, личинок и рыбу. Анализ крови показал, что у них один из самых низких уровень жиров в крови и никаких признаков ожирения18.
Две независимые команды исследователей, вооружившись нужными связями, разрешениями и репеллентами от насекомых, заручились согласием старейшин некоторых удаленных деревень и взяли пробы стула у представителей яномами. Результаты удивили и одновременно встревожили19, 20. Самым поразительным было разнообразие микробных видов по сравнению с европейцами. Кроме того, у каждого племени было выявлено примерно 20% микробов, абсолютно неизвестных науке. Тщательно изучив всего один вид (E. сoli, или кишечную палочку, которая исследована вдоль и поперек), ученые обнаружили более 56 ранее неизвестных новых штаммов. А вот несколько привычных нам микроорганизмов отсутствовали. Например, у всех хадза и у большинства яномами нет дружественных нам бифидобактерий, которые мы получаем с йогуртом и которые имеются у любого представителя западной цивилизации.
Однако и у тех, и у других в избытке была обнаружена Prevotella (она встречается у всех, кто потребляет в большом количестве зерновые), а также много бактерий, полезных для расщепления растительной пищи. Странно, но на Западе те же «полезные» микробы всегда ассоциировались с аутоиммунными заболеваниями вроде артрита. Были отмечены различия в микробиоте мужчин и женщин, что, вероятно, связано со сбором и потреблением пищи. Мужчины-охотники едят больше мяса, хотя и нерегулярно, а женщины проводят больше времени за приготовлением основного продукта питания — маниока. Этих отличий не наблюдается у западного населения, поскольку двери супермаркета открыты для всех: и для мужчин, и для женщин.
Два исследования, о которых мы рассказали, демонстрируют, что микробы, которые у нас считаются вредными, могут оказывать прямо противоположное воздействие в других, сильно отличающихся условиях. Ученые также пришли к выводу, что микробное сообщество в целом гораздо важнее, чем один-два его вида. Более того, исследования позволяют осознать, как много кишечных бактерий исчезло с появлением сельского хозяйства, пестицидов и антибиотиков.
Печально, но факт: у нас по сравнению с пращурами микробиота бедновата, и весьма.
