— Они охранники, — пояснил Быков. — Секьюрити.
— Понятно, — сказала Джейн и окунулась первой.
Быков легко догнал ее и поплыл рядом.
— Хорошая вода, — обронил он, повернувшись к ней.
— У нее отвратительный вкус, — поморщилась американка.
— Обычная речная вода.
— Я привыкла к морской. А эта напоминает мне наводнение в Китае. Плавай сам, Дима. Я выхожу на берег.
Когда она повернула обратно, к ней с двух сторон пристроились Самвел и Женя (а не Юрий, как показалось вначале) и сопроводили до берега, где все трое остановились и принялись непринужденно болтать на смешанном наречии. Буркнув под нос словцо, которое он не стал бы употреблять в присутствии Джейн, Быков поплыл вдаль.
Надеясь, что она наблюдает за ним хотя бы краешком глаза, он развил крейсерскую скорость, работая не только руками, но и ногами, превратившимися в подобие гребного винта. Тело прямое, лицо опущено вниз и поворачивается только для того, чтобы схватить ртом воздух, а выдох делается в воду. Руки опускаются и поднимаются с ритмичностью мельничных лопастей. Падая вниз, каждая ладонь как можно дольше тянется вперед, чтобы рассекать водную толщу перед головой и плечами.
Быков плавал хорошо и знал это. Он освоил кроль еще в восьмом классе, когда каждый второй урок физкультуры стал проводиться в бассейне. Через полгода его заметил тренер и предложил проплыть стометровку на время. Результат оказался такой, что тренер щелкнул языком и пообещал Быкову как минимум призовое место на юношеской олимпиаде или даже золото в будущем, если тот будет заниматься ответственно, целеустремленно и самозабвенно.
Последующие месяцы стали испытанием на прочность. Тренер, оказавшийся серебряным призером, увидел в Быкове возможность остаться в большом спорте и не просто натаскивал его, а учил его всему тому, что знал и умел сам. Очень скоро они выполнили все юношеские разряды. В неполные пятнадцать лет Быков плавал так, что будущее его казалось предопределенным.
Но потом он сломался. Ему надоело проводить на дорожке свободное время, а потом блевать отвратительной хлорированной водой и ходить с красными глазами и вечно заложенным носом. В один прекрасный (смотря для кого) день тренер не дождался его в бассейне. Он все никак не мог отказаться от мечты и начал преследовать Быкова повсюду, то суля ему славу и золотые горы, то угрожая сгноить на подводной лодке, когда придет время служить в армии. Получив серию твердых и все более раздраженных отказов, тренер исчез из жизни Быкова, который сделал для себя два очень важных вывода.
Первое. Никогда не слушай тех, кто уговаривает тебя заняться тем, чем ты не хочешь заниматься. Жизнь у тебя одна и принадлежит она лично тебе, а не тренерам, друзьям, родителям и даже любимым. Все они утверждают, что хотят тебе блага, но на самом деле преследуют свои собственные интересы, даже если не осознают этого. Поэтому научись говорить «нет», как бы тебе ни хотелось сделать приятное своим близким. Пойдя на поводу у других, ты потеряешь не просто свободу, ты потеряешь себя.
И второе. В любом деле можно достичь определенного прогресса, если приложить достаточное количество усилий и времени. Однако из этого не следует, что дело — ваше. Можно неплохо бегать, кропать вирши и играть на саксофоне, однако это еще не значит, что вы прирожденный легкоатлет, поэт или джазмен. Любимое занятие всегда сопряжено с ощущением счастья, пробивающегося сквозь любые наслоения раздражения, усталости и неуверенности в себе. На самом деле мы всегда чувствуем, когда занимаемся своим делом, которое захватывает нас без остатка. Чтобы не упустить его, нельзя отвлекаться на пустяки и обманчивые приманки.
Усвоив эти правила, Быков в конечном итоге стал тем, кем хотел и мог быть — востребованным, оригинальным и хорошо оплачиваемым фотографом натуры, повидавшим весь мир. Что касается плавания, то прежние задатки бесследно исчезли, но отработанные навыки сохранились, что позволяло Быкову плавать лучше разных самоучек. И он с наслаждением молотил руками по воде, не сбавляя скорости, пока…
Бом! Удар головой был столь неожиданным, что Быков хлебнул воды и беспорядочно забарахтался на поверхности, пытаясь сообразить, во что врезался.
— Смотреть надо, — сказал ему Самвел.
Это столкновение произошло, когда Дима, который заплыл достаточно далеко, возвращался на берег.
— Извини, — пробормотал Быков, откашливаясь.
— Ты мне чуть башку не разбил, — сказал на это Самвел.
Его крупный нос, миндалевидные темные глаза и рисунок проступившей щетины выдавали его кавказское происхождение.
— Я извинился, — сказал Быков.
Они плавали нос к носу, на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Самвел сплюнул в воду и задиристо спросил:
— У тебя глаза на затылке?
— Нет, — лаконично ответил Быков.
— На заднице?
— Где твои глаза были? Ты ведь меня тоже не видел.
— Не гони волну, — процедил Самвел. — А то утоплю, как котенка.
— Попробуй.
Неожиданно ладонь кавказца опустилась на макушку Быкова и заставила его окунуться по брови. Поскольку произошло это именно в тот момент, когда он отвечал, то в рот и горло снова полилась вода. Вынырнув, Быков с хрипом втянул в себя воздух. Понаблюдав за ним несколько секунд, Самвел ткнул его прямыми пальцами под ребра грудной клетки. Солнечное сплетение откликнулось на это ошеломляющей болью. Утративший способность дышать, Быков забился на воде, с трудом удерживаясь на поверхности. Сквозь боль, сквозь воду в ушных раковинах и помрачение в голове до него доносилась монотонная, невыразительная речь Самвела:
— Я могу убить тебя прямо сейчас. Мы далеко, нас с берега плохо видно. Скажу, что у тебя судорогой ногу схватило. Я пытался тебе помочь, но не смог. Ты пошел на дно, и я тебя не удержал. Хочешь?
Даже если у Быкова хватило бы сил на то, чтобы хотя бы отрицательно помотать головой, он ни за что не стал бы этого делать. Глупое чувство гордости не позволяло. Отяжелевшее тело упорно не желало держаться на поверхности, хотя приступ боли немного ослаб, и уже получалось двигать под собой ногами.
— Ладно, живи, — разрешил Самвел. — Но предупреждаю. Ты нам не нравишься.
— Кому? — просипел Быков, обретший способность говорить.
— Нам всем. Тебе не надо оставаться. Уезжай. Мы без тебя поплывем.
— Я сам решу, что мне делать.
Произнеся эти слова, Быков на всякий случай дал задний ход, потому что еще не чувствовал себя готовым к борьбе в воде.
— Ты не понял, — сказал Самвел. — Мы все равно без тебя поплывем, по-любому. Так что не нарывайся на неприятности. — Он приготовился отплыть и уже ложился на воду, когда задержался, чтобы добавить: — Американцам можешь не жаловаться. Я скажу, что ты американку поиметь грозился, и я решил тебя проучить немного. Короче, держи язык за зубами. И сваливай, сваливай. Не тупи, иначе пожалеешь.
